Она неуверенно улыбнулась и взглянула на Джека. Тот явно наслаждался сценой. Вера в дружбу с братьями, которая так много значила для нее, на мгновение пошатнулась. Испугавшись, что у нее отнимут и это, и злясь на Джека за то, что он позволил себе проникнуть в тайники их отношений, Белинда нервно сжала пальцы.

– У сэра Джека, – сказала она точно таким же тоном, как он произносил слово «графиня», – есть секрет, который этот джентльмен хочет обсудить с тобой. Я, однако, сомневаюсь, чтобы это было что-нибудь важное: у мелких людей и секреты невелики!

Конрад растерянно моргнул, но Джек остался невозмутимым. Он лишь расправил плечи и, подняв брови, переспросил:

– Мелкий?

– В переносном смысле, естественно, – иронически пояснила Белинда. – Я знала, что вы не поймете.

Джек мрачно улыбнулся и уже готов был достойно ей ответить, но вмешался Конрад:

– Предстоит долгий разговор, Джек? Я боюсь, что нам пора заняться делом. У нас очередной прием. Я уверен, что...

Ему не дали договорить. Раздались голоса, дверь отворилась, и вошел старик Баго с другими членами семьи. Он тут же попросил Конрада налить всем чего-нибудь. Конрад понял, что разговор придется отложить.

Старейшина Дома, заметив незнакомого человека, дружески приветствовал его и, естественно, предложил поехать на прием.

– О нет, сэр, благодарю, – ответил Джек и повернулся к Конраду: – Я заеду завтра.

– Меня может не быть. Послушайте, поедем с нами. Там и переговорим.

Джек, поколебавшись, согласился. Но от Белинды не укрылось, что он делает это с явной неохотой. Все еще сердясь, она подошла к Конраду, чтобы помочь ему делать коктейли.

– Зачем ты пригласил его? – прошипела она.

– А что мне еще оставалось, особенно после того, как мы его выставили из дома? Он что, тебе не нравится?

– Нет, – решительно сказала она, – Обещай рассказать, что ему от тебя надо.

– Дорогая кузина! Я же еще ничего не знаю...

– Обещай! – потребовала Белинда. Он обреченно посмотрел на нее.

– Ладно, ладно. На, отнеси своей матери коктейль.

...У ворот уже выстроилась целая кавалькада лимузинов. Джек и Поль приехали на своих. Француз распахнул дверцу серебристо-серого автомобиля, на котором прикатил из Франции уверенный, что Белинда поедет с ним. Джек вышел из дома вместе с остальными и сказал Конраду:

– Я не знаю дороги. Может быть, вы поедете со мной, заодно и поговорим.

– К сожалению, не получится, я поведу одну из машин. Найду для вас кого-нибудь еще.-Он огляделся, но все уже расселись по машинам. Тут из дома выбежала Белинда, она заскочила туда, забыв сумочку.

– Сестра знает дорогу, – со скрытым удовлетворением сказал Конрад. – Она и поедет с вами.

Белинда собралась было отказаться, но, увидев, что ее поджидает Поль, мгновенно передумала.

– Я готова. Это ваша машина, Джек? Она уселась на переднее сиденье простой машины, явно взятой напрокат, и захлопнула за собой дверцу. Джек сел за руль. Его губы кривились в усмешке. Видя, что Поль направляется к ним, Белинда поспешно сказала:

– Да не сидите же вы, как истукан! Вперед.

– Может быть, Поль хочет поехать с нами? – спросил Джек, чем еще больше взбесил ее.

– Ну нет, только не в этой машине, – занервничала она. Но Джек тем не менее опустил стекло.

– Белинда покажет мне дорогу, – сказал он Полю. – Поедете с нами?

На мгновение граф замешкался, а затем как-то очень неуверенно пожал плечами.

– Я не могу оставить машину, она мне понадобится позже. Поеду следом за вами.

– Что ж, увидимся на месте. – Джек поднял стекло и взглянул на Белинду. – Похоже, вы были правы.

– Французик так гордится своей машиной! Да он умрет, но в другую не сядет.

– Даже ради вас?

Она пристально посмотрела на Джека.

– Разве не все мужчины ценят свои машины больше, чем женщин?

– В Америке нет.

– А в Европе большинство – да.

– Думаю, это зависит от того, как много женщина значит для мужчины, – глубокомысленно изрек Джек.

