- Господин генерал, - сдавленно пробормотал он, - надеюсь, у вас имеются достаточно веские основания, чтобы выдвинуть против меня столь серьезные обвинения. Не думаю, чтобы вы просто поверили каким-то досужим сплетням, которые распускают про меня враги и завистники.

- К сожалению для вас, - ответил дю Парке, - перед моими глазами лежат донесения, полученные от людей, которые с вами не знакомы и, следовательно, не могут иметь причин для ненависти или зависти. Эти донесения содержат весьма нелестные для вас сведения. Как, например, вы можете объяснить свое присутствие в Воклене, а затем и в Сент-Мари в то самое время, когда туда заходили испанские каперы, вынудив нас затем открыть по ним огонь?

- Это случайное совпадение, сударь, чисто случайное! Есть у вас хоть какие-то факты, подтверждающие мою причастность к этим эпизодам?

Минуту или две дю Парке молча изучал старого интенданта. Старикан, конечно, держится молодцом, подумал он, только ему все равно ничего не поможет.

- Опять же, к сожалению для вас, - продолжил он, - французский корвет под командованием капитана Пьера Леграна перехватил один из испанских каперов, "Регину Коели", вместе с грузом. Вы продаете много кофе, господин де Сент-Андре - слишком много! Чтобы избежать казни, капитан испанского судна признался, что имеет дело с вами, и посвятил нас в детали ваших сделок. Если вы не будете настаивать, то я, из уважения к вам, не стану сейчас вдаваться в подробности.

Сент-Андре понурил голову, а дю Парке, взяв со стола лист бумаги, спросил:

- Хотите, зачитаю вслух?

- Нет, в этом нет необходимости, - еле слышно прошептал Сент-Андре. Делайте со мной, что считаете нужным. Прошу вас об одном, господин генерал, будьте джентльменом и не выставляйте меня на публичный позор.

- А вы сомневаетесь, что я джентльмен? - спросил Жак.

- Надеюсь, ради своего блага, что вы сумеете им стать, - загадочно произнес Сент-Андре.

- Вы пытаетесь меня оскорбить, сударь?

Осознав, что ему конец и терять больше нечего, интендант решил выложить все начистоту.

- Я понимаю, что нахожусь в вашей власти, сударь, - сказал он, - и что вам ничего не стоит поступить со мной так, как вам заблагорассудится; вы можете приказать меня повесить, ваш сподручный, Ив Ле Форт, мог прикончить меня по пути сюда. Вы спросили, не пытаюсь ли я вас оскорбить, и я вам отвечу. Мне кажется, сударь, что вы вели себя бесчестно. Кстати, если не ошибаюсь, вы в свое время сидели в Бастилии...

- Вы прекрасно знаете, почему меня заключили в Бастилию! Я защищал свою честь. Но, в отличие от вас, я никогда не занимался противозаконной торговлей, и никогда не крал чужую собственность. И я не использовал свою власть и положение на Мартинике, чтобы обогащаться, как вы.

Сент-Андре криво усмехнулся.

- Извините, генерал, но вы солгали, утверждая, что никогда не крали чужую собственность!

- Я солгал?

- Да, сударь. Еще час назад я бы сказал: "Вы намеревались украсть мою жену". Теперь я утверждаю - вы украли мою жену! Теперь мне ясно: вы наняли шпионов следить за мной, чтобы в один прекрасный день припереть меня к стенке. Поздравляю, сударь! Вы победили! Можете собой гордиться!

Внезапно Жак вскочил и прошагал к окну. Горящие огни корабля, стоявшего на якоре в гавани, успокоили его, и он вернулся на место.

- Вы вынуждаете меня, - спокойно заговорил он, - поднять вопрос, который я сам предпочел бы не обсуждать. Вы утверждаете, что я украл вашу жену. Я не отрицаю: да, я отобрал ее у вас. С другой стороны, даже у вас не хватит наглости утверждать, что вы были для нее настоящим мужем. Да, в соответствии с законом, вы дали ей свою фамилию, но, будучи старым и немощным, вы не дали ей радостей любовных утех, которые необходимы любой женщине, тем более - такой молодой, чистой и прекрасной.

- Сударь, я не позволю вам говорить так о женщине, которая носит мою фамилию!

