Идя вдоль коридора к медблоку, Пикар с неудовольствием отметил, что свет то разгорался, то почти гас, словно источники света никак не могли решить, что же им делать. Когда капитан уже почти достиг цели, свет, словно спохватившись, погас окончательно. Пикару показалось, что он ослеп. К счастью, вдалеке кто-то крикнул: "Запасное освещение на палубе двенадцать!" – и в коридоре загорелись запасные голубые огни, сразу придав всему окружающему какой-то болезненный вид. Спустя несколько секунд неожиданно включился обычный свет.

– Что происходит, сэр? – обратился к нему человек, имени которого он не знал.

– Бугимены упражняются, – невнятно пробормотал Пикар и, избегая дальнейших объяснений, быстро шагнул в медблок.

Медчасть была переполнена. Кроватей не хватало, и многие члены экипажа и пассажиры лежали на полу. Казалось, они крепко спали.

Озабоченные доктора и медсестры суетились возле больных, бегая с медицинскими трикодерами и прочими чувствительными устройствами. Было шумно, но пациенты все равно спали, словно для них это не имело ни малейшего значения. На Пикара почти не обращали внимания.

Зазвучало "Болеро" Равеля, но как-то странно: мелодия то растягивалась во времени, то ускоряла свой темп, то она была почти не слышна, то причиняла боль барабанным перепонкам. Бугименам все это явно не нравилось.

Пикар спустился вниз, чтобы посмотреть, как обстоят дела у Болдуэна и Трой, но он не мог уделить им слишком много внимания, потому что эти двое были лишь малой частью команды.

Он нашел доктора Крашер, но она была занята – осматривала офицера первого ранга из Тен Форварда. Мельком взглянув на Пикара, она опустила сенсор, но продолжала с тревогой вглядываться в больного.

– Предупреждая ваш вопрос, капитан, сообщаю, что это начинает принимать массовый характер. Люди падают в обморок, но причины я пока понять не могу.

– Может быть, есть какой-то общий признак?

– Нет... Не знаю... – Пикар никогда не видел ее такой растерянной. – Единственное, что могу с уверенностью сказать, – это не смертельно.

– Как они?

– Спят. Но это тяжелый сон. Их не может разбудить даже громкая музыка. Вы контролируете корабль?

– Я стараюсь делать все возможное, – Пикар вымученно улыбнулся.

– Извините, капитан, – доктор сокрушенно покачала головой. – Я постараюсь подготовить вам ответы как можно быстрее, – она вновь занялась больными. Пикар хотел было спросить, существует ли связь между изменением скорости корабля и стрессовым состоянием экипажа, но не стал, увидев, что ей сейчас не до рассуждений, а лишь поинтересовался состоянием здоровья профессора и Трой.

– Спят, как и все.

Пикар кивнул ей на прощанье, она рассеянно ответила тем же, занятая уже другим больным.

В мрачном расположении духа он вернулся в турболифт. Поездка оказалась безуспешной. На вахте капитанов все выглядело внешне очень спокойно, хоть Райкер и метал злые взгляды на головной экран, являвшийся источником всех тревог. Ворф наблюдал за сигнальным устройством на тактическом дисплее, стараясь уловить малейший намек на изменения в системе безопасности корабля. Всегда, когда он был беспомощен перед лицом врага, он чувствовал себя несчастным клингоном, но это заставляло его только зорче всматриваться в экран да напрягать мускулы черных рук.

Все жизненно важные функции системы вахты капитанов были надежно защищены, несмотря на все старания бугименов, проникнуть сюда им пока не удалось, но если учесть, что они, возможно, захватили уже ядро корабля, ждать этого осталось недолго.

Сев в свое кресло, Пикар глубоко задумался, потирая подбородок. Голова его распухла от мыслей, но не было той единственной, которая могла бы объяснить, как эти ренегаты смогли изменить скорость и направление полета корабля, не пользуясь его механизмами. Нет, бугимены не в состоянии сделать этого. Теперь он был уверен в этом. Может быть, все дело в вирусе? Или в бессознательном состоянии его людей? Причина это или следствие? Ответов у него не было.