– Женщина, а не машина?

– Машина всегда вознаградит тебя за хорошее отношение.

– Женщина, я думаю, тоже, – серьезно заявила Белинда. Он усмехнулся.

– Может быть, американцы лучше умеют обращаться с прекрасным полом, чем европейцы.

– Может быть, американцы до смерти боятся своих жен, – едко парировала Белинда. Джек расхохотался.

– У нас все иначе.

Она смерила его оценивающим взглядом.

– Думаете, вы такой крутой, да?

– Я создаю такое впечатление? – спросил он, нахмурившись.

– Да нет. Мне кажется, что вы самый обыкновенный доморощенный шовинист. Слегка грубоватый, а так – ничего особенного.

– А я уж было подумал, что вы начинаете подпадать под влияние моего неоспоримого обаяния, – заметил Джек. – В какую сторону повернуть?

– Налево. – Белинда подавила улыбку. – О каком обаянии речь?

Они остановились на красный свет, Джек тут же повернулся к спутнице.

– Что там у вас с Полем? То вы целуете его, то избегаете. Вы всегда так играете мужчинами?

Лицо Белинды застыло, она проигнорировала вопрос.

– Зачем вам понадобился Конрад?

– А вам-то что?

– У вас с ним есть только одна точка соприкосновения.

Зажегся зеленый свет. Машина тронулась.

– А именно?

– И вас и его интересует мисс Керр, кто же еще? Вы ведь ее ищете?

– Вы знаете, где она?

– Так вы действительно ищете ее. Почему?

– А вы как думаете? – спросил он.

– Наверное, вам она тоже нравится. Белинда уставилась в окошко. Что так привлекает их в Стефани? Все трое – и Рэй, и Конрад, и Джек – высокие, крупные мужчины. Почему их привлекает миниатюрность Стефани, ее хрупкость, делающая девушку похожей на фарфоровую куколку? Единство противоположностей? Может быть, в них проснулось желание защитить слабое создание? А вот защитить ее, Белинду, ни у кого не было потребности.

Хотя нет, дед был всегда заботлив, братья тоже, в определенной степени. Но они так давно ее знают. Другие мужчины тушевались перед значительностью ее внешности – высокий рост, ослепительная красота, изысканность манер и уверенность в себе. Многих это привлекало, спору нет, но мало кто мог общаться с ней на равных. Поль не стал исключением. Они встретились, когда она зализывала раны после чудовищного замужества, и француз сразу же этим воспользовался. Но сейчас Белинда уже оправилась и поняла, что долго выносить его общество не сможет. Он, конечно, по-своему добр к ней, поэтому нужно постараться порвать с ним тихо, не слишком раня его самолюбие.

– А кому еще нравится Стефани? – спросил Джек.

– Конраду и Рэю.

– Но Конрад так разозлился на нее сегодня, после вашей сцены обличения.

Белинда сердито посмотрела на спутника.

– Он не любит, когда его выставляют дураком, вам-то такое, видно, нипочем. Джек пожал плечами.

– Мы по-разному оцениваем ситуацию.

– А зря. Не понимаю, как вы могли простить ей такое унижение. Вас же из-за нее вышвырнули из дома.

– Я просто подумал, что ей нужна помощь. Белинда вдруг вспомнила, как Стефани смотрела на Джека во время скандала: в ее огромных голубых глазах затаились страх и мольба.

Интересно, янки всегда такой добрый или просто купился на хорошенькое личико?

– Она не что иное, как дешевая маленькая мошенница. Я рада, что вывела ее на чистую воду.

– Вы тоже мошенница, – сказал Джек. – Вы меня провели тогда, в отеле, когда вытянули из меня правду. Вы не лучше, чем она, а может быть, и хуже, потому что у Стефани, видно, была серьезная причина поступить так. Она, наверное, находилась в отчаянном положении. Вам такого не понять.

– На следующем повороте нам направо, – резко сказала Белинда. – Вон там – здание с освещенным фасадом.

Джек остановил машину. Белинда взялась было за ручку дверцы, но вдруг повернулась к спутнику и сказала:

– Благодарю за то, что подвезли. Вы еще раз дали мне урок дурных манер.-И добавила с внезапно охватившей ее горечью: Кстати, вы ошибаетесь, об отчаянии мне известно все и даже больше, чем хотелось бы. – Она захлопнула за собой дверцу и пошла не оглядываясь к воротам.