Дон Меннинг задумалась и замолчала.

- Продолжайте, - сказал Мейсон. - Что случилось дальше?

- Нас совершенно закрутило. Я знаю, что встречная машина ударила нас, потому что почувствовала удар. Вернее, наоборот, мы ударили встречную машину. Затем помню только, что мы проломились сквозь кусты и следующее: я лежу на влажной траве на левом боку, юбка у меня задралась, словно какое-то расстояние по земле я проехала или меня протащили ногами вперед. Идет дождь. Я немного приподнялась, стараясь понять, где я и что со мной, и сразу же все вспомнила. Переломов как будто не было, отделалась синяками и ссадинами. Я лежала у каменной стены, окружающей владение Бордена. Машина, на которой мы ехали, валялась перевернутая. Женщины нигде не было. Я промокла, замерзла и была в некотором шоке. Выкарабкавшись на аллею, я вышла через ворота на шоссе, а спустя некоторое время остановила проезжавшую мимо машину и попросила шофера отвезти меня в город.

- Вы познакомились с этим шофером?

- Нет, он не сказал как его зовут, а я не спрашивала. Я не рассказывала ему ни о себе, ни о случившемся. Дала лишь понять, что просто шла домой, так как поссорилась с приятелем, а перед этим ехала в его машине. Этот шофер довез меня до места, где я могла сесть на автобус. За верхним краем чулка у меня всегда лежит доллар. На автобусе я доехала до дома, но мне пришлось еще звонить управляющему, чтобы получить запасной ключ. Я потеряла сумочку со всем, что в ней было: сигаретами, губной помадой, ключами, водительскими правами.

- Вы искали ее?

- Я поискала в машине и вокруг себя на земле, но ничего не нашла. Очевидно, эта женщина забрала сумку с собой.

- Когда случилась авария? - спросил Мейсон. - Вы не заметили время?

- Могу сказать совершенно точно.

- Ну?

- В три минуты десятого.

- Откуда вы знаете?

- Видимо, мои часы ударились обо что-то, когда я упала, то ли о землю, то ли о машину. Во всяком случае они стали и с тех пор не ходят.

- А сколько было времени, когда вы ушли с территории Бордена?

- Примерно тридцать пять десятого. Дома я была в четверть одиннадцатого. А почему вы спрашиваете? Разве это может иметь какое-то значение?

- Может, и очень большое.

- А точнее?

- К сожалению, наша с вами беседа в данный момент складывается несколько односторонне. Я могу получать информацию, но не имею права давать ее. Пожалуйста, постарайтесь как можно подробнее описать мне женщину, которая предложила подвезти вас.

- Мистер Мейсон, вы устраиваете мне настоящий допрос.

- Ваше время оплачено, - напомнил Мейсон.

- Вот вы какой, - засмеялась Дон Меннинг. - Ну хорошо. Женщине, наверное, лет под тридцать или чуть больше. Ростом она примерно с меня, около пяти футов пяти дюймов. Вес ее - от 116 до 120 фунтов. У нее темные волосы с красноватым отливом, цвета красного дерева или вроде того...

- Результат химии?

- Результат какой-то краски, дающей оттенок. У меня создалось впечатление, что по природе она брюнетка.

- Что вы можете вспомнить о ее глазах?

- Глаза я запомнила хорошо, потому что у нее была своеобразная привычка посматривать на меня и это вызывало какое-то неприятное ощущение. Глаза у нее темные и... это трудно описать... тоже как будто с красноватым оттенком. Такие темные глаза, что, казалось, в них нет зрачков. Наверное, если присмотреться, зрачки можно различить, но при беглом взгляде их совершенно не видно.

- Вы помните что-нибудь еще?

- На обеих руках у нее были кольца, это я тоже запомнила. Бриллианты. И довольно крупные.

- Как она была одета?

- Ну, она была без шляпы, в красивом бежевом пальто. Под пальто платье мягкого зеленого цвета, которое очень шло к ее волосам.

- Вы видели эту женщину раньше?

- Вы хотите спросить, знала ли я ее?

- Да.

- Нет, не знала, это точно.

Мейсон взглянул на Беатрис Корнелл.

Та медленно покачала головой:

- Кого-то мне это описание смутно напоминает, но сразу не могу понять, кого именно.

- Хорошо, - сказал Мейсон. - На этот раз все. Я только сделаю несколько снимков.

- Синяки и все остальное? - засмеялась Дон Меннинг.

- Синяки и все остальное. Главным образом синяки.

- Отлично. Беатрис покажет вам, как обращаться с этой камерой. Задвинь шторы, Беатрис, и начнем работать.

Глава VI

Кафетерий был маленьким, уютным и славился своей домашней кухней. Перри Мейсон, продвигая поднос по гладкой полированной стойке, выбрал фаршированный сладкий перец, тушеную морковь, жареные баклажаны, прессованный творог с ананасом и кофе. Расставив тарелки на столике у окна, он приготовился спокойно поесть. Неожиданно за спиной у него мужской голос спросил:

- Это место занято?

- Нет, но ведь рядом полно свободных столов, - в голосе Мейсона прозвучало недовольство.

- Не будете возражать, если я сяду рядом с вами?

Мейсон с возмущением поднял глаза и наткнулся на взгляд лейтенанта Трагга из отдела убийств столичного полицейского управления.

- Ну и ну, - произнес адвокат, вставая и пожимая Траггу руку после того, как тот поставил на стол поднос с едой. - Я и не знал, что вы обедаете здесь.

- Это в первый раз. Говорят, здесь очень вкусно кормят.

- Да, готовят чудесно и совсем по-домашнему. Как вам удалось найти это место?

- Modus operandi.

- Не понимаю.

- Не вы один, - заметил Трагг, расставляя на столе чашку бульона, прессованный творог с ананасом и стакан пахты.

- Что за странный выбор? - рассмеялся Мейсон. - Съев все это, вы так и не поймете, в чем прелесть здешней кухни. Возьмите лучше фаршированный перец. Это просто чудо.

- К сожалению, - вздохнул Трагг, - приходится есть то, что не слишком отражается на моей талии. Единственное удовольствие, которое я получаю от хорошей кухни, - это запах.

- Дело ваше, - пожал плечами Мейсон и, дождавшись, когда Трагг устроился за столом, попросил: - Расскажите же мне об этом modus operandi.

- Не знаю, - начал Трагг, - помните вы или нет ваше последнее исчезновение. Оно было вызвано тем, что вы старались избежать необходимости отвечать на вопросы. Когда же вы, наконец, объявились и стали досягаемы для общения, я, если помните, спросил, где же вы находились и какой смысл заключался в вашем исчезновении.