Прошли часы, а Келемвор так и не вернулся. Наконец, Адон вызвался отправиться на поиски воина.

Пройдя некоторое расстояние, Адон обнаружил глубокие тени и крошечных, невидимых созданий, издававших странные звуки. Жрец подумал, что Келемвор мог быть ранен, или на худой конец совсем бросил их. Но Адон тут же напомнил себе, что воин должен был бы взять свою лошадь, хотя эти мысли совсем не успокаивали его.

Внезапно что-то зацарапало его сапог, и Адон был приятно удивлен обнаружив там маленькую, серую белку смотрящую на него. Затем, жрец наклонился, желая заглянуть в ее глубокие, голубые глаза, но животное тотчас убежало. Он начал пробираться через заросли кустарника, осторожно отводя ветви, чтобы они не оцарапали его лицо. Взбираясь все выше по склону, Адон обнаружил четкий след.

Келемвор прошел этой тропой.

Адон было уже поздравил себя с тем, что нашел следы, когда внезапно наступил на нагрудник Келемвора. Доспехи были покрыты кровью. Адон предусмотрительно снял свой боевой молот с пояса.

Далее, вверх по тропе, жрец обнаружил остальные части от доспехов Келемвора. Они, как и нагрудник, также все были в крови. Он вспомнил отвагу и мастерство Келемвора, и подумал о том, какая же тварь могла такое сотворить с опытным воином.

Внезапно среди деревьев возникло движение. Адон заметил отблеск черной шкуры и рычащую пасть, и едва смог подавить крик помощи, опасаясь раскрыть свое местонахождение. Жрец стоял на месте несколько минут, затем позади него раздался рев.

Адон, даже не смея оглянуться, побежал, следуя по тропе из сломаных ветвей и утоптанной земли, и лишь спустя некоторое время он посмотрел под ноги и осознал, что следы, ведущие от доспехов были человеческими, затем постепенно превращаясь в отпечатки лап какого-то большого животного.

Жрец не знал, сколько он пробежал. Он продрался через густые ветви какого-то кустарника и внезапно земля исчезла под его ногами, заставляя его ощутить все прелести свободного падения. Спустя мгновение он рухнул в воду, вызвав огромное количество брызг.

Выплыв на поверхность, Адон стряхнул грязь с волос и осмотрел местность. Болото? — подумал он. Здесь? Это просто безумие!

Безумие или нет, но факт оставался фактом, и Адон так или иначе плескался у топкого берега прекрасной, призрачной земли, залитой мягким, бело-голубым сиянием. Длиннные причудливые цепочки мха, свисавшие с высоких кипарисовых деревьев, поглощали солнечный свет и мерцали таинственным сиянием. В нижней части цепочек, мох, казалось, изменял свою обычную форму и изредка, словно нехотя, прикасался к поверхности болота. Мимо Адона проплывали огромные цветки лотоса, и когда он выбирался на берег, то заметил как на его глазах, расправив свои прекрасные оранжево-серебристые крылья, из кокона вылезла бабочка. Одинокая цапля, спугнутая Адоном, медленно захлопала крыльями и взмыла в воздух, оставляя на воде расходящиеся в стороны круги.

Адон выбрался из трясины, сильно раздраженый тем, что испачкал свою самую лучшую одежду. Внезапно он услышал яростное рычание, словно какое-то дикое животное продиралось через лес, неподалеку от него и замер на месте, Но звуки исчезли также неожиданно как и начались, и Адон огляделся вокруг в тщетной попытке найти какое-нибудь убежище. Деревья прикрывала жидкая листва, которая вряд ли могла обеспечить достаточно надежное укрытие для жреца, но он все же начал свое продвижение вверх, к тому месту, откуда упал.

Взбираясь, Адон нашел свой молот, как раз на том месте, где он обронил его во время падения. Хорошо, — подумал он. По-крайней мере, я погибну сражаясь — как Келемвор.

Существо в лесу вновь издало рык, и Адон бросился бежать, каждый шаг напоминая себе, что не стоит кричать и звать на помощь. Наконец он добрался до того просвета, откуда выпал, но путь ему преградила огромная черная тень.

Адон остановился.

Это была пантера, и у ее ног лежал олень, изуродованный почти до неузнаваемости. Впечатляюще, — подумал жрец. А я то думал, что это какой-нибудь ужасный тролль.

