– Остается проблема с Тристаном и Каролиной, – подытожила Алиса. – В последнем письме Тристан сообщил, что они и помыслить не могут о переезде в Вестгейт-Мэнор до Рождества. Дом не будет готов до начала нового бального сезона, а Каролина намерена пребывать в Лондоне и посещать все светские мероприятия. Уверена, он останется при ней и не сможет часто бывать здесь. Я могу писать ему обо всем ходе работ чаще, но когда он приедет, я уж совсем выйду из строя.

– А ты не думаешь, что у него возникнут кое – какие подозрения?

– Возможно. Если так, то мы уедем. Я уповаю только на то, что он слишком увлечен своей новобрачной, чтобы обращать особое внимания на меня или этот дом.

– Значит, решено, – вздохнув, заключила Мейвис.

– Да, – рассеянно согласилась Алиса, продолжая размышлять над денежной проблемой. Она подумала о ненужной мебели, в большом количестве составленной на чердаке. – У меня появились кое – какие соображения, как нам добыть еще немного денег до нашего отъезда.

– Ладно, хватит уже строить планы, – пресекла Мейвис, обеспокоенная усталым видом Алисы. – Ложись-ка да поспи как следует. К обеду я тебя разбужу.

Алиса хотела было запротестовать, но вдруг почувствовала, как она вымоталась. Теперь как никогда прежде очень важно беречь себя. Многое еще предстоит сделать. Сентябрь не за горами, а ей надо подготовиться к отъезду из Вестгейт-Мэнора. Навсегда.

Глава 12

Тристан вошел неторопливо в кабинет герцога, где за письменным столом сидел Морган. Он удобно устроился на стуле, обитом кожей, и задрал ноги, небрежно положив их на край столешницы.

– Каролина хотела бы знать, не найдется ли места для нас в твоей карете нынче вечером. Бабушка отпросилась отдохнуть от вечерних развлечений, а Каролина затвердила, что вам с Мадлен нужны провожатые в оперу.

Морган недовольно глянул на Тристана.

– А откуда Каролине известно, что вечером я везу Мадлен в оперу?

Тристан закинул руки за голову и проговорил, зевнув:

– Они же обе были на дружеской встрече в конце дня у леди Джерси. А сообразить, что сопровождать Мадлен будешь ты, может и не гений. В последние месяцы ты же просто прилип к этой женщине.

В этих словах Морган уловил еле заметную иронию.

– Не одобряешь, братик? – спросил Морган, приподняв одну бровь.

– Не сердись, Морган, – ответил Тристан. – Я это сказал без всякого умысла. Но если тебя действительно интересует мое отношение, то я не то чтобы не одобряю этой твоей привязанности, я ее просто не понимаю.

– Разве ты не находишь Мадлен Дюпоне привлекательной? – Морган улыбнулся, что стало редкостью в последнее время. – Вот уж не думал, что наступит день, когда ты перестанешь реагировать на красивых женщин. Неужели женитьба так изменила тебя, Трис?

Тристан пожал плечами:

– Может, Мадлен и хороша собой, – допустил он. – Бог знает, но мой шурин по-прежнему увивается вокруг нее, вопреки тому, что на людях ты для прекрасной мадемуазель вроде бы главный. Да и сам-то ты рядом с нею не выглядишь счастливым. А я ведь всегда надеялся, что уж если ты еще раз остановишь свой выбор на какой-то женщине, то это принесет тебе счастье.

– Я не остановил свой выбор на Мадлен Дюпоне, – уточнил Морган. – Скажем, сейчас я ею увлечен.

Моргана поразила проницательность Тристана, но он надеялся, что другие не так хорошо разобрались в ситуации. На самом деле за последние месяцы ему надоела компания француженки, но для министерства обороны было крайне важно, чтобы он держался как можно ближе к Мадлен Дюпоне и ее брату Анри.

Морган потянулся к серванту и достал два стакана. Налил себе и брату по приличной порции портвейна. Передал стакан брату и ловко изменил тему.

– Скажи, когда вы переедете в тот мавзолей, что я вам подарил? Я полагал, что он будет готов к августу.

