И я Иоанн увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего.

Иоанн оказался свидетелем вновь сотворенного внутреннего бракосочетания. «И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое».

Ни один из тех, кто осознает трансформацию, происходящую в огромном человеческом общежитии на планете Земля, не может усомниться в том, нравится это нам или нет, будем мы сотрудничать или нет; мы оказались вовлечены в революционный процесс, который остановить нельзя. Высвободились силы, придававшие нам ощущение ранимости и беспомощности, даже если при этом они наполняли нас радостным творческим возбуждением. Представление, что сегодня планета - единая страна, а все человечество - ее граждане, оказывается меньшим кошмаром, от которого мы надеялись избавиться, чем исполнение пророческого сна. Некоторые из нас имели переживание всемирного сообщества в образе небесного города, представшего в библейском видении Иоанна. Оно значительно ярче образа боевого лагеря, в котором каждый сосед рассматривается как потенциальный враг. Для трех распространенных мировых религий Иерусалим в наше время олицетворяет стремление к новому творению, которое до сих пор находится в закосневших объятиях парализованной патриархальности. Именно в этом подростковом состоянии начинается борьба человечества.

Сейчас мы видим, что всемирное человеческое общежитие, в котором приходится жить, разительно отличается от того, которое существовало раньше. При восстановлении равноправия между полами - а оно имеет прямое отношение к творению нового - нам требуется твердая уверенность: либо мы подходим к партнерству враждующих противоположностей, которых вынуждают бояться унаследованные нами предрассудки, либо - как к жениху и невесте, и тогда продвижение одного пола приводит к продвижению другого.

«Плодитесь и размножайтесь» - это обращение Бога «сотворенным Им мужчине и женщине» больше не имеет особого психологического смысла в мире, который и так уже угрожающе перенаселен. Плоды этого союза имеют отношение к любой сфере человеческой деятельности и в широком смысле приводят к истинно новому творению, которое считается наступлением новой эры человечества. Чтобы такая надежда внутренне не превратилась в бесплодную фантазию, следует признать определенную жизненную силу видения нового Иерусалима и его жениха. Такая сила предполагает новый уровень понимания творческого партнерства, существующего между полами. Она определяла эволюцию западной цивилизации с древних времен до современной глобальной интеграции. Сегодня мы сталкиваемся с фактом единого мира, а не с его фантазией. Не упуская из виду это обстоятельство, мы исследуем динамику, результатом которой оказывается творческое и постоянное партнерство между полами.

Первая задача, с которой мы сталкиваемся, - поднять женственность на новый уровень осознания. Тогда вместо мрака и темноты - а именно такой в нашем восприятии была материя (которая всегда ассоциировалась с женским началом) - она станет освещенной изнутри и фактически превратится в достаточно сильный источник энергии, способный установить связь с непостоянством и творчеством зарождающегося маскулинного сознания.

Основной толчок к появлению осознающей себя женственности дала немецкая и английская романтическая поэзия. Поэты того времени прекрасно чувствовали избыточное влияние дряхлеющей патриархальности, которая даже в XIX столетии проявлялась через подавление и разрушительные агонизирующие муки старого режима, безуспешно боровшегося за выживание. Здесь вполне уместно процитировать строки стихотворения Мэттью Арнольда: «Блужданье между двух миров, / Один мир мертв, другой бессилен для рожденья».

Джон Китс дважды пытался об этом написать. В неоконченном эпосе «Гипсрион» слышится, как изнывает в муках его сердце и сердце таких же, как он, романтиков, стремящихся создать новое творение, основанное на женственном сознании. Это сознание способно воспринимать зарождающуюся маскулинность, которую Ките отождествляет с богом Солнца Аполлоном. ЕГО глубокое и многогранное знание нашло свое отражение в персонаже Монеты, женском образе, очень напоминающем женщину с разбитым сердцем, которая появляется во многих сновидениях наших современников, иногда принимая облик Черной Мадонны.

Найдя однажды

На склоне горы пригоршню золота,

Я с болью ощутил, как мой взгляд стал источать жадность.

Выворачивая наизнанку все мрачное нутро, богатое залежами золота,

И потому под печальным взором Монеты

Мне было больно видеть, как опустошается мозг,

Захваченный в тесный и тягостный плен: какая высокая трагедия

Разыгрывалась в темных таинственных глубинах ее черепа,

Способная привести к налету смертельной скорби

На ее уста, и вместе с тем наполнить светом

Ее космические очи, а голос - неземной печалью.

Проникновение Китса в женскую психологию намного опередило время. Его усилия, основанные па представлении о жизни как о «порождающей Душу вуали», открыли в интроспекции новый путь, тем самым создав возможности душевной восприимчивости и предвосхитив раннюю смерть поэта в двадцать пять лет.

Продолжавшийся в XX столетии поиск утерянной женственности в искусстве, поэзии и танце в настоящее время стал совершенно осознанным в жизни многих мужчин и женщин, сосредоточивших внимание на личностном и духовном росте. Вместе с тем по-прежнему остается непреложным тот факт, что маскулинность, связанная с традиционной патриархальностью, воспринимает появление женственности как угрозу. Таким образом, основная задача для появления свободных партнерских творческих отношений состоит в избавлении маскулинности от патриархального страха перед женственностью. И такое же насильственное внедрение женственности в рамки патриархальной традиции создает из сформированной этой традицией маскулинности своего первого врага. Поэтому для появления новой динамики в отношениях крайне важно избавить женственность от страха патриархальной маскулинности. Находясь в плену этого страха, ни тот, ни другой пол не в состоянии дать толчок никакому новому творческому процессу. Их отношения напоминают переговоры виноделов, обсуждающих сухой закон, тогда как привести к этим переговорам или, по крайней мерс, дать им толчок должна именно лишенная всяческого страха откровенность.

Главным при обсуждении возможности появления осознающей себя женственности становится освобождение слова от его привязки к той или иной социально-половой роли. Сосредоточившись на отношениях между полами, я ощущаю более крепкую и тесную связь с внутренней основой этих новых отношений, связь, возникшую при соединении комплементарных каждому полу мужской и женской компоненты. Термин «осознающая себя женственность», как и «осознающая себя маскулинность», применим и к мужчинам, и к женщинам. Что касается нашего времени, сегодня точно такая же динамика существует у обоих полов, создавая нечто, до сих пор не находившее достаточного признания: истинную основу, позволяющую этим компонентам войти между собой в контакт.

Зрелый мужчина и зрелая женщина нового времени будут соединяться не столько из-за стремления к объединению противоположностей, сколько из-за объединяющей их человечности. Эта единая для них человечность вовсе не исключает полового влечения. Лишенная невротических особенностей женская маскулинность привлекает сильных мужчин; лишенная невротических черт мужская женственность привлекает сильных женщин. В мужском теле энергия проявляется совершенно иначе, чем в женском. Различие между полами (по своей сути биологический фактор) весьма желательно, ибо несет в себе принцип выживания человечества. Однако выживание на психическом или духовном уровне выводит нас за пределы биологии, в область, названную Юнгом индивидуацией. Общность человеческой расы обусловлена ее единым общежитием, где мы существуем вместе со своими тревогами, одновременно занимаясь поисками более безопасного местожительства. Это единство уже вышло далеко за рамки сексуального влечения противоположностей. Оно превратилось в единение, ставшее результатом глубинной идентичности, настоятельно требующей понимания.