– У нас здесь все в порядке, – пояснила она, – а потому я хочу, чтобы ты прогулялся по району. Просто походи по улицам и ознакомься с местностью. Нигли уже бродит где-то поблизости. Ну, ты сам знаешь, на что нужно обратить внимание.

– Это здорово, правда? – спросил он.

– Что именно?

– Делать, то, что тебе нравится и что у тебя получается, – пояснил Джек. – Командовать и смотреть за тем, чтобы все вокруг было в полном порядке.

– Ты полагаешь, я с этим справляюсь?

– Лучше, чем кто-либо другой. Ты неповторима. Армстронгу здорово повезло.

– Надеюсь.

– Ты уж мне поверь.

Она скромно улыбнулась и принялась снова перелистывать бумаги. Ричер отвернулся и зашагал прочь. Он выбрал себе первый переулок справа и мысленно уже составил маршрут, не намереваясь отдаляться от приюта больше, чем на полтора квартала.

На углу стояли полицейские и уже начала выстраиваться неровная очередь из тех, кто ждал бесплатного угощения. Сюда же подъехали два телевизионных фургона, но они пока оставались на расстоянии в пятьдесят ярдов от приюта. Разворачивались гидравлические антенны, устанавливались спутниковые тарелки. Техперсонал уже начал разматывать кабели, а репортеры с камерами готовились к съемке. Ричер приметил Бэннона с командой из шести мужчин и женщины, которые, как догадался Джек, также являлись сотрудниками ФБР. Они только что прибыли сюда. Бэннон развернул на капоте своего автомобиля карту, и сейчас его коллеги, сгрудившись вокруг, внимательно изучали ее. Ричер помахал Бэннону рукой, затем свернул налево и двинулся по переулку за складами. Он чувствовал, как где-то впереди по рельсам проходит поезд. У первого же дома стоял полицейский, развернувшись к приюту, около него находилась машина с еще одним стражем порядка внутри. Повсюду, куда ни кинь взгляд, можно было увидеть полицейских. Ричер прикинул, сколько придется выплачивать государству за их сверхурочную работу.

Тут и там виднелись небольшие магазинчики, но все они оказались закрыты в праздничный день. Здесь же возвышались и несколько обветшалых церквей, также не работающих. Возле железнодорожных путей имелись лавки автозапчастей, но везде царила тишина. Только возле одного крохотного ломбарда суетился старичок и наводил чистоту, отмывая витрину своей лавки. Он оказался единственным движущимся объектом на всей улице. Лавка была узкой и длинной, а внутри витрины стояли перегородки и была разложена всяческая рухлядь, давно уже вышедшая из моды. Здесь Ричер увидел настенные и каминные часы, какие-то немыслимые пальто, музыкальные инструменты, радиобудильники, шляпы, проигрыватели, магнитолы, бинокли и даже рождественские гирлянды из разноцветных лампочек. На витрине красовалась надпись, предлагающая купить любой предмет, когда-либо изготовлявшийся на земле. Кроме того, реклама утверждала, что если этот предмет не рос сам по себе и не передвигался самостоятельно, то владелец лавки готов дать вам за него деньги. Но и это еще не все. Хозяин ломбарда предлагал всевозможные услуги: обналичивание банковских чеков, оценку ювелирных изделий, ремонт часов. Как бы в знак доказательства способностей старичка тут же был выложен поднос со всевозможными наручными и карманными часами. В основном это были старые механические модели с выпуклыми стеклами, крупными светящимися в темноте цифрами и длинными стрелками. Ричер еще раз взглянул на рекламу: «Ремонт часов», потом посмотрел на старика. Тот всецело углубился в свою работу, и руки у него по локоть были перемазаны мыльной пеной.

– Вы чините часы? – поинтересовался Ричер.

– А какая у вас модель? – в свою очередь спросил старичок. У него был сильный акцент. «Русский», – тут же определил Джек.

– Хотелось задать вам один вопрос.

– А я думал, вы хотели починить у меня свои часы. Я ведь когда-то именно этим и занимался. Давно, еще в те времена, когда не существовало кварцевых моделей.

– Мои часы в полном порядке, – убедил его Ричер. – Простите…

Он отодвинул пальцем манжет, чтобы посмотреть на время. Четверть двенадцатого.

