4. Коба - революционер (1899 - 1902)

4. Коба - революционер (1899 - 1902)

Ко времени ухода из семинарии инстинктивное чувство бунтарства Кобы переросло в решение бросить вызов царскому режиму. Он добросовестно изучал все книги и материалы по революции, которые смог достать; разговаривал с другими людьми, зараженными новым духом революции; но у него еще не было верного направления и ответов на многие вопросы. Работы Плеханова и Ленина произвели на него впечатление, но, находясь в Грузии, он практически не имел контактов с революционным движением. Русские революционеры, живущие за границей, были разобщены яростной, а иногда и злобной полемикой друг с другом. Георгий Плеханов, отец русской социал-демократии, считал себя судьей, решающим все вопросы марксистского движения в России. Его приводила в ярость ересь "экономизма", призывающего рабочих бороться только за улучшение условий труда и повышение заработной платы. Еще более серьезная ересь, распространяемая "легальными марксистами", осуждала революцию. По взглядам ортодоксальных марксистов, это был "ревизионизм" и "реформизм". Ленин, который становился признанным лидером российского движения, считал любой аргумент, исключающий насильственную революцию, наихудшей формой предательства. Основным вопросом этих течений был вопрос применимости марксизма в России. Это было учение, зародившееся и имевшее корни в индустриальных капиталистических странах Западной Европы. Принимая марксизм, Плеханов, Аксельрод, Ленин и другие исходили из предположения, что Россия должна достичь той же степени индустриализации и тогда в ней появятся массы пролетариата, способные совершить революцию и взять власть. Тот факт, что в конце столетия крестьяне в России составляли более ста миллионов из общего 170-миллионного населения (исключая Финляндию), делало эту цель чрезвычайно отдаленной. Но с 1892 года под руководством графа Сергея Витте, министра финансов и экономики, темпы индустриализации в России стали на удивление высоки. Плеханов и другие начали думать, что цель может быть достигнута намного раньше. Но Ленин, с нетерпением рвущийся к действию и власти, понял, что марксизм надо приспособить к условиям России. Возвращаясь из ссылки в феврале 1900 года, Ленин сделал короткую остановку в Пскове, а затем уехал в Мюнхен. Он хотел провести съезд, чтобы восстановить единство российского социал-демократического движения. Он также планировал начать выпуск газеты "Искра". 24 декабря 1900 года в Лейпциге вышел ее первый номер. Контрабандным путем газета переправлялась через границу и стала рупором марксистского движения в России. Далеко в Грузии Иосиф Джугашвили, или Коба, как он теперь себя называл, возможно, слышал о разногласиях среди социал-демократов за рубежом. Сильного впечатления на него это не произвело, так как он нетерпимо относился к марксистам, которые с комфортом жили в капиталистических странах и попусту тратили время на междоусобные споры. Истинные революционеры рисковали собой, обучая и организуя пролетариат. Но вскоре он серьезно заинтересовался "Искрой". Существует очень мало достоверной информации о деятельности и жизни Сталина в период с мая 1899 года, когда он ушел из семинарии, до декабря 1905 года, когда Иосиф Виссарионович присутствовал на конференции в Таммерфорсе и впервые встретился с Лениным. Некоторые историки пишут, что в эти годы он развернул подпольное революционное движение на Кавказе. Его противники пытаются доказать, что он был не способен внести большой вклад в развитие этого движения. Может быть, Коба и выглядел новичком, ведущим себя агрессивно, но только оттого, что он неуютно чувствовал себя среди интеллектуалов. Горькое чувство социально униженного дополнялось и усугублялось оспинами на лице и уродливой рукой и было причиной его неуклюжести и агрессивности по отношению к другим, включая и друзей, и коллег.

Тем не менее этот период сыграл важную роль в его становлении. Он начал учиться у других революционеров и рабочих. Жил в подполье, вне общества, преследуемый полицией. Время от времени появлялся, а затем опять исчезал. Однако он был хорошо подготовлен к такой жизни - храбр, дисциплинирован, терпелив. У него был острый ум и обостренное чувство опасности, позволяющее выжить и уцелеть. После ухода из семинарии некоторое время Иосиф проводит у матери, поправляет здоровье. Дает уроки детям из богатых семей в Тифлисе. Среди его учеников был Тер-Петросян, дерзкий армянский террорист, известный под кличкой Камо, который стал его последователем и помощником. В конце 1899 года Коба начал работать в Тифлисской геофизической обсерватории. По отчетам полиции, он был не вычислителем-наблюдателем, а счетоводом. Работа в обсерватории нравилась Кобе. Заработок был небольшим, но впервые в жизни у него появилась своя комната, и он был свободен, возвращаясь домой со службы. Комната практически не имела мебели, но на столе всегда были стопки книг и брошюр, в том числе со статьями Плеханова и Ленина. В это время Иосиф вел пропагандистские занятия в рабочих кружках. День 1 мая 1900 года стал важным в жизни Кобы. Маевки прежде в Грузии не проводились, и эта была незаконной. Как рассказывал Сергей Аллилуев, рабочий железнодорожных мастерских, его друг, а позднее и родственник, организатором маевки являлся Коба. С мая по июль 1900 года в России, а особенно остро в Грузии, нарастала волна экономических забастовок. В августе вспыхнула стачка рабочих железнодорожных мастерских и депо. Коба, поддержанный М. И. Калининым, впоследствии Председателем Верховного Совета СССР, блестяще организовал и провел ее. Летом 1900 года в Тифлис прибыл Виктор Курнатовский. Высокого роста, он плохо слышал и при разговоре наклонялся к собеседнику. Пользовался любовью и уважением в революционных кругах. Являясь активным террористом, Курнатовский тесно сошелся с Лениным в ссылке. Его прибытие в Грузию совпало с подъемом здесь революционной активности. Шла подготовка к первомайской демонстрации 1901 года, которая, как настаивал Коба, должна была состояться в центре Тифлиса. Охранное отделение было хорошо информировано об этих планах. 21 марта (1901) Курнатовского и еще около пятидесяти ведущих социал-демократов арестовали. В тот же вечер полиция провела обыск в комнатах Кобы и его товарищей, работавших в обсерватории. Коба заметил полицейских, окруживших здание, и вернулся туда, лишь когда опасность миновала. По официальным источникам, после этого обыска Коба перешел на нелегальное положение. Наиболее вероятно же, что еще в течение недели он продолжал работать в обсерватории и что полиция пока не очень интересовалась им. Тем не менее он уехал из Тифлиса и стал скрываться у таких же бедных, как сам, товарищей и рабочих. Это была тяжелая, но очень интересная жизнь, в которой Коба был и охотником и дичью. Ближайшей задачей была подготовка первомайской демонстрации. В этот день около двух тысяч рабочих собрались на Солдатском базаре недалеко от Александровского сада в центре Тифлиса. Полиция и отряды казаков окружили демонстрантов. В стычке четырнадцать человек было ранено, около пятидесяти арестовано. Коба ускользнул от полиции и скрывался в г. Гори или в горах. Тайком он пробрался к Иремашвили, которому возбужденно объяснял необходимость применения насилия в будущих демонстрациях. Его больше привлекало открытое объявление войны самодержавию, нежели пролитая при этом кровь. Ему наскучили бесконечные разговоры и споры, преобладавшие среди многих революционеров, он жаждал действия. В этом смысле Коба сходился с Лениным: "Мы должны хотеть бороться и должны научиться, как вести борьбу". Известие о демонстрации в Тифлисе вызвало восхищение у Ленина и его товарищей в Германии. "Искра" писала, что "это событие имеет историческое значение для всего Кавказа - этот день ознаменовал начало открытого революционного движения на Кавказе". Для Ленина, так же как и для Сталина, любое столкновение рабочих с полицией было очень важным, и чем больше крови пролито, считали они, тем лучше. Ладо Кецховели избежал ареста в Тифлисе и перебрался в Баку. Там ему удалось раздобыть печатную машину. "Нина" было ее кодовое название. Подпольная типография начала работать летом 1901 года, но вскоре стали возникать осложнения: шум, производимый машиной, трудности со шрифтом, краской и бумагой. Дело взял в свои руки Леонид Красин, один из видных членов русского революционного движения. Работая управляющим на нефтеперерабатывающем заводе в Баку, он сплотил вокруг себя рабочих, разделявших его марксистские убеждения. Среди них был и Сергей Аллилуев. Красин поддерживал связь с Лениным, который назначил его ответственным за состояние партийных дел в Закавказье, что включало в себя и доставку "Искры", привозимой морем из Марселя в Батум. Маршрут был очень сложным, и Красин решил печатать газету на месте. Вскоре начали издаваться "Искра" и "Брдзола" ("Борьба"), первая нелегальная газета на грузинском языке, а также "Южный рабочий" на русском. Позднее в определенных источниках утверждалось, что "Кецховели проводил свою революционную работу в Баку под руководством группы РСДРП в Тифлисе и непосредственно тов. Сталина". В руководство тифлисской группой входили Коба, Кецховели, Цулукидзе и еще несколько товарищей. Но действительным руководителем был Кецховели, а советы и денежную помощь он получал от Красина. Они вели борьбу с умеренным крылом в "Месаме-даси", возглавляемым Н. Жордания. Передовая в первом номере "Брдзолы" не столько отстаивала социалистические принципы и революционную тактику, сколько полемизировала с умеренными. В ней утверждалось, что "грузинское социал-демократическое движение не является изолированным, исключительно грузинским рабочим движением, а идет рука об руку с российским движением и соответственно подчиняется российской социал-демократической партии". Это заявление вызвало резкую критику большинства "Месаме-даси", которое выступало за отдельную грузинскую партию, связанную с российской партией, но самостоятельную. Сталин участвовал в написании передовой статьи. Впоследствии он присвоил себе aвтоpcтвo включив ее в собрание своих сочинений. По стилю, однако, она не похожа на другие его статьи. Видимо, он писал ее в соавторстве с кем-то. Следующий номер "Брдзолы" в декабре 1901 года вышел с важной статьей Кобы "Российская социал-демократическая партия и ее ближайшие задачи". Сталин не был прирожденным публицистом, но со временем научился выражать свои мысли четко и ясно. Если в его ранних статьях и речах присутствует риторика, присущая православной литургии с ее ритмами и повторениями, то в более поздних работах стиль становится простым и точным. Революция должна осуществляться под руководством рабочих. В этом Коба придерживался линии ортодоксального марксизма. Особенно хорошо в статье разобрана механика революции. Именно в этом, а не в теоретических баталиях он действительно был заинтересован. Из всех средств революционной борьбы он предпочитал демонстрации, перерастающие в столкновения с полицией. Сопровождаемые кровопролитием, они поднимают в людях волну гнева и превращают их в бойцов. Это распространение насилия явилось ответом на жестокость полиции и казаков, но вместе с тем отражало и бесчеловечность революционной этики. Коба, как и Ленин, не беспокоился о страданиях людей, - если это мешало приближению революции.