Уборку и перестановку остатков мебели Джилл решила отложить "на завтра", вовремя вспомнив, что уже несколько суток толком не спала. На завтра же был отложен и вопрос "как жить дальше?". И когда она, кое как заперев входную дверь и отыскав в доме целую кровать, плюхнулась в непомерно мягкую для привыкшего к спартанским условиям харимца перину, для нее потеряли значение даже честолюбивые мечты руннов о вселенском порядке. Сообщи ей кто-нибудь, что долгожданный "конец света" все-таки наступил, она бы только проворчала в подушку: "Да-а? Ну вы там разберитесь, что к чему, а я пока посплю-у…". Главное было сделано. У нее был еще один дом. И к черту работодателей и их задания.

4. Новая жизнь.

- Прошу вас делать пожертвования, дорогие прихожане! Тридцать серебряных не сделают вас бедными, а божество будет довольно! - большое серебряное блюдо медленно двигалось по рядам сидевших на лужайке эльфов.

Священник в зеленой мантии благодушно взирал на них с высоты своего балкона, по отечески ласково кивая тем, кто высыпал на блюдо больше тридцати монет. Джилл глубоко вздохнула и рассталась с требуемой суммой. Сидевший рядом высокий красивый эльф презрительно скривил губы и бросил на кучку серебра сотню бранктов.

- Боги не любят жадных, - назидательно произнес он.

- Дело не в жадности, - прошипела Джилл, заливаясь краской, - Дело в послушании. Божество просит тридцать - нужно дать тридцать. Не меньше, но и не больше.

На них зашикали, и Джилл угрюмо уставилась на священника. Не так-то просто заработать тридцать монет в эльфийском городе, и еще тяжелее отдать их какому-то проходимцу.

- А теперь, дети мои, помолимся о том, чтобы божество послало нам свою силу и явило чудо! Возденьте руки вверх и призовите Мудрость и Силу!

Лес рук поднялся над поляной. Эльфы замерли в надежде на обещанное чудо. Священник поднял руки подобно остальным. Его ладони стали быстро наполняться ярким светом. Подождав, пока света станет достаточно чтобы произвести впечатление, священник направил ладони на участок лужайки перед "храмом". Сгусток света превратился в луч и коснулся коротко скошенной травки. Ободренные этим прикосновением ростки стремительно потянулись вверх, на глазах превращаясь в густые травяные джунгли. Эльфы восхищенно взвыли.

- Призовите Мудрость и Силу! - повторил священник, - Впустите Веру в свои сердца!

"Веру? Силу? Мудрость? - растерянно подумала Джилл, - Великий Ву, как это может помочь?" Внезапное озарение ударило ее словно молния. Идея была почти безумной, но попробовать стоило.

- Великий Ву, мне так нужно это чудо, - прошептала она, поднимая руки вверх.

"Представь, что ты пытаешься создать магическую руну, или заключить Силу в элемент схемы артефакта, - подсказал ей внутренний голос, - Только энергию и сознание заключи не в написанное или сделанное, а в желание. Концентрируйся на желании, позволь ему осуществиться". "А Слово активации?! - испугалась она, - Финальный элемент схемы артефакта? Меня же разорвет без слова!" Внутренний голос издевательски молчал. И Джилл поступила так, как всегда поступала в таких случаях - положилась на удачу и интуицию. И когда энергия переполнила ее до предела, грозя сжечь изнутри, в сознании сама собой родилась нужная мысль, Слово, Мелодия активации. У Джилл появилось ощущение, что она всегда знала ее. Оставалась мелочь. И Джилл направила живительный поток на траву перед собой.

- Ох! - выдохнул высокий красивый эльф, наблюдая за тем, как перед его соседкой вырастает сноп свежей сочной зелени.

- Главное - послушание, - назидательно произнесла Джилл, облегченно вытирая пот со лба, - Богу нужны вера и послушание, а не серебро.

- Я запомню это, - с благоговением прошептал эльф. Джилл готова была поспорить, что, придя домой, он запишет ее слова где-нибудь на видном месте и будет повторять их перед сном.

