Задача союзников заключалась в том, чтобы высадиться, преодолеть «Атлантический вал» и захватить плацдарм для доставки новых подкреплений и расширения операции. Sine qua поп («главный ход») состоял в том, чтобы добиться неожиданности действий. Если бы немцы заранее узнали, когда и откуда начнется вторжение, они бы, без сомнения, сосредоточили в этом районе достаточное количество войск, танков, артиллерии и бетонированных укреплений, чтобы отбить нападение.

Но не так просто обеспечить внезапность наступления. Морские десантные военные операции всегда оказывались самыми трудными; немногие из них увенчались успехом. Юлию Цезарю и Вильгельму Завоевателю это удалось, но почти все последующие атаки с моря против хорошо организованных сил сопротивления заканчивались крахом. Наполеон не смог преодолеть Ла-Манш, как впоследствии и Гитлер. Монголы отступили из-за погодных условий, когда попытались вторгнуться в Японию, как и испанцы – во время нападения на Англию. Британцы, в свою очередь, набедствовались в Крыму в XIX в. и потерпели полное фиаско в Галлиполи во время Первой мировой войны.

В ходе Второй мировой войны дела с десантными высадками обстояли несколько лучше. К концу 1943 г. союзники осуществили три успешные морские атаки – в Северной Африке (8 ноября 1942 г.), в Сицилии (10 июля 1943 г.) и в Салерно (9 сентября 1943 г.), все при участии британских и американских наземных, морских и воздушных сил под командованием генерала Дуайта Д. Эйзенхауэра. Ни одно из побережий, кстати, не имело каких-либо оборонительных сооружений. (Единственная высадка морского десанта на укрепленный берег, осуществленная канадцами в Дьепе на севере Франции в августе 1942 г., потерпела сокрушительное поражение.) В Северной Африке союзники воспользовались преимуществами внезапной атаки, напав на французскую колониальную армию без объявления войны (но и тогда им пришлось столкнуться с немалыми трудностями). В Сицилии им противостояли главным образом безвольные итальянцы (хотя и на этот раз не обошлось без жутких и нелепых происшествий: союзническая военно-морская артиллерия сбила транспортные самолеты, доставлявшие американскую 82-ю воздушно-десантную дивизию к месту боев). В Салерно немцы быстро восстановили свои силы после высадки англо-американских войск и почти сбросили их обратно в море, несмотря на то что значительно уступали им и в численности, и в огневой мощи.

Короче говоря, в 1944 г. у союзников не имелось достойного исторического прецедента или примера, которым можно было бы руководствоваться. То, к чему они готовились, еще никогда прежде не происходило.

Но это должно было произойти. Начальник штаба армии США Джордж С. Маршалл намеревался высадиться во Франции в конце 1942 г. или в середине 1943 г. Нерешительность Великобритании и политическая ситуация заставили его переключиться на Средиземноморье. К исходу 1943 г., однако, британцы преодолели свои сомнения, и союзники избрали вторжение в Европу через Ла-Манш как решающую военную операцию 1944 г.

Для такого решения имелось много оснований. Одно из них заключалось в том, что сражение выигрывает тот, кто нападает. Несмотря на колебания по поводу того, когда следует начать наступление, британский премьер-министр Уинстон Черчилль твердо знал, что оно неизбежно должно произойти. Еще в октябре 1941 г. он сказал лорду Луису Маунтбэттену, возглавившему морскую десантную операцию: «Вам надо готовиться к вторжению в Европу, ибо мы никогда не выиграем войну, если не сможем побить Гитлера на земле».

Именно с этой целью Маршалл за три года увеличил численность американской армии со 170 тыс. человек в 1940 г. до 7,2 млн (из них 2,3 млн в военно-воздушных дивизиях). Это были самые оснащенные, мобильные и обладающие наибольшей огневой мощью вооруженные силы в мире – величайшее достижение в истории Соединенных Штатов.

Однако использовать такую армию лишь в Италии было бы непростительно. Нежелание союзников начать новое наступление в Европе, чтобы открыть второй фронт, Сталин мог расценить как вероломство и пойти на заключение договора о перемирии, на что Гитлер весьма рассчитывал. Или, хуже того, на «освобождение», то есть на послевоенную оккупацию Красной Армией всей Западной Европы. Как минимум отказ от вторжения в Европу через Ла-Манш в 1944 г. задержал бы достижение победы над нацистами по крайней мере до конца 1945 или даже до 1946 г. Американцам оставалось только сказать британцам: «Черт с вами, если вы не хотите сражаться во Франции, то мы отправляем наши войска на Тихий океан».

Итак, все говорило о том, что высадка должна состояться. Предстояли неимоверно трудные бои. Немцы возвели мощные стационарные фортификации и заняли оборону. И тем не менее союзники располагали решающим превосходством. Завладев морским и воздушным пространством и запустив массовое производство огромного количества плавучих средств, они добились самого главного – беспрецедентной мобильности. От них зависели время и место грядущего наступления.

И все же с началом битвы превосходство могло отойти к немцам. Существовала вероятность того, что, оказавшись на побережье Франции, союзнические парашютно-десантные и военно-морские части лишатся возможности маневра. Необходимо время для расширения захваченного плацдарма, чтобы на берег сошли самоходные артиллерийские установки и другая подвижная техника. Немцам удалось бы перебросить к месту боев свои войска по шоссейным и рельсовым дорогам: к весне 1944 г. они собирались развернуть во Франции 50 пехотных и 11 бронетанковых дивизий. Союзники смогли бы задействовать в первый день сражения не более пяти дивизий – достаточно для того, чтобы добиться временного преимущества, – но подкрепление, вплоть до каждого снаряда, даже бинта и солдатского пайка, необходимо было доставлять через Ла-Манш.

Союзникам предстояло решить две задачи: высадиться на берег и завоевать плацдарм для дальнейшего наступления. Только после этого во Францию пошли бы в больших количествах вооружения, производимые в Соединенных Штатах. Тогда весь вопрос заключался бы в том, когда и какой ценой Германию можно заставить признать безоговорочное поражение.