– Дайте-ка взглянуть, – попросил старик.

Ричер протянул ему руку с часами.

– «Булова», – кивнул часовщик. – Такие носили военные в Америке до войны в Заливе. Хорошие часы. Вы приобрели их у солдата?

– Нет, я сам был солдатом.

Старик понимающе кивнул:

– Я тоже. В Красной армии. Так о чем же вы хотели меня спросить?

– Вы знаете, что такое сквален?

– Это смазочное вещество.

– Вы им пользуетесь?

– Время от времени. Мне уже редко приходится ремонтировать часы. Особенно плохо стало с тех пор, как изобрели кварцевые.

– И где вы его достаете?

– Вы надо мной смеетесь?

– Нет, – со всей серьезностью произнес Ричер. – Я задал вам вопрос.

– То есть вам хочется узнать, где я достаю себе сквален?

– Ну да. По-моему, именно для этого и задают вопросы: чтобы получить требуемую информацию.

Старик улыбнулся:

– Я ношу его с собой.

– Где?

– Да вы сейчас на него смотрите.

– Неужели?

Старик кивнул:

– А я смотрю на ваш сквален.

– На что?

– На ваш личный запас сквалена.

– Но у меня нет с собой ничего подобного, – опешил Джек. – Этот продукт добывают из печени акул. А мне давненько не приходилось потрошить акулу.

Но старик лишь покачал головой:

– Видите ли, молодой человек, советскую систему частенько критиковали и, поверьте мне, я счастлив рассказать о ней всю правду, когда мне предоставляется такой случай. Но у нас, по крайней мере, давали образование. Особенно это касается естественных наук.

– С-тридцать, Н-пятьдесят, – с важностью произнес Ричер. – Это ацикличный углеводород. А если его гидрогенизировать, то получится сквалан.

– Вы сами-то поняли то, что сказали?

– Нет, – признался Ричер. – Не очень.

– Сквален – это масло, – начал свое объяснение старик. – В естественном виде в биосфере он встречается только в двух местах. Внутри печени акулы и как продукт сальных желез, находящихся в человеческой коже вокруг носа.

Ричер невольно дотронулся пальцем до своего носа:

– И это одно и то же вещество? То же, что есть у акулы в печени, имеется и у нас возле носа?

Старик кивнул:

– Совершенно идентичной молекулярной структуры. Вот поэтому, если мне нужен сквален для смазки часов, я добываю его своим пальцем. Вот так.

Он вытер мокрую руку о штаны и потер то место, где нос соединяется с губой, а потом поднес палец к глазам.

– Вот этим можно смазывать шестеренки, и они у вас будут в полном порядке, – закончил он.

– Понятно, – негромко произнес Ричер.

– Не желаете ли продать свои часы?

Ричер отрицательно покачал головой.

– Это для меня трогательная память, – пояснил он.

– Об армии? – удивился старик. – Какой же вы некультурный! – покачал он головой, произнеся последнее слово по-русски, затем отвернулся к витрине и продолжил свое занятие.

Ричер зашагал прочь.

– С Днем Благодарения вас! – выкрикнул Джек уже издалека, но ответа не получил.

За квартал от приюта он встретился с Нигли. Она шла ему навстречу, но, увидев Ричера, развернулась, и присоединилась к нему, держась на привычном расстоянии от его плеча.

– Отличный день, – заметила она, – правда?

– Не знаю, – пожал плечами Ричер.

– А как бы стал действовать ты сам?

– Я бы вообще сюда не поехал. Это надо делать где угодно, но только не здесь, не в Вашингтоне. Тут у них все как на ладони. Я бы стал выжидать более благоприятного случая.

– Согласна, – кивнула Нигли. – Но и в Бисмарке у них ничего не получилось. Встреча на Уолл-Стрит через десять дней тоже ничего хорошего им не сулит. А это уже декабрь, во второй половине начинаются сплошные праздники, а там не за горами инаугурация. Не так-то много у них шансов. К тому же, нам достоверно известно, что они уже в городе.

Ричер ничего не ответил. Скоро они прошли мимо Бэннона, сидевшего в машине.