- Что у вас за миссия? - скелет нетерпеливо щелкнул челюстями, - Скажите мне, а я передам хозяину, когда он проснется.
- Я имею право говорить об этом только с господином Тор-Д"эроном и ни с кем больше. Это государственная тайна, понимаете? Если вам станет известно ее содержание, вас придется убить… во второй раз. Навсегда.
Кажется, он ей поверил. Существует три основных способа добиться своего, учил ее отец: Первый - лестью. Неважно, что ты думаешь на самом деле, главное - чтобы тебе поверили. Второй способ - деньги. На некоторых разумных существ они оказывают просто магическое воздействие. И третий способ - угроза. Неважно, сможешь ли ты ее осуществить, главное - опять-таки - чтобы тебе верили. Настоящий харимец впитывает эту науку с молоком матери, а потом уже изучает четвертый способ воздействия на мир - при помощи оружия.
- Подождите здесь, - сказал скелет, - Я доложу о вас.
И исчез за массивной дверью.
"Интересно, - размышляла Джилл, - Если бы на мне не было амулета? Наверное, мне следовало биться в истерике от одной только мысли о встрече с вампиром. Да еще и злым вампиром. Хотя, когда нас понесло к демону, на нас не было амулетов. На нас никогда не было амулетов."
Двери распахнулись, из них с громким стуком выкатился скелет и замер у входа, пытаясь судорожно унять дрожь. Не успела Джилл испугаться, как мощная рука оторвала ее от земли и втащила в дом.
- Что тебе нужно? - перед ее глазами возникло перекошенное от ярости бледное лицо, - Говори!
- Отпустите! - пискнула она, - Я… Мне… Ох!
Ее поставили на пол довольно аккуратно. Когда жертва нервничает, у нее портится кровь, вспомнила она, оправляя смятую одежду и стараясь не смотреть в горящие глаза Тор-Д"эрона.
- Я к вам по просьбе одного моего друга, - начала Джилл, переведя дыхание, - Он просил передать господину Тор-Д"эрону, владыке харимского Некрополя, сердечный привет и предложение торгового союза от Бьорна из Санкара.
При слове "Санкар" лицо вампира вытянулось в изумлении и он молча указал ей на лестницу, ведущую на второй этаж дома. Джилл не заставила его повторять приглашение.
- Почему он не пришел сам? - спросил вампир, когда они проследовали в его кабинет, - Почему он решил общаться через посредников?
- Вероятно, у него не было другого выхода, - пожала плечами Джилл, - Ему ясно дали понять, что он здесь нежелательный гость, и он уже хотел отказаться от мысли связаться с вами, но я уговорила его попытаться. Вы ведь знаете этих руннов, они такие обидчивые.
Джилл пытливо посмотрела на Тор-Д"эрона. Да, судя по всему, он знал "этих руннов", и знал о них нечто такое, что заставляло его если не бояться их, то по крайней мере, очень сильно уважать.
- Кто? - хрипло спросил вампир.
- Что - кто?
- Кто "дал ему понять", что его здесь не примут?
- Торговец, - Джилл опустила глаза, - Один из ваших торговцев, я не знаю его имени. Когда он увидел господина Бьорна, то удрал так быстро, как только смог. Даже не поздоровался.
Тяжелый кулак Тор-Д"эрона с грохотом обрушился на каменную крышку письменного стола. Джилл невольно поежилась, представляя, какую взбучку устроит теперь вампир своим купцам.
- Ладно, - сказал он, - С этим я разберусь. Потом. Ты свободна. Да, и вот тебе… за риск.
В воздухе сверкнул какой-то предмет, и Джилл инстинктивно поймала его в ладони. Это оказалось небольшим перстнем с таинственными значками и красивым самоцветом.
- Спасибо, - сказала она, быстро направляясь к выходу, - Спасибо большое!
