- Но мне просто необходимо разведать, кто там прикрывается именами Шиманко и Аджиева. Никому из твоих тупых охранников я не могу доверить такой тонкой операции - засветятся, как пить дать. Значит, выход один надо еще раз пробовать самому, тем более, что теперь у нас все чисто от "жучков" - благодаря твоей заботе.

- Да уж, ребятам из контрразведки пришлось изрядно попотеть,проявил скромность Антон. - Зато сейчас ты являешься чуть ли не единственным в Москве обладателем новейшей разработки программы "Атишпион". В целях эксперимента, так сказать, установили мальчики. Прослушать твое здание практически невозможно. Это же относится к телефонным линиям. Так что теперь можешь трахать Валерию без опаски, что кто-то попытается заложить тебя твоей супруге,- пьяно ухмыльнулся Правдин. Левочкин пораженно уставился на него. Увидя его взгляд, Антон замотал головой из стороны в сторону.

- Да не я это, поверь. И в мыслях не держал. После семнадцатого августа прослушки установили всем банкирам региона. Я как мог обезопасил тебя благодаря своим многочисленным связям в этой команде. То есть пообещал кое-кому, что лично буду докладывать о всех твоих проделках соответствующим органам. Так что с этой стороны у тебя - могила. Лишь бы сам держал язык на привязи.

Ни фига себе! Слушая бессвязную пьяную болтовню Правдина, Левочкин все больше убеждался - его друг и компаньон работает осведомителем контрразведки. И то, что он не стучит на банкира - дело временное. Эта серьезная организация умеет так затягивать гайки, что масло из-под пресса появляется не скоро, но зато качественное и все в большем количестве.

- Хорошо, ты поедешь на разведку в этот "Клондайк",- решился наконец Левочкин. - А чтоб тебе не скучно там было, с тобой поедет Валерия.

- Ты это серьезно?- Антон недоверчиво уставился на шефа - тот никому не доверял свою секретаршу-любовницу. И понял по его выражению лица серьезней некуда.

- У меня нет другого выхода,- признался Левочкин.- Во-первых, тебя не знают люди Аджиева. Во-вторых, ты не являлся членом клуба "Золотое руно", значит не знаком посетителям "Клондайка". Ну а Валерию вообще никто нигде не видел. Из вас получится хорошая пара,- польстил он пьяному Антону.

- Ты мне ее отдаешь на вечер?- бормочет тот, почти не слыша Гриню.На целый вечер, да? И я могу с этой кошкой делать все, что захочу...

Ага, как же, разгоняйся - лицо Левочкина кривится в презрительной гримасе. Сомнительная слава алкаша и бабника еще не дает тебе повода сравняться со мной во всем. Ты можешь воровать коньяк из моего бара, сидеть за одним рабочим столом, походя тискать и щипать секретаршу. Ты начитаннее меня и разностороннее. Но на одной ступеньке нам не стоять - слишком тесная она, высшая ступень власти. Толкайся, наушничай, рви зубами и когтями, пробивая туда дорогу - падение сверху будет смертельным для тебя. Пока мы начинали наше дело, ты был нужен мне, Правдин Антоша, со всеми своими сомнительными связями и неизвестно каким путем добытыми деньгами. На пару всегда легче вытягивать воз по рытвинам и ухабам жизни. А теперь, когда он пошел по накатанной колее, ты мне больше не нужен, кореш. Более того, ты мне мешаешь, если тобой занялась контрразведка. И Валерия, допустим, смотрится на твоем месте куда как интереснее и надежнее.

Вслух он, конечно, говорит другое.

- Да, на сегодняшний вечер она твоя. Однако учти - информация о клубе мне нужна более чем исчерпывающая. Ты уж постарайся, кореш.

- Для того, чтобы постараться, мне нужны ясная голова и трезвый ум,совершенно серьезно заявляет Антон.- А чтобы достичь нужного эффекта, нужны деньги. Сауна, массаж, пара хороших телок, сон - и я чист от дури, как стеклышко. Но на все это нужны хорошие бабки. Ты придумал операцию, тебе ее и финансировать,- нагло заявляет он.

Левочкин подходит к сейфу в стене, набирает код и бросает на колени Антона пачку долларов.