Пантера мотала головой, словно удивляясь чему-то. Адон вознес молитву Сан, чтобы животное уже насытилось, и прежде чем он успел сделать шаг назад, тварь начала трястись. Она откинула голову назад, и Адон с ужасом наблюдал как из пасти пантеры, взревевшей от боли, вырвалась человеческая рука.

Адон выронил свой молот, и тот, с глухим стуком, упал на землю. Существо даже не заметило этого. Из бока твари вылезла вторая, покрытая запекшейся кровью, рука, и затем с противным звуком, из сломавшейся грудной, клетки появилась голова Келемвора. Одна из ног пантеры переломилась и из нее показалась бледная, съеженая детская ножка. Конечность стала расти на глазах, пока не достигла размеров ноги взрослого мужчины.

То же самое произошло и со второй ногой, и тварь, каким-то образом принявшая облик Келемвора, скинула свою звериную оболочку. Воин, издав измученый стон, рухнул на землю, его обнаженное тело уже почти полностью сформировало свой волосяной покров.

Адон понял, что наклоняется за своим молотом. Он двинулся вперед, дрожа все сильнее по мере приближения к воину. «Келемвор?» — произнес он, но глаза воина блуждали где-то в другом месте. Келемвор дышал прерывисто, кровь побежала под его кожей, наполняя вены и его плоть стала стариться до его настоящего возраста.

«Келемвор», — вновь произнес Адон, и произнеся молитву над ним, пошел назад в лагерь, не оглядываясь. Он без труда нашел тропу, и вскоре он уже спускался вниз через заросли кустарника, пока не достиг лагеря, где его ждали Миднайт и Сайрик.

«Ты нашел его?» — спросила Миднайт.

Адон покачал головой. «Я не беспокоюсь за него», — сказал он. «За первым склоном в изобилии можно найти развлечения и уединенность. Я уверен, что он нашел и то, и другое. Он скоро вернется».

Адон рассказал им о странном болоте за перевалом, и вскоре до их слуха донеслись звуки человека, грубо продирающегося через кустарник. Миднайт и Сайрик встретили Келемвора у основания склона. Кровь, покрывающая его доспехи, выглядела словно принадлежала оленю, перекинутому через его плечо. Сайрик помог воину с его недавно добытой ношей. Они разделали животное и быстро приготовили его на небольшом костре.

Адон наблюдал за воином, который казалось не замечал ничего, кроме еды перед собой. В какой-то миг Келемвор поднял голову и встретился взглядом со жрецом. «Что? Ты забыл произнести молитву перед ужином?» — резко спросил воин.

«Нет», — сказал Адон. «Я…» — он махнул рукой, — «… просто задумался».

Келемвор кивнул и вернулся к еде. Когда они покончили с ней, Адон и Сайрик аккуратно завернули оставшееся мясо, чтобы приготовить его на следующую трапезу.

«Мне нужно поговорить с тобой», — сказал Келемвор, и Миднайт кивнув, пошла за ним вслед по дороге. Миднайт уже предчувствовала его намерения, и не была удивлена просьбе Келемвора. «Должна быть какая-то награда, иначе я не смогу пойти с тобой». Разочарование Миднайт было очевидно. «Кел, это бессмысленно! В какой-то момент ты все равно должен будешь рассказать в чем дело!»

Келемвор молчал.

Миднайт вздохнула. «Что я могу предложить тебе, Кел? То же самое?»

Келемвор опустил голову. «Каждый раз она должна быть разной».

«Но что еще я могу дать тебе?» Миднайт провела ладонью по щеке воина.

Келемвор грубо схватил Миднайт за руку и вырвался из ее объятий. «Это не потому, что так желаю я, это должна отдать ты сама, добровольно! Награда должна быть чем-то дорогим для тебя, но в то же время достаточно ценной, чтобы я мог пройти через трудности и заслужить ее».

Миднайт едва сдерживала свою злость. «Для меня дорого то, что есть у нас».

Келемвор медленно кивнул и повернулся к ней лицом. «Да. И мне тоже».

Миднайт подалась вперед, остановившись на расстоянии вытянутой руки от воина. «Прошу, скажи мне в чем дело. Я могу помочь тебе…»

«Никто не может помочь мне!»

Миднайт посмотрела на Келемвора. Подобное отчаяние в его глазах она видела там, у Замка Килгрейв. «У меня есть условия».