Даниленко Евгений

Дикополь

Евгений Даниленко

Дикополь

Роман

Даниленко Евгений Анатольевич родился в 1959 году. Служил в армии, учился во ВГИКе (мастерская М.М. Хуциева). Работал водителем, охранником, горняком. Автор книг: "Меченосец", "Осенний каннибализм", "Место под солнцем", "Бой быков" и др., вышедших в издательствах "Мангазея", "Медиа-Рум". Рассказы печатались в альманахе "Иртыш".

Е. Даниленко живет в Омске. В "Знамени" печатается впервые.

Мы были из детских домов. В этом все дело. Из Казахстана, Сибири, Приморья, Камчатки. Крепкие, жилистые, как на подбор, парни, уже со всего размаха ударившиеся о жизнь. Отборные сироты. Пальчики оближешь, глядя на этих ребят, выросших вдали от столиц, на казенных харчах советской глубинки! Именно из таких получаются лучшие из лучших убийцы...

Взвод специального назначения. Учебка в каком-нибудь десятке километров от Москвы.

На занятии по психологической подготовке наш лейтенант сунул руку в принесенный с собой картонный ящик из-под телевизора "Рубин" и под смешки аудитории вытащил оттуда за шкирку кролика.

Белый кролик с черными исподами лап... Лейтенант посадил его на стол. Обвел нас ставшими веселыми, как у пьяного, глазами.

- Значит, так, - придерживая тревожно прядающего ушами зверька, произнес он и кашлянул, прочищая горло. - Специальное упражнение номер один...

В его руке, словно из воздуха, появилась малая саперная лопатка. Замахнувшись, лейтенант рубанул ею по пушистому, ползающему по столу комку...

- Ма-ма!!! - вскрикнул кто-то из курсантов.

Но никакой мамы рядом, разумеется, не было.

Сашка Петров, оставленный вместе со мной после занятий прибирать класс, подозрительно шмыгая носом, повторял, возя тряпкой по полу:

- Ну, я этому лейтенанту сделаю... Ну, я ему припомню...

Мне было известно: в своем детдоме Петров заведовал "живым уголком", в котором жили хомячки, морские свинки, кролики...

Забеливая известью испещренную красными пятнышками стену, я вполне разделял его чувства. Я еще не знал, куда попал. Мне вспоминалась Екатерина Александровна, заведующая нашим детдомом, преподававшая литературу и русский язык. В строгом синем костюме, с седыми гладко зачесанными волосами, она читала нам наизусть:

О Русь моя! Жена моя! До боли

Нам ясен долгий путь!

Наш путь - стрелой татарской древней воли

Пронзил нам грудь.

"Что бы сказала Екатерина Александровна, - мелькнуло у меня в голове, если б узнала, чем я тут занимаюсь..."

- Специальное упражнение номер два, - объявил лейтенант на очередном занятии по психологической подготовке.

Наш взвод погрузился в бортовой ЗИЛ-131, и мы поехали, тут, недалеко, в армейский госпиталь.

Прозвучала команда:

- К машине!

Как взбесившиеся марионетки (сказывалось многократное повторение), мы выскакивали из кузова...

- Строиться!

Мы мгновенно построились.

Прохаживаясь перед шеренгой, лейтенант Лазарев доводил до личного состава:

- Сейчас спустимся в морг и осмотрим, - он выразился именно так, как экскурсовод из музея, - трупы. Если кому-нибудь станет плохо, будет отжиматься тысячу раз... На-ле-во! Бегом... ма-арш!

И мы ринулись к железной, гостеприимно распахнутой двери. Наполнив грохотом ведущую вниз лестницу, скатились в просторный, освещенный ярчайшим электрическим светом подвал, окружили каменный стол, на котором, под простынею, проштемпелеванной черной пятиконечной звездой, лежало все приготовленное к осмотру...

Лейтенанту Сашка так ничего и не "сделал"... Года через полтора, в горах, которых не отыщешь ни на какой карте, снайпер Петров подорвался на мине. Это были обычные, положенные одна на другую сковородки со взрывчаткой внутри. Петров наступил на одну из таких самоделок и получил половину сковородки в живот. Мы хотели подойти к нашему снайперу, но Лазарев крикнул:

- Всем застыть! Тут могут быть еще мины...