Маг, внимательно следивший за прихожанами с балкона храма, тоже заметил ее успех, но не спешил как-либо реагировать на это. Сотворив еще парочку подобных показательных чудес и прочитав скучнейшую проповедь о всеобщей любви, он просто удалился в полумрак храма. "Не сегодня, - подумала Джилл, - Хотя и на сегодня результат не так уж плох."

Когда, придя домой, она решилась испытать свои новые способности на клумбе под окнами, та покрылась самыми невообразимыми сортами растений. Все, что когда-либо было посеяно здесь прежними владельцами дома, жизнерадостно поперло из-под земли на свет божий, магическая сила заставляла оживать саму память земли о былом цветении. Поймав несколько завистливых взглядов, обращенных на ее клумбу, Джилл без дальнейших колебаний сняла с дверей рекламную табличку, гласившую, что здесь производится "Ремонт и Изготовление Волшебных Вещей" и дописала: "Озеленение Клумб, Лужаек и Газонов".

Артефакторство приносило здесь не слишком высокий доход, хоть и пользовалось уважением: в основном эльфы просили отремонтировать старые вещи, а не создать новые.

На дополнение к перечню услуг эльфы среагировали практически мгновенно: к вечеру у Джилл образовался приличный список заказов на "озеленение". Несколько таких заказов она успела выполнить и по благоговению, с которым на нее взирали осчастливленные эльфы, она поняла, что лед тронулся. У Джилл возникло неудержимое желание поделиться своей радостью с Бьорном, рассказать ему о своих успехах и увидеть удивление на его лице. "Как, ты выучила прием магии интуитивно? - спросит он, - Без помощи подсказок учителя? Вот это да! Ты, сестренка, молодец!" Улыбнувшись этой своей мысли, она потянулась за кубиком вызова и мысленно позвала: "Бьорн!"

С утра в маленькой деревушке Балисаар замечалось оживление сравнимое разве что с муравейником. Из домика в домик бегали рунны, раздавались невнятные возгласы и суета возобновлялась. По дорожкам пробегали воины с оружием, с бронями, с мешками и прочей амуницией. Бьорн задумчиво смотрел на всеобщее оживление. Он не особо хотел убивать себе подобных, но озверевшие от длительного бездействия рунны были рады вызову. Игры в снежный ком давно уже перестали забавлять по-настоящему.Мечи сверкали на солнце, отражая на снег едва заметные солнечные блики. Черные рунны выстроились ровными рядами. Черные фигуры, белый снежок, красные береты - красиво.

Две сотни рыжего воинства, разделенные на десятки. Бьорн про себя подумал, что умно сделал, отдав десяток под начало Свегга, десяток - молодому Зейгу, десяток, как всегда, повел Корм. Но лучше всех остальных смотрелся десяток Вальда: черные с золотыми ажурными полосами кожаные доспехи, короткие крелиевые мечи (где он их набрал?), синие береты с пером ястреба, мордочки, кажущиеся одинаковыми, глаза, светящиеся голубым светом ментальной энергии. Бьорна передернуло, Вальд был самым молодым из десятников и это - его первое настоящее сражение, но он прославился своим умением варить зелья великой магической силы, не исключено, что воины его десятка были перекачаны различными снадобьями.

Два холма, на которых устроились главнокомандующие обоих войск - тоже красиво и очень традиционно. Их, казалось бы, не должно касаться то, что сейчас произойдет внизу, они просто наблюдатели, контролирующие честность будущей схватки. Так должно быть по правилам. А вот как оно будет?

Метелица припорашивала шерстку на мордочке Бьорна, Тант привычною походкой спустился со своей возвышенности.

- Здравствуй Тант, - угрюмо буркнул Бьорн, - Рад видеть тебя.

- Оставь при себе свои пожелания здоровья, - так же невесело проворчал Тант, - Как будем сражаться, честно или не очень?

- Я готов ко всему, - процедил Бьорн, кладя ладонь на рукоять меча.

- Я не угрожаю, я спрашиваю!

- Ну, давай по старинке, - безразлично передернул плечами Бьорн.

- Без проблем, руки будем пожимать - по старинке?

- Пошел ты…

Тант понимающе кивнул и вернулся на свой холм.