– И я, – откликнулся Тристан и рассмеялся, уступая нежеланию Моргана обсуждать Мадлен. Он переживал за брата, но не навязывался. Знал, что Морган при желании сам расскажет ему все, когда сочтет нужным, но не ранее. – Восстановление дома уже заняло чертовски много времени, но до конца еще далеко. Мое преклонение перед бабушкой за последние месяцы возросло во сто крат – как она в течение двадцати лет выдерживала дедушкины работы по восстановлению Рэмзгейт-Касла, мне не понять. И они ведь подолгу жили там, пока шли работы. Там же с ума можно было сойти.

Морган, засмеявшись, согласился:

– Недаром же ее герб выбит на камне над главным входом.

– Есть надежда, что мы переедем в Вестгейт – Мэнор незадолго до Рождества. Каролина хочет подождать, пока все не завершится, – продолжал Тристан. – Хотя многие уже разъехались по своим летним резиденциям, здесь еще достаточно светских развлечений, удерживающих Каролину в городе. – Его красивое лицо вдруг нахмурилось. – Надеюсь, мы еще не очень надоели, Морган? Если ты хочешь пожить спокойно, мы можем переехать к родным Каролины.

По опечалившемуся лицу брата Морган увидел, как этого Тристану не хочется.

– Не смеши, Трис! Этот дом – такой же твой, как и мой. Я искренне рад вам, и бабушка тоже. Ты же знаешь, что она наслаждается обществом Каролины.

– Обещаю, мы очень скоро оставим тебя в покое. Мистер Уолш уже уехал из Вестгейт-Мэнора, и отделочными работами руководит леди Алиса.

Морган ощутил, как его сердце всколыхнулось при упоминании об Алисе. Редкий день он не думал о ней. Сначала он пытался убедить себя, что его влечет к ней чисто физически, но ни одна женщина не вызывала в нем такого интереса ни в постели, ни вне ее. Он говорил себе, что со временем все пройдет, но само это время как-то очень медленно проходило. Ему не хватало оживленных бесед с Алисой, ее воодушевленного отношения к жизни. Порою он даже жалел, что ей не пришлось написать ему, что она зачала от него. Это была эгоистичная, жестокая мысль, но только так он смог бы под благовидным предлогом вновь войти в ее жизнь.

– Как поживает мисс Каррингтон? – спросил Морган небрежным тоном.

– Сам бы хотел знать, – ответил Тристан, сделав глоток великолепного вина. – В последнее время, заезжая в Вестгейт, я ни разу не застал ее там. Если бы я не знал ее хорошо, то мог бы подумать, что мисс Каррингтон избегает меня.

Морган саркастически усмехнулся. Действительно, не похоже на ту Алису, какую он знал. Она никогда ни от кого не убегала. Кроме него самого.

– Сильно сомневаюсь в этом, – произнес Морган тоном знатока.

– Да, ты, возможно, и прав. Но гораздо вероятнее, что она стала жертвой моего неотразимого обаяния и, безнадежно влюбившись, не в силах лицезреть меня, поскольку я женатый человек и посему ей недоступен.

– Не нахожу это забавным, Тристан!

– Бога ради, успокойся, Морган! Я же шучу! – Тристан изумился, увидев, как помрачнело сердитое лицо Моргана. Оно выглядело явно угрожающе.

Морган запустил пальцы в шевелюру и сделал глубокий вдох.

– Извини, Трис. Похоже, в последнее время я стал излишне раздражительным.

«Интересно», – подумал Тристан, насторожившись из-за столь явных притязаний Моргана на Алису Каррингтон. И решил проверить дальше.

– Знаешь, я иногда думаю – почему леди Алиса не выходит замуж? Личность весьма симпатичная, умная, обаятельная, приветливая. А если ее еще и приодеть, то она вообще будет потрясающей. – Он внимательно следил за Морганом, и реакция брата его не разочаровала.

– Она очень красива, – прошептал Морган с выражением чуть ли не грезы на лице, вспомнив, как он впервые увидел Алису обнаженной. Она была так мила, открыта и податлива, и Морган признался себе, что очень тоскует по ней, особенно после того, как убил столько времени на Мадлен Дюпоне, суетливую, эгоистичную и назойливую.

Морган понял, что Тристан внимательно смотрит на него, и тут же взял себя в руки.

– В тех условиях, при которых она воспитывалась и повзрослела, у мисс Каррингтон, полагаю, было немного возможностей встретить достойного человека.