Может быть, доктору Крашер удастся пролить свет на это загадочное явление и что-то узнать. Если бы профессор Болдуэн был здесь, возможно, он смог бы помочь, но.., сейчас он не в состоянии что-то сделать. Предположение о том, что он сам является причиной нынешних бед, не только своих, но и всего корабля, было, скорее всего, верным, но не давало объяснения того, как вирус мог стать причиной изменения курса и скорости полета и усыпить значительную часть экипажа и пассажиров "Энтерпрайза".

Осознав, что здесь он использовал не все возможности, Пикар, возвысив голос, приказал:

– Лейтенант Шубункин!

– Слушаю, капитан.

– Пожалуйста, срочно придите на вахту капитанов.

– Прямо сейчас, капитан? В отсутствие Болдуэна, который помогал мне анализировать полученные сведения, я не располагаю большим запасом времени.

– Сейчас, лейтенант, – повторил Райкер.

Слегка раздосадованный, Шубункин произнес:

– Хорошо, капитан.

Райкер сел и стал расправлять складки мундира. Больше они с Пикаром не перекинулись ни единым словом.

– Сэр, вы подозреваете, что жители Тантамона-4 что-то сделали с нашим кораблем? – не выдержал Весли.

– Надеюсь, что лейтенант поможет нам разобраться в этом.

Шубункин прибыл на вахту, раздуваясь от собственной значимости и сияя. Увидев каменные лица Пикара и Райкера, немного сник и спросил:

– Чем могу быть полезен, капитан?

– Садитесь, лейтенант, – Пикар указал на место консула Трой.

Шубункин сел.

– Лейтенант, "Энтерпрайз" больше не летит на Альфа Мемори... – начал Райкер.

– Но... – попытался протестовать Шубункин. Увидев поднятую руку Пикара, осекся.

– Согласно новому курсу, мы возвращаемся на Тантамон-4. Самое удивительное в том, что все механизмы корабля остались в том же положении, что и были, когда мы летели на Альфа Мемори.

– Разве это возможно?

– К сожалению, это факт.

Видно было, что Райкер испытывает удовольствие, осаживая Шубункина, так же, как и во время их первого обеда. Конечно, Райкер никогда не считался дипломатом, но сейчас был как раз тот случай, когда надо прямо и откровенно рассказать обо всем.

Шубункин вопросительно посмотрел на Пикара.

– Мы не знаем почему, но дело обстоит именно так, – подтвердил капитан. – Возможно, в этом виноваты жители Тантамона-4.

– Почему именно они?

– Потому что корабль летит именно туда. Видно, им что-то нужно получить от нас.

Сообщение повергло Шубункина в шоковое состояние. Нахмурившись, он посмотрел на экран, потом на Пикара и Райкера и сразу отвел глаза. Взгляд его беспокойно метался от одного предмета к другому. Наконец он сказал:

– Я теряюсь в догадках. Почему бы не спросить Болдуэна?

– Мы хотим услышать ваше мнение, – настаивал Райкер.

Шубункин помолчал, потом встрепенулся. К нему постепенно возвращалась его обычная уверенность.

– Я должен вам сказать, здесь что-то не так. Несмотря на спор, свидетелями которого вы, капитан Пикар, были, мы с профессором сходимся по многим вопросам. И один из них – это довольно низкое развитие жителей Тантамона-4.

– Обитатели Орма тоже, казалось, были примитивными, но обладали большими возможностями в области телекинеза и держали всю свою технологию в головах, – возразил Пикар.

– Я не думаю, что на Тантамоне-4 подобная ситуация, кстати, того же мнения и Болдуэн. А где он сам?

– Спит, – сказал Пикар и объяснил случившееся так, как понимал.

– Нет, я все-таки не думаю, что в этом есть вина жителей Тантамона-4, – стоял на своем лейтенант.

Надежды Пикара получить от Шубункина нужную информацию явно не оправдывались. Тогда он захотел расспросить подробнее о корабле с планеты серебряной слезы.

– Что же вас интересует?

– Может быть, на этом корабле есть какие-то особенности, влияющие на поведение людей и контролирующие их?

– Каким образом?

– Мы надеялись услышать это от вас, – сказал Райкер.