Рэнналф усмехнулся про себя. Это из области фантазий, сладостных грез.

– А куда вы направляетесь? – в свою очередь, спросила Джудит. – Возвращаетесь домой к жене или возлюбленной?

– Не угадали, – возразил он, – я одинок и ни к кому не привязан.

– Рада слышать, – в тон ему ответила девушка, – а то мне неприятна мысль о том, что вам придется кому-то признаваться в этом поцелуе.

Бедард насмешливо улыбнулся.

– Я собираюсь провести несколько недель в компании друзей, – сказал он. – Там впереди действительно виднеются постройки, или глаза меня обманывают?

Джудит повернула голову в указанном направлении.

– Нет, – ответила она, – вы совершенно правы.

В любой момент могла разразиться гроза. Хорошо бы спешиться и укрыться в каком-нибудь сухом местечке. Надо было как можно скорее сообщить о дорожном происшествии, чтобы немедленно выслали помощь. И все же Рэнналф чувствовал легкое разочарование, что городок показался так скоро. Тем не менее, еще не все потеряно. Сегодня они уже не смогут продолжать путешествие, хотя он находился совсем недалеко от места назначения.

– В таком случае через несколько минут, – проговорил он, наклонившись к девушке и почти коснувшись губами се уха, – мы будем на постоялом дворе и добьемся, чтобы па помощь потерпевшим выслали людей и экипаж. Вы сможете отдохнуть в теплой, сухой комнате, а я расположусь в соседней. Как вам такая перспектива?

– Прекрасно, – отозвалась она звонким голоском, так не похожим на тот, каким разговаривала до сих пор.

О, неужели он сделал ошибочные выводы? Легкий флирт верхом на лошади – это одно дело, но ни на что большее ее планы не распространялись? Вскинув голову, он взял лошадь под уздцы и, проехав последние несколько ярдов, остановился перед зданием, походившим на приличный трактир на окраине городка.

– Нет, – неожиданно сказала она знакомым низким грудным голосом, – нет, такая перспектива меня не радует.

О Боже!

В трактире было тепло и сухо, так что за последние несколько часов Джудит впервые почувствовала себя комфортно. Правда, в помещении было полно народу. На дворе царила суматоха, да и внутри туда-сюда сновали путешественники. Некоторые просто смотрели в окно на небо, другие явно были заняты приготовлениями к ночлегу.

У Джудит возникла проблема. У нее не хватало денег, чтобы заплатить за комнату. Когда она сообщила об этом мистеру Бедарду, он ничего не ответил, а лишь улыбнулся знакомой насмешливой улыбкой. Сейчас он стоял в нескольких футах от нее и о чем-то договаривался с трактирщиком, опершись на деревянную стойку. Неужели он решил заплатить и за ее комнату тоже? Может ли она такое позволить ему? И как потом расплачиваться?

Джудит было жаль, что невероятное мимолетное приключение так быстро закончилось. Ей хотелось большего. Она знала, что в течение многих педель будет снова и снова воскрешать в памяти события сегодняшнего дня. А этот поцелуй останется в ее памяти навсегда. Бедной старой деве, подумала Джудит, будет чем потешить себя на пенсии. Настроение у молодой девушки было хуже некуда: сейчас она чувствовала себя еще более несчастной, чем час назад, до того как этот мужчина появился в ее жизни.

Он был высоким и крепким. Теперь, когда он снял шляпу, Джудит смогла разглядеть, что волосы у него действительно волнистые. Густые, светло-русые, они почти касались плеч. Если бы он еще носил бороду и шлем с рогами, то мог бы занять место на носу корабля викингов, идущих в атаку па жалкую шотландскую деревеньку. Себя Джудит представляла в роли отважной защитницы той самой деревеньки.

Мистер Бедард отошел от стойки и в одну секунду оказался рядом с пей. Придвинувшись довольно близко, он заговорил почти шепотом.

– Несколько комнат уже заняты проезжающими, – сказал он. – Кроме того, пострадавшим из вашего почтового экипажа тоже понадобится место для ночлега. Сегодня трактир будет забит до отказа. Недалеко отсюда, однако, есть еще один трактир, поменьше. Он расположен в центре городка, неподалеку от рыночной площади. Обычно он открыт в ярмарочные дни, но трактирщик заверил меня, что там очень чисто и вполне комфортно. Если мы отправимся туда, то освободим две комнаты здесь.

Трудно было понять выражение его глаз; в них не было ни веселья, ни насмешки. Джудит была не в состоянии объяснить самой себе, почему под его взглядом у нее мурашки бегут по телу. Она невольно пошевелила пальцами ног, обутых в довольно грязные ботинки, и облизнула губы;

– Я же говорила, мистер Бедард, что у меня не так много денег. Я рассчитывала, что экипаж проедет в Йорк без остановок и путешествие займет один день. Я посижу в столовой или прямо здесь, у окошка, и подожду, пока не подъедет другой, экипаж и не заберет меня.

По правде говоря, Джудит думала, что до Харвуд-Грейндок не так уж далеко. Разве они уже находились не в Лестершире? Ответом ей послужил полунасмешливый взгляд.

– Трактирщик пришлет вам ваш плащ, как только его доставят, – сказал мистер Бедард. – У экипажа сломалась ось колеса, а ждать следующего вам придется долго. Может быть, всю ночь. Лучше провести это время в более комфортабельных условиях.

– Но я не могу позволить себе… – снова начала она. Он приложил к ее губам палец.

– Зато я могу, – возразил он. – По крайней мере, я в состоянии заплатить за одну комнату.

До Джудит не сразу дошел смысл его слов, но она все же поняла. Щеки молодой девушки вспыхнули с такой силой, что он чудом не обжег палец. Она боялась, что у нее подогнутся колени и она упадет в обморок. Удивительно, как она удержалась от гневного окрика и звонкой пощечины этому наглецу!

Она сдержалась. Чтобы не поддаться искушению, Джудит предпочла надеть на себя маску знаменитой Клер Кемпбелл. Желание продлить приключение, хотя бы отчасти воплотить в жизнь запретную мечту было практически непреодолимым. Бедард предлагал поселиться в одном номере в другом трактире, и скорее всего под этим подразумевалось, что и спать им придется в одной постели. Он наверняка собирался вступить с ней этой ночью в супружеские отношения, хотя вряд ли здесь уместно употребить слово «супружеские».

Сегодня. Этой ночью. Через несколько часов.

Она послала ему улыбку Клер Кемпбелл, после которой слова уже не требовались.

– Пойду заберу свою лошадь, пока она не освоилась в теплом стойле, – сказал Бедард, сделав шаг назад и окинув ее с ног до головы быстрым взглядом. Потом повернулся и направился к двери.

– Хорошо, – согласилась Джудит.

В конце концов ничего еще не решилось окончательно. Совсем не обязательно играть по его правилам. Когда придет время, она просто извинится и даст ему понять, что он ошибся, принял ее не за ту женщину. Она будет спать на полу, на стуле или где угодно, но только не с ним. Он джентльмен и не будет ее принуждать. Согласившись поехать с ним, она всего лишь ненадолго продлила свое приключение. Она не совершила ничего непоправимого.

«Нет, ты сделаешь