ГЛАВА XVI

ЛАМПОЧКА НЕ ЗАГОРАЕТСЯ

Утром приносят новый насос. Все детали установки тщательно промыты, все готово для сборки. Начальник и лаборант возятся у аппарата. Вот ставится трубка.

Николай Николаевич ворчит:

- Виктор, осторожней с трубкой! Не ударяйте ее. Разобьете.

Он забирает трубку из рук Виктора, укрепляет ее сам, ударяя раза два о решетку. "Сам-то ударять может, ведь начальство", - думает про себя лаборант. Потом осторожно ставятся другие части установки.

Четыре часа. У Виктора ноет спина, он весь в масле, пропах бензином, руки оцарапаны. Они оба устали. Но зато аппарат наладится, работа пойдет по-прежнему.

...Изнутри слышатся какие-то странные звуки, сигнальная лампочка не загорается, вакуум не налаживается.

Нужно все перебирать снова. Снова отвинчивать наглухо закрепленные гайки, перемывать трубки. До чего осточертело Виктору это занятие!

- Так и есть! - вскрикивает Николай Николаевич. - Треснула трубка. Халтурщики, не могут как следует сделать!

Они сидят перед разобранной установкой - солидный кандидат технических наук и его неопытный лаборант,

Николай Николаевич размышляет: "Вот не повезло! С трудом достал аппарат, наладил работу, еще несколько опытов - и моя диссертация подойдет к концу. К тому же масса заказов, все требуют, все торопят. Короче, нужна бесперебойная работа. И на тебе! А мой "дорогой, уважаемый" помощник знай только, что поглядывает на часы: "Скорее бы отделаться". Ну и удружили мне... Полный растяпа, ничего не умеет".

Но вслух он только спрашивает:

- Виктор, вы очень устали?

Виктор же в это время думает: "Вот не повезло! С трудом все наладил, целый день перемазывал, перемывал, завинчивал. Кажется, оставалось лишь сидеть, следить за приборами, нажимать кнопки, записывать результаты да читать потихоньку какую-нибудь книжку. И на тебе! А мое "дорогое, уважаемое" начальство знай только, что поглядывает на меня: "Какую бы ему еще работу найти?" Настоящий зверюга, черт бы его побрал вместе с аппаратом!"

Вслух же Виктор бодро отвечает:

- Нет, я не устал. Давайте снова разбирать.

Но разбирать не имеет смысла. Трубку заменят только утром. И Виктор пока что становится уборщицей, а начальник, с раздражением глядя на его неумелые руки, растерянное лицо, на его походку, которая кажется ему чересчур медленной, командует:

- Протрите приборы! Лучше! Поставьте их ровно в ряд. Под стол вдвиньте ящик. Да с этой стороны! Почему вы хотите с той? Здесь неудобно? Он не войдет? Что? А я говорю, кладите, где вам сказали, слышите?

* * *

Утром Виктор приносит со склада трубку. Можно собирать. Все детали он тщательно промывает бензином и высушивает.

- Помните, - говорит ему Николай Николаевич, - малейший волосок или ниточка в вакууме - и мы никогда не откачаем. Она нам все испортит.

Виктор укрепляет насос, надевает резиновые трубки. Трубка для воздуха подходит, а с водяным охлаждением не ладится. Виктор по-другому закрепляет шурупы, благодаря чему насос несколько поворачивается вправо. Теперь полный порядок с водяной трубкой, но воздушная оказывается коротка. После долгой возни ему с трудом удается установить все на место.

Николай Николаевич подбадривает Виктора и помогает ему; однако, когда тот неправильно устанавливает кабель, начальник ворчит:

- Вот, не умеет! Любая девчонка и та сможет это сделать!

"Ну пускай любая и делала бы!" - думает Виктор.

Надевать кабель ужасно неудобно. Приходится становиться на одно колено и, просовывая руки в узкую щель, доставать до гайки гаечным ключом. Ключ срывается, и рука больно ударяется о перегородку. Виктор, напрягаясь так, что руку сводит, закручивает.

Он не сразу поднимается. От напряжения немного кружится голова... Затем надевается железная ширма, завинчиваются последние винты. Можно включать.

- Виктор, вы молодец! Сами уже можете собирать и разбирать аппарат, улыбаясь, говорит Николай Николаевич.

Виктор молчит и рассматривает ссадину на большом пальце.

Заработали насосы, шум их постепенно утихает, воздух откачивается, сейчас загорится контрольная лампочка.

Лампочка не загорается. Насосы работают как-то неровно, шум их отрывист, словно в системе большая дыра, через которую широким потоком проникает воздух.

Они смотрят друг на друга. Придется перебирать снова.

- Виктор, вы что-то там напутали.

Виктор категорически отрицает, уверяя, что это просто где-нибудь плохо подкручено. Он пробует подвинтить ослабевшие соединения, но проку мало: вакуума не получается.

Одна за другой снимаются трубки, все отвинчивается, вынимается, раскладывается. Оба сотрудника целиком поглощены одним вопросом: где же проходит воздух?

Николай Николаевич вдруг спрашивает:

- Виктор, как вы ставили заглушку? Как? Так вы же неправильно клали. Резинку надо было в середину. Вот где ошибка!

Они вместе устанавливают все на место, и опять Виктору приходится возиться с упрямыми водяными трубками, оказывающимися, словно нарочно, то длиннее, то короче, чем надо; опять он мучается над кабелем, царапая руки о железные углы, когда срывается гаечный ключ; опять провода тщательно прикрепляются, прикрепляются на годы. Когда еще случится новая разборка? Во всяком случае, лаборант уверен, что ему больше не придется...

Гудок. Хлопают двери. Лаборатория пустеет. Они сидят у включенного аппарата. Кажется, уже все хорошо, но сигнальная лампочка не загорается.

Виктор хочет снова разбирать.

- Нет, сегодня уже поздно, - останавливает его Николай Николаевич, будем перебирать завтра. Он должен работать.

В метро Виктор встречает Леньку. Оба очень довольны и возбужденно передают друг другу последние новости. Разговор носит шутливый характер.

- Ну, как работа?

- Как говорится, где бы ни работать, лишь бы не работать! Да не всегда это удается.

Виктор провожает Леньку до дому и по дороге жалуется ему, что вот сейчас ремонт, конца-края ему не видно, начальник придирается, аппарат не налаживается и прочее...

Ленька сочувствует.

Но почему-то, уже придя домой, Виктор продолжает думать о сборке. Он припоминает установку всех соединений, пытаясь найти слабые места. "Пожалуй, это может быть воздушная трубка, где гайка разорвала подкладку. Еще одна деталь внизу внушает опасения. Неужели в них дело? Жалко, что сейчас нельзя пойти и проверить..."

ГЛАВА ХVII

ЛАМПОЧКА ЗАГОРАЕТСЯ

Как потом рассказывал Ленька, он в тот же вечер "кинул свои кости" в библиотеку. Это не означало, что он собрал остатки своего позвоночника, завязал их в мешок и подбросил в государственное учреждение. Нет, просто Ленька чинно пришел в читальный зал Некрасовской библиотеки. Была когда-то такая библиотека на месте ресторана "Прага".

Так вот, нашел Ленька свободное место и занялся математикой. Место у него было крайнее, соседка - пожилая женщина в очках в толстой оправе, а не какая-нибудь там студентка. Поэтому Леньку ничто не отвлекало, и он довольно быстро справился с задачами.

Тут найдутся скептики, которые скажут: "Никакая женщина с ним рядом не сидела. И если даже сидела, то уж, наверно, без очков. Это только во всех книгах пожилые женщины обязательно носят очки, да еще в толстой оправе".

Но Ленька клялся, что его соседка была действительно пожилой женщиной в очках с толстой оправой.

Так вот, когда Ленька сложил тетрадки и раздумывал, уходить или взять какой-нибудь журнал, вроде "Крокодила", он вдруг заметил, что его соседка сняла очки и смотрит на соседний стол. Ленька тоже посмотрел туда и увидел... Нину.

"Воображаю, что было бы с Подгурским, находись он здесь, - подумал Ленька. - Кровь бы бросилась ему в лицо, сердце запрыгало, ноги подкосились, дрожь бы прошла по всему телу... Что еще в этих случаях бывает? Кажется, все... Нина смотрит в мою сторону. Ясно, она меня узнала. Я, конечно, понимаю, что вон этот лейтенант не упустил бы такой возможности. Он бы подошел к Нине, поздоровался. Завел бы разговор... Нет, Нина, я лучше отвернусь и здороваться не буду. Ваши чары на меня не действуют... Понимаю, сейчас нам покажут маленький водевильчик: "Свидание под предлогом занятий. Появляется его высокопижонство Олег". Ба, что это все мужчины скисли?"