- Значит, - невозмутимо промолвил Жак, - вы меня не поняли. Я сказал, что мадам де Сент-Андре является вашей женой только по фамилии. С таким же успехом могла принять вашу фамилию любая девушка, которую бы вы удочерили. Я, правда, искренне надеюсь, что вы не стали обращаться с приемной дочерью так же, как обращались с мадам де Сент-Андре. Нет, вы вели себя с ней не как муж, а как мерзкий развратник, который пользовался ее невинностью и неопытностью.

Господин де Сент-Андре издал сдавленный вопль.

- Сударь, - прохрипел он, - я приехал сюда без оружия. Я доверился вам, а вы этим воспользовались. Если бы я прихватил с собой шпагу - вроде той, что лежит рядом с вами, - я не сомневаюсь, что вы разговаривали бы со мной иначе.

- О том, чтобы мы скрестили с вами шпаги, господин интендант, не может быть и речи! Во-первых, вы годитесь мне в отцы, а во-вторых, два года назад я убил на дуэли человека, который по части фехтовального мастерства дал бы вам сто очков вперед. Моя совесть еще не успокоилась после того поединка, и я не намерен испытывать ее, умертвив еще одного противника. Кроме того, вы отлично знаете, что я говорю правду, а вовсе не пытаюсь оскорбить или унизить вас. Вы заслуживаете, чтобы вас посадили в тюрьму, а то и вовсе повесили. Скажите еще спасибо, что я выслушиваю ваши оправдания.

Господин де Сент-Андре совсем съежился и поник. А Жак снова вскочил и принялся мерить шагами кабинет.

- Сударь, - произнес он, наконец, - вы потерпели неудачу и как управляющий и как супруг. И вы не имеете права насильно удерживать в своем доме такую молодую женщину как мадам де Сент-Андре. Как Великий сенешаль Мартиники я имею полное право объявить ваш брак несостоявшимся и расторгнуть его.

Сент-Андре содрогнулся.

- Как это низко! - воскликнул он. - Едва вступив в новую должность, вы отнимаете у меня жену!

- Через несколько дней после вашего приезда в Сен-Пьер, - сказал Жак, пропуская его выпад мимо ушей, - я попросил гарнизонных врачей осмотреть мадам де Сент-Андре. Врачи убедились, что мадам сохранила невинность. Вот передо мной подписанное ими свидетельство. Этого уже достаточно, чтобы расторгнуть ваш брак без всякого шума.

Сент-Андре потупил взор.

- Думаю, что теперь вы уже все поняли, - заключил Жак. - Однако, из чувства жалости к вашим годам я готов кое на что закрыть глаза. Я уничтожу бумаги, которые являются доказательством вашей преступной связи с иностранной державой, с которой мы состоим в войне, взамен на подписанное вами заверение о том, что вы не состояли в физической близости с мадам де Сент-Андре. Сразу после этого я посажу вас на корабль, который доставит вас на Гваделупу. Капитан Баярдель лично проследит, чтобы вы там высадились, а я, со своей стороны, гарантирую вам полную неприкосновенность.

Жак выжидательно замолчал, но Сент-Андре не ответил. Тогда Великий сенешаль Мартиники продолжил:

- Сейчас я вас отпускаю и вы можете вернуться домой. Поскольку вы не доверяете Ле Форту, я отправлю с вами другого офицера - в качестве провожатого. И я обещаю, что как только ваш брак будет расторгнут и вы высадитесь на Гваделупе, я тут же уничтожу все компрометирующие вас бумаги. По рукам?

Сент-Андре вздохнул с облегчением. Он останется на свободе! И отправится на Гваделупу - пусть и один, без жены, но свободный и без опасений за свою жизнь.

Он сидел, задумчиво глядя в пространство. Наконец, он произнес:

- Я признателен, господин генерал, за вашу доброту и хотел бы выразить вам свою благодарность.

- Я вас понимаю, - произнес дю Парке. - Хотя, в отличие от вас, мне довелось посидеть в Бастилии. По отношению ко мне тоже проявили доброту... Впрочем, мне кажется, вы хотели попросить меня о чем-то?

- Да, - хрипло выдавил Сент-Андре. - Я уже стар, слишком стар, чтобы начинать новую жизнь во Франции. Если бы я мог получить хоть крохотную концессию на Гваделупе...

- Будем надеяться, - полунасмешливо произнес дю Парке, - что ваш друг Фуке не откажет вам в такой просьбе. Что же касается меня, я ему ничего не скажу. Кстати, поскольку вы едете домой, я был бы признателен, если вы передадите мадам де Сент-Андре, чтобы она ждала меня в Шато де ля Монтань. Могу я на вас положиться?