* * *

После похорон Алиенора с неистовой энергией стала готовиться к коронации своего любимого сына Ричарда. Казалось, что за пятнадцать лет заключения она только и делала, что копила силы. "Мне немного осталось, говорила она Ричарду, - а нам еще так много надо успеть". Могла ли знать Алиенора, что остаток ее дней будет для нее самым насыщенным и самым удачным отрезком жизни.

Для начала Алиенора засадила Ричарда изучать английский язык. Нормандское дворянство, правившее Англией с конца XI века, времен Вильгельма Завоевателя, говорило между собой по-французски. На языке своего народа новый король Англии не мог и двух слов связать. Впрочем, Ричарду легко давалось учение. Королева-мать слишком долго ждала этого часа, чтобы упустить хоть что-нибудь из виду. "Как встретит Англия Ричарда?" беспрерывно думала Алиенора, пока шли приготовления. Наконец этот день настал.

Колокола всех церквей Лондона возвестили о том, что будущий король въезжает в город. Восторженная толпа заполнила улицы, люди бросали под копыта коня Ричарда цветы. Фасады домов были украшены яркими гирляндами из листьев и венками из свежей травы. Сколько раз приходилось видеть подобную картину Алиеноре, но теперь встречают не ее, а любимого сына. Сердце матери готово было вырваться из груди от переполнявшего ее счастья.

Праздничный кортеж въехал на площадь перед Вестминстерским собором. Сын и мать спешились и в сопровождении многочисленной свиты направились в собор для коронации. Королева была в роскошном шелковом платье, поверх которого была надета красная мантия, подбитая белкой и соболем; Алиенора гордо возглавляла шествие. Двенадцать пэров несли облачение для коронации Ричарда: длинные облегающие штаны-шоссы, шитые золотом, пурпурную тунику, льняное покрывало, далматику с длинными до пола рукавами и королевскую мантию из горностая. За одеяниями на алой подушке несли золотую корону, усыпанную драгоценными камнями. Замыкал шествие Ричард с двумя епископами, он шел под шелковым балдахином, который несли на концах копий четыре барона.

Ричард, опустившись на колени перед алтарем и положив руку на Евангелие, произнес так называемую клятву справедливости. После клятвы он разделся и остался в нижней рубахе, на ногах у него сияли золотые сандалии. Архиепископ приступил к миропомазанию. Трижды помазав Ричарду мирром голову, грудь и руки, благословляя ум, славу и силу короля, наследника престола облачили в королевскую одежду. На голову, поверх льняного покрывала, обозначающего мирные намерения, надели шелковую шапочку, каждодневный головной убор короля. Потом надели тунику из золотой парчи, а сверху нее далматику, символизирующую церковную власть короля. На сандалии нацепили золотые шпоры, а в руку королю епископ вложил меч, дабы тот истреблял врагов церкви, и, наконец, на плечи Ричарда легла мантия. Ричард во всем своем великолепии подошел к архиепископу, стоявшему возле короны, и склонил голову.

- Заклинаю! - громко по традиции сказал архиепископ, чтобы услышали все собравшиеся в соборе. - Заклинаю тебя, откажись от почестей, если ты не намерен сдержать клятвы.

- С помощью Господа я буду хранить ее, - раздался громогласный ответ Ричарда.

Он опустился на колени, и тяжелая корона увенчала его чело. После этого уже законный король Ричард, со скипетром и крестом в правой руке и с голубкой в левой, сел на трон и началась месса.

Славный поход

Не успели жители Англии расплести нарядные гирлянды, украшавшие их дома по случаю коронации Ричарда, когда гонцы принесли весть о новых налогах и данях: король собирался в крестовый поход - отвоевывать у неверных Иерусалим и Гроб Господень.

Королева-мать, будто вспомнив молодость и давний свой крестовый поход с первым мужем, с особым рвением помогала Ричарду. В поход собирались и на другом берегу Ла-Манша: и Филипп-Август, сын Людовика VII, который к тому времени уже умер, и император Священной Римской империи германской нации Фридрих Барбаросса обещали Ричарду свою помощь в богоугодном деле. К месту общего сбора на острове Сицилия король Филипп опоздал, а император Барбаросса вообще не доплыл до Сицилии, буря разметала его корабли по всему морю.

В 1190 году Ричард, возглавив многочисленный флот, вышел в Средиземное море. Королева-мать проводила сына и, не побоявшись зимы, отправилась следом за ним в Наварру, а оттуда - на Сицилию. Мать везла сыну жену.

* * *

Молодая красавица Беренгария была дочерью наваррского короля Санчо. Алиенора давно заметила, что молодая девушка симпатизирует Ричарду, и мудро решила посодействовать их союзу. По крайней мере, таким образом королева могла предотвратить брак Ричарда с сестрой французского короля Аделаидой. Дело в том, что бывшие мужья Алиеноры договорились об этой свадьбе, когда Ричарду было всего пять лет. Тогда королева не смогла воспрепятствовать этой помолвке.

Когда Алиенора прибыла вместе с красавицей Беренгарией на Сицилию, французский король Филипп понял без лишних объяснений, что свадьба Ричарда с его сестрой не состоится, и после нескольких боев на Святой земле отбыл домой со своим войском, вероломно нарушив священный договор о совместном крестовом походе. Впоследствии королю Франции не раз пришлось пожалеть об этом своем поступке.

Алиенора пробыла на Сицилии всего четыре дня, ее ждала Англия с ее мятежными баронами, так и глядевшими на опустевший трон. Королева-мать отплыла домой, сожалея, что не увидит свадьбы своего сына. А Ричард решил, что его свадьба состоится на Святой земле, поэтому через некоторое время отправил невесту в Иерусалим, а сам планировал приплыть туда позже.

* * *

Ричард пребывал в чудесном настроении. Только что он вернулся из небольшого познавательного путешествия в Неаполь, где на другом берегу Мессинского пролива рассматривал руины, сохранившиеся с римских времен. Теперь он готовился к прощальному ужину перед отплытием к невесте, которую успел нежно полюбить. Впрочем, как и большинство мужчин всех времен и народов, Ричард не считал, что любовь подразумевает верность возлюбленной, и на тот вечер у него были обширные планы. Мечтания короля прервал его верный вассал Вильгельм.