Просить о специальном разрешении сегодня было бы весьма неразумно. По всей видимости, вампир с трудом сдерживал свой гнев и раздражение. В другой раз. Сначала придется как-то уговорить Шервана поселиться где-нибудь поблизости. О том, чтобы Шерви дал согласие жить в самом Некрополе, не могло быть и речи. Тор-Д"эрона, наверное, уговорить будет проще. А сейчас надо бы разыскать кузнеца: меч после знакомства с секвойей изрядно затупился, да и на обучение кузнечному делу, кажется, никакого разрешения не нужно. Неизвестно, потянет ли она кузнечество, но это - способ закрепиться. Да и оружейников везде уважают. Эх, папаша, вот учить бы тебе дочку чему путнему, глядишь, и к мертвым предкам идти бы не пришлось!…
- Ты им что, деревья рубила? - поинтересовался мастер, внимательно осматривая клинок.
- Вроде того, - смущенно призналась Джилл, - Я думала, это не дерево, а противник.
Кузнец скептически хмыкнул и принялся за работу. Джилл, устроившись неподалеку, принялась излагать ему свои взгляды на жизнь вперемежку с наиболее удручающими моментами ее биографии и планами на будущее.
- Не женское это дело! - бросил кузнец, отвлекаясь от работы.
- Физический труд облагораживает человека, - возразила она, - А мне срочно надо облагородиться, понимаете? Мне не хватает жизненного опыта, знаний, навыков, силы, в конце концов. Дерусь я очень средне, в наемники не возьмут…
- А туда же - за молот! - подхватил кузнец, - Из живого не может выйти хорошего кузнеца, тем более из женщины.
- А из харимской женщины?
- Этого я не учел, - засмеялся кузнец, - А чем ты собираешься платить за обучение?
Джилл молча выложила на стол все деньги, заработанные за последние несколько дней.
- Хорошо, - кивнул кузнец, - но в случае неудачи я деньги назад не верну.
- Они ваши даже в случае неудачи, - сказала она, копируя интонацию Бьорна.
- Жить будешь в сарае, - кузнец протянул ей ее меч, - первый вопль "не могу, тяжело!" считается окончанием учебы. Завтра первое занятие. Все, свободна.
Потянулись долгие дни мучения, заполненные грохотом молота, невыносимым жаром печи и вонью ядовитых испарений. Шерван все не приходил, но ей и времени-то не хватало задумываться об этом и тосковать: голова раскалывалась от грохота, наставлений мастера и всего того, что ей приходилось запомнить. Она перезнакомилась со всеми соседями, изучила быт и особенности культуры мертвых и скоро расхаживала по городу без охранного амулета. Ее не трогали. Всем было известно, что она находится в обучении у кузнеца, а следовательно, временно является его собственностью, и только он имеет право на ее жизнь и душу. Ее это вполне устраивало.
Мозоли не сходили с ее ладоней, но постепенно тяжелый молот перестал казаться таким тяжелым и уже не норовил угодить по пальцам, мастер перестал отправлять каждый ее "шедевр" в переплавку, а в голове в нужный момент всплывали секреты сплавов и металлов. "Ты слишком быстро обучаешься, - говорил ей учитель - скоро мне нечему будет тебя учить". И она с еще большим азартом бралась за работу. Ей открылись тайные и явные свойства металлов. Оказалось, что помимо эррия магическими свойствами обладает фрилма, серебро, адамантин и крелий. Серебро использовалось магами для усиления эффекта воздействия, а также пагубно влияло на нечисть и оборотней. Фрилма, помимо своей легкости и голубоватого свечения, была настоящим ядом для орков. Такую же непереносимость испытывали эльфы к адамантину. Этот металл лилово-красного цвета, не уступал по прочности фрилме, высоко ценился воинами не эльфийского происхождения. Не меньшей популярностью пользовался крелий, но только среди тех, кто мог носить доспехи и оружие неподъемного веса. Крелий по тяжести уступал разве что эррию. В принципе, крелий и металлом-то назвать можно было с трудом. Скорее это был камень, или, если точнее, некая концентрированная магическая субстанция. Обладатель крелиевых доспехов мог считать себя неуязвимым практически для любого оружия. Однако при соприкосновении с эррием, "волшебный" доспех разлетался как хрустальный. Правда, эррий тоже рассыпался в пыль, перенасытившись магической энергией.
Помимо всех этих тонкостей существовали особенности обработки, совместимости металлов, и еще столько всего, что Джилл иногда казалось, что ее голова вот-вот лопнет от такого избытка знаний. Но теперь она ясно сознавала: назад, к жизни в кабаке ей уже не вернуться.