— Для работников нашей доблестной милиции я всегда свободен, — у Грушкавца отлегло от сердца. Когда милиционер спрашивает о свободе, значит, еще не все потеряно…
— Тогда я, может, заскочу к вам. Тут такое дело заваривается… Ждите меня.
Грушкавец положил трубку на рычажки и, будто впервые, обвел взглядом свою холостяцкую комнату: голые стены, выкрашенные желтой краской, темное байковое одеяло, на котором только что лежал, потемневшие от пыли серые шторы, три табуретки, на которые было рискованно усаживать гостей, стол в углу комнаты рядом с дверью — на нем гора тарелок, мисок, чайник…
«Нужно хоть вымыть или хотя бы газетами прикрыть этот бедлам, — вяло думал Грушкавец, глядя на стол, заставленный посудой. После прочитанного в рукописи все в этой обыденной жизни казалось таким простым, пресным, незначительным… — Пойти на кухню да хоть чаю заварить к приходу майора. Чего его несет так поздно? А больше на стол и выставить нечего. Сухари, кажется, где-то были. И варенье — мать в прошлый выходной дала. Сало есть — а-а, выкрутимся…»
О себе думал как о постороннем.
Через полчаса за рабочим столом Грушкавца сидел майор в милицейской форме и, тыкая пальцем в исписанный лист бумаги, говорил, едва не заикаясь:
— Я сразу же о вас подумал, вспомнил, как вы сказали, что на свете еще много загадочного… Вы понимаете, Илья Павлович, я, в принципе, человек неверующий, атеист. Ну, а как же тогда все это можно объяснить? У моего шефа свое понимание, как мы, профессионалы, говорим, своя версия. Так вот, Селиванов считает, что в Березове начинает действовать международная мафия, сверхоружие проверяет на березовцах. Я так глобально не думаю, хотя с современной техникой всего можно добиться… Однако как объяснить все то, что вы сами только что прочитали? Поверьте, я за один день лет на пять постарел. Как увидел, что расческа сама по столу движется — все из головы выветрилось, и диамат, и истмат…
— А может, и прав Селиванов? Может, фокусничает кто-нибудь, на посмешище советскую милицию выставляет? Не обязательно международная мафия, по-моему, у нас и своя, доморощенная, хорошие корни пустила, потому что почва ныне благодатная для нее, — к удивлению майора Грушкавец был спокоен. Он думал о чем-то своем, глядя на исписанный лист бумаги — второй экземпляр того самого акта, который Андрейченко подсовывал Селиванову — и, сощурившись, что-то, казалось, вспоминал.
— Вот-вот, сначала об этой версии и шеф толковал, — радостно воскликнул Андрейченко. — Однако я проверил ее, она полностью отпадает. Понимаете, Илья Павлович, за хатой мы установили круглосуточное дежурство — воробей незамеченным не проскочит… Там люди простые живут — им не до фокусов. Он — рабочий на стеклозаводе, жена — теперь в отпуске, тоже рабочая. Детей у них нет. Родственников за границей тоже нет. За рубеж они не выезжали. Не привлекались — анкеты чистенькие, не судились… Нет, не могут они этим заниматься. А чужим зачем туда лезть?..
— Ну, ладно… Коль говорить честно и до конца, тогда вот что… — С этими словами Грушкавец вытащил ящик стола и достал оттуда толстую папку. Развязал ее, раскрыл. В папке были вырезки из газет и журналов. Грушкавец начал перебирать их и говорил будто сам с собой: — Тут может быть такая, как вы говорите, версия… Только вы не пугайтесь. В свете нового мышления, которое нынче везде активно пропагандируется, вы должны быть готовы ко всему. Признаюсь по секрету, я этими вопросами еще в студенчестве занимался. Но в то время никому об этом не говорил, да и не мог сказать: засмеяли бы или выгнали бы из университета за инакомыслие… Что вы хотите — застойные времена, а о нашем поколении и вообще говорить нечего — застойное… Короче говоря… Вы о лекциях Адажи слышали когда-нибудь? В восьмидесятые годы они по рукам у интеллигенции ходили. В Москве он читал эти лекции. Официально, разрешение имел.