- Держи, рэкетир. Однако попомни мои слова, Тоша - ты умрешь не своей смертью. Тебя погубят бабы и вино. Если прежде не загнешься от СПИДа. Когда примерно ждать твоего звонка?

- Жди, позвоню,- неопределенно роняет Правдин, заталкивая пачку зеленых поглубже во внутренний карман пиджака. Гриня прикидывает величину суммы, которую выдал ему, затем делит ее на примерное количество выпитого и прое... Антоном.

- Через два дня я жду тебя с готовым планом. - Он знает - Правдин обязательный малый, если его ограничить жесткими рамками.

- Ну да, ну да,- согласно кивает головой Антон и удаляется, обнадеженный сверх меры. Кобель недостреленный, негодует Левочкин. Антон давно уже потихоньку от него клеится к Валерии, но до сих пор получал у нее решительный отказ. Кроме того, она все докладывала Вене, и они вместе потешались над очередным фиаско банковского Казановы.

Проводив компаньона, Гриня вызывает к себе Валерию и с минуту разглядывает ее, наслаждаясь созерцанием цветущего женского тела. Семнадцать лет, оно конечно...Ему почти втрое больше, но она никогда не подчеркивает их возрастную разницу. Или просто старается не замечать ее.

- Лера, скажи, я не слишком стар для тебя?- вопрос сам срывается с губ.

На ее уста набегает мимолетная усмешка.

- Только что я собиралась задать тебе подобный вопрос: не слишком ли я для тебя молода? Молодость и глупость - это такая ассоциация...

Левочкин не дает ей договорить - затыкает рот мягким продолжительным поцелуем, а рука между тем ищет наощупь эту проклятую кнопку под столом. Щелк! Дверь заблокирована. Теперь они наглухо отрезаны от внешнего мира с его дрязгами, разборками, подсиживанием и конкуренцией. Теперь им не способен помешать и атомный взрыв.

- Гриша, там в приемной делегация каких-то шейхов,- в перерыве между поцелуями пытается спровоцировать его на работу Валерия.

- Что-то насчет согласования цен на нефть-сырец.

Ч-черт, да он видит на экране монитора их напряженные глянцево-черные физиономии с пронзительными глазами, прожигающими стены, казалось, насквозь. Это Веня вместо записи включил на видеокамере режим слежения.

Да хрен с ними, пусть ждут, так даже интереснее. О какой записи может идти речь, если он любит эту стервозную девочку. Любит так, как никогда не любил свою жену, Родину, даже своих детей. Поэтому долой одежду, губы к губам до крови, до стона, язык переплелся с языком, словно змеи сошлись в любовной пляске. Тело к телу, плотнее, до треска в ребрах, до хруста в костях, до животного стона, когда плоть входит в горящую похотью плоть с жадным чавканьем ненасытного бога по прозвищу Эрот.

Еще...еще...и еще - до вскрика, переходящего в исступленный бессознательный вой, до извержения и сладострастных конвульсий, парализующих сознание на неопределенный отрезок времени...

- Боже мой!- Валерия с ужасом смотрит в зеркало бара на голую фурию: растрепанную, потную, с горящими алыми пятнами по всему телу - ворс у ковра оказался жестковатым для ее нежной кожи.- И в таком виде я пойду приглашать гостей в твой кабинет? Который вдобавок пропитался сексом, как губка водой.

- А что?- хохочет счастливый Левочкин.- Ну очень мне хотелось бы посмотреть, как наши чернявые гости восприняли бы твое появление в приемной.

- Тебе правда очень хочется?- Валерия отчаянно закусила губу.

- Ну что ты, Лер, я пошутил,- Гриня видел побледневшее, полное решимости лицо девушки и еще раз изумился той безграничной преданности, с какой она рещалась ради него на любую авантюру. Вот кто не предаст в случае чего, на кого можно надеяться, как на себя.

- Слушай, Валер, давай сейчас выйдем к ним на пару минут, я быстренько подпишу необходимые бумаги и мы снова вернемся ко мне в кабинет. Но сначала душ и переодевание.

Кондиционер с озонатором воздуха - на полную мощь, пятиминутный душ Шарко в потайной комнате, там же переодевание в строгие костюмы для приемов - через пятнадцать минут перед арабами появляются и он, и она, озабоченные, подтянутые, с рабочими выражениями лиц.