Стараясь ступать в собственные следы, он приблизился к лежавшему на спине Сашке, склонился над ним. Они о чем-то заговорили...

Метрах в трехстах раздались выстрелы. Стреляли в воздух. Так повстанцы, преследовавшие нас, выражали свое ликование, ибо грохот взрыва сообщил им о местонахождении ненавистных русских собак... Лейтенант выстрелил Сашке в висок и, прихватив его СВД, затрусил к нам.

- Взвод, - последовала негромкая команда, - бегом ма-арш...

Мы продолжили кросс по пересеченке.

Мы были Взвод, а не Петровы, Ивановы, Сидоровы (такие, без долгих размышлений, присваивали фамилии найденышам в детдомах). Правда, встречались фамилии довольно необычные. Например, Скорбященский. Или Живолуп. Был также у нас парень по фамилии Костанжогло. Его, весящего за центнер громилу, вечно жующего на ходу, впоследствии зарезал столетний дед...

Костанжогло, выбив дверь, ворвался в комнату, где дед засел вместе со своим внуком, и, расстреляв этого самого внука, палившего из ПК в белый свет как в копеечку, пристроился за пулеметом сам, посчитав долгожителя безобидным... Но не был безобиден старик! Вытащив из-под подушки кинжал, он поковылял к Костанжогло и перерезал ему горло.

Со Скорбященским и Живолупом приключилась другая история. Они отправились на БРДМ в село, чтоб продать партию "левых" гранат, и попали в засаду. Их БРДМ подожгли, а на Живолупа со Скорбященским и еще троих наших мы наткнулись в степи. Они лежали в ряд, раздетые и, конечно, с выколотыми глазами.

Но покуда все парни живы и составляют Взвод! Взвод этот повсюду передвигается только бегом. У Взвода забот масса... Изучение взрывного дела и методов форсированного допроса пленных. Химическая подготовка. Рукопашный бой. Прыжки с парашютом. Стрельба на звук. Радиодело. И многое другое. С утра до вечера Взвод мечется как угорелый...

На обычном стареньком "пазике" приезжаем в поселок, где на площади перед зданием районной администрации собралась толпа. Все это для нас впервые. Но от вида обгорелых валяющихся на тротуаре трупов никого из бойцов уже не тошнит... Наши автоматы, пистолеты, ножи оставлены в самолете, доставившем Взвод из Москвы. Толпа состоит примерно из трехсот человек. Нас - двадцать пять. Наш лейтенант считает, что силы примерно равны.

- Взво-од... К машине!

Мы выскакиваем из искореженного, с разбитыми окнами ПАЗа и видим кричащих, бегущих на нас с мотыгами, кирками, ломами людей...

Костанжогло, вырвав из рук какого-то дехканина штыковую лопату, размахивается ею и, по всем правилам, с выдохом, наносит удар сверху вниз.

...Свита, сопровождавшая парочку большезвездных генералов, на черных "Волгах" прикативших осмотреть место побоища, остановилась перед трупом мужчины, разрубленным наискось, от левого плеча к пояснице.

- Кто его так? - задал вопрос один из генералов.

- Кто?.. - обернулся полковник к майору.

- Кто его так?! - гаркнул майор.

- Это из лазаревского... лазаревского взвода, - вытянувшись перед майором, дрожа всем телом, пролепетал капитан.

- Давай его сюда, - прохрипел майор, протягивая к капитанскому горлу крючковатые пальцы. - Давай...

- Лазарев! - завопил капитан. - Где он?!

- Тарищ капитан, - доложил наш командир, представ перед командованием, - лейтенант Лазарев по вашприказанью...

- Да не мне... не мне докладывай, - отмахиваясь от лейтенанта обеими руками, прошипел капитан. - Иди... к генералу... ступай...

- Какой рубака так постарался? - кивая на убитого, повторил вопрос первый генерал.

- Боец Костанжогло!

- Да он у тебя буденновец, - хмыкнул второй генерал.

С той поры Костанжогло никто не называл иначе.

Затем этого "буденновца" пришил другой, оказавшийся настоящим, подлинным героем Гражданской войны... Судьба затейливо раскладывает свои пасьянсы.

Следующее упражнение было сложней. Взвод погрузили на самолет. Пока он летел, мы успели как следует выспаться. Наконец приземленье...