— Нет, не слышал. Провинция, что с нее возьмешь… Тут другими делами народ интересуется. — Андрейченко уже почти не слушал Грушкавца — профессиональным взглядом он просто впивался в газетные вырезки, предчувствуя, что там найдет что-то важное…
— Та-ак, — задумчиво говорил Грушкавец, — тяжеловато нам будет осваивать новое мышление. — Подумав, он подал майору одну из вырезок. — Для начала хотя бы это прочитайте.
Как бы там ни было, а газетная вырезка в какой-то мере официальная бумага, является чьим-то печатным органом. А к официальным бумагам и тем более органам у майора Андрейченко за годы службы выработалось уважение и доверие. Поэтому он осторожно взял в руки газетную страницу и стал читать. Вот что там было написано:
НЕ ПУГАЙТЕСЬ СЕРЫХ КАРЛИКОВ С БОЛЬШИМИ ГЛАЗАМИ[1]
…40 лет назад, 2 июня 1947 года, в американском штате Нью-Мексика возле города Россуэл недалеко от секретного в то время испытательного полигона ядерного оружия внезапно упал с неба на землю какой-то большой загадочный предмет. Срочно обнаружить его было приказано десантникам разведуправления восьмой авиадивизии на базе ВВС США в Россуэле. В скором времени командованием был напечатан пресс-релиз о том, что «удалось найти необычный предмет в форме диска». После этого все сведения о необычном предмете были строго засекречены. Главный штаб ВВС США создал спецгруппу по НЛО — «неопознанных летающих объектах», называемых в народе «летающими тарелками» — эта спецгруппа существовала до 1969 года.
И вот через 40 лет после этого неординарного случая близ Россуэла провели международный симпозиум по НЛО. Среди пятисот его участников, заполнивших зал местного университета, было немало любителей сенсаций, зевак, сторонников всевозможных слухов о сверхъестественных силах. Несколько шарлатанов утверждали, что они были украдены низкорослыми серо-белыми существами с огромными глазами и содержались внутри «орехоподобного космического корабля с ослепительно яркими прожекторами». В связи с этим на вашингтонском симпозиуме один из участников раздавал листовки: «Если вас еще не украли инопланетяне, значит, вы пользуетесь слабым средством от пота».
Типично американский юмор.
И все же среди собравшихся находилось десятка два очень серьезных ученых, профессоров университетов, писателей и военно-научных экспертов. Они зачитали недавно рассекреченный правительственный документ, составленный покойным директором ЦРУ адмиралом Роска Хилленкоттором после инцидента 1947 года с предметом в форме диска, свалившимся неизвестно откуда. В архивном меморандуме ЦРУ сказано:
«7 июля 1947 года в ходе поиска и научного исследования объекта нашей авиаразведкой были найдены также четыре небольшие человекоподобные существа, которые, вероятнее всего, катапультировались с корабля перед взрывом. Они приземлились примерно в двух милях восточнее места падения корабля. Все четверо были мертвыми, изувеченными и находились в стадии разложения, являясь добычей грызунов, жуков, микроорганизмов… Останки четырех неизвестных существ были обследованы научной спецкомандой. Ученые пришли к выводу, что четыре существа только по внешнему виду напоминают человека, биологически и эволюционно они отличаются от людей. По обломкам корабля установлено, что он неземного происхождения».
Насколько достоверен этот необычный документ? На вопрос организаторов вашингтонского симпозиума по НЛО командование ВВС США дало официальный ответ: «По расследуемому делу наша документация уничтожена».
Между тем отставной майор разведки ВВС США Джесси Мерсел, который в 1947 году занимался обломками «вещественного диска», подтвердил, как сообщала газета «Нью-Йорк сити трибюн», что осмотренные им осколки содержали неизвестный на земле металл, имели маркировку, напоминающую иероглифы. Вашингтонский физик Роберт Сарбечер, умерший год назад, в свое время принимал участие в секретном исследовании, оставил письменное показание: «Летающая тарелка, потерпевшая катастрофу, была сконструирована из очень легких и прочных металлов, ее пилоты своим внутренним строением, как мне показалось, напоминали строения насекомых».
1
Хочу заверить уважаемых читателей, что эта, а также все последующие вырезки, статьи, цитаты, приводимые здесь, реально существуют. Изменены только кое-где фамилии, опущены несущественные факты и детали.