Можем ли мы принять предложение редакционной комиссии в этом виде?

Сталин. Я не возражаю.

Трумэн. Сегодня я принял президента Польши и четырех членов Временного польского правительства. Я сообщил им решения относительно Польши и передал копию этих решений. Они будут воздерживаться от выступлений по поводу этих решений до опубликования их в печати. Они попросили меня от имени польского правительства передать благодарность всем трем правительствам, представленным на конференции.

Бевин. Я хотел бы упомянуть здесь, что затруднения относительно военно-воздушной линии Лондон – Варшава, о которых я говорил вчера, теперь устранены. Мы договорились с Польшей по этому вопросу.

Бирнс. На заседании министров иностранных дел я предложил, чтобы в документы о Польше и о допуске в Организацию Объединенных Наций, там, где речь идет о возможностях, которые должны быть предоставлены представителям союзной печати, были добавлены слова «и представителям радио».

Сталин. Не стоит этого делать.

Эттли. Я тоже считаю это нецелесообразным.

Трумэн. У нас в Америке иное положение с радио, чем в других странах, например в Англии. Английское радио находится под контролем правительства, а в Америке радио находится в том же положении, что и газеты. Мы хотели бы, чтобы представители радио получили такие же права, как и корреспонденты газет.

Сталин. Не стоит.

Трумэн. Представители американского радио будут действовать как корреспонденты газет, только будут передавать свою информацию для американского радио.

Сталин. Я бы не советовал этого делать. Кроме того, надо договориться с Польшей.

Бевин. Но вы не будете возражать против соглашения с соответствующими правительствами?

Сталин. Нет, отчего же?

Трумэн. Это для нас приемлемо.

Сталин. Пожалуйста. Но здесь решим не писать об этом.

Трумэн. Хорошо. Я согласен.

Бирнс. Следующий вопрос – относительно германского военного и торгового флота.

Трумэн. Насколько я понимаю, доклад комиссии по этому вопросу принимается и мы утверждаем подготовленное решение.

Сталин. Да, правильно.

Бирнс. Также согласились, что текст этого решения будет опубликован позже.

Бевин. Г-н президент, я составил текст пункта относительно доли Польши и других стран, с которым, мне кажется, мы можем согласиться. Он гласит: «Соединенное Королевство и Соединенные Штаты выделят из своих долей сдавшихся немецких торговых судов соответствующие количества для других союзных государств, торговое судоходство которых понесло тяжелые потери в борьбе за общее дело против Германии, исключая Польшу, суда для которой выделит Советский Союз из своей доли».

Сталин. У меня нет возражений.

Трумэн. Я согласен.

Эттли. До перерыва я хотел бы спросить, не считают ли главы правительств подходящим послать г-ну Черчиллю и г-ну Идену телеграмму с выражением благодарности за их участие в первой части нашей конференции и за их участие в других конференциях?

Сталин. Это было бы уместно.

Трумэн. Я согласен.

(После перерыва)

Бирнс. Не успели ли вы изучить наш документ относительно использования союзной собственности для уплаты репараций сателлитами или в качестве военных трофеев?

Сталин. Я не вижу трудностей в разрешении этого вопроса по существу, но в отношении формулировки я должен посоветоваться.

Эттли. Я думаю, что этот документ требует некоторого изучения, так как не все его положения представляются вполне приемлемыми.

Бирнс. В каком отношении этот проект является неприемлемым?

Эттли. Если принадлежавшее союзным странам имущество изъято ими у стран-сателлитов в качестве военного трофея, то это естественно, так как страны-сателлиты должны компенсировать союзные страны, которым это имущество принадлежало. Но если это имущество захватила третья сторона, то возникает вопрос: должна ли она заплатить за это имущество союзным странам или мы должны заставить заплатить за это имущество страны-сателлиты. Кроме того, я считаю, что пункт 3 относительно валюты также нуждается в обсуждении. Мне кажется, что все это еще нужно изучить.

Трумэн. Хорошо.

Может быть, мы сейчас ознакомимся с коммюнике?

Сталин. Комиссия еще не закончила полностью его составление.

Эттли. Я предлагаю, чтобы комиссия по составлению протокола и комиссия по составлению коммюнике занялись этим вопросом сейчас же, а мы бы разошлись и встретились снова, как только эти комиссии закончат свою работу. О времени встречи можно договориться по телефону. Главы правительств занялись бы вопросом о коммюнике, а министры иностранных дел – вопросом о протоколе.

Сталин. Хорошо было бы установить срок для начала заседания – 8.30 или 9 часов. Срок ставится для того, чтобы подстегнуть комиссии, тогда они будут стараться.

Трумэн. Три часа перерыва меня устраивают.

Бирнс. Было еще предложение президента относительно внутренних водных путей сообщения. Комиссия по протоколу и комиссия по коммюнике пока не пришли к соглашению относительно решения, которое было принято по поводу предложения президента.

Трумэн. Этот вопрос передан на рассмотрение Совета министров иностранных дел в Лондоне, но я заинтересован в том, чтобы об этом было сообщено в коммюнике. Я бы просил включить в коммюнике упоминание об этом вопросе.

Сталин. Не обсуждали мы его.

Трумэн. Я три раза высказывался по этому вопросу, и комиссия рассматривала его в течение нескольких дней.

Сталин. В списке вопросов он не стоял, мы к этому вопросу не готовились и не имели никаких материалов, наши эксперты по этому вопросу сидят в Москве. Почему такая спешка, почему так нужно торопиться?

Трумэн. Этот вопрос не окончательно решен, а передан на рассмотрение Совета министров иностранных дел в Лондоне.

Сталин. О черноморских проливах тоже не будет упомянуто в коммюнике, хотя этот вопрос стоял на повестке дня. Вопрос о водных путях возник в качестве бесплатного приложения к вопросу о проливах. И почему отдается такое предпочтение вопросу о внутренних водных путях перед вопросом о проливах – я не понимаю.

Трумэн. Вопрос о черноморских проливах будет фигурировать и в коммюнике, и в протоколе.

Сталин. По-моему, нет нужды помещать в коммюнике, достаточно поместить только в протоколе.

Я предлагаю в коммюнике не упоминать ни о проливах, ни о внутренних водных путях, а включить оба эти вопроса только в протокол.

Трумэн. Хорошо, возражений нет.

Бевин. Я предлагаю, чтобы мы попросили Францию присоединиться к нашему решению относительно военных преступников. Франция является членом Совета министров иностранных дел в Лондоне.

Сталин. Хорошо.

Трумэн. Я не возражаю.

Я все же не могу понять, почему бы нам принятое здесь и включенное в протокол решение не включить и в коммюнике.

Сталин. Нет в этом нужды, коммюнике и так получается слишком обширным.

Трумэн. Я хотел бы задать один вопрос: имеются ли секретные соглашения на этой конференции?

Сталин. Нет. Несекретные.

Бирнс. Я хочу подчеркнуть, что мы решили передать вопрос о внутренних водных путях на рассмотрение Совета министров иностранных дел. Таким образом, мы имеем по данному вопросу соглашение. Имеем ли мы право огласить решение по этому вопросу? Если это не будет включено в коммюнике, а только в протокол, то можем ли мы официально поставить этот вопрос перед тем же Советом министров иностранных дел?

Сталин. Надо взять материалы Крымской конференции или Тегеранской конференции. На Тегеранской конференции ряд вопросов был включен в протокол, однако был другой ряд решений, представлявших интерес для всех, определявших нашу политику в отношении основных вопросов. Эти решения были включены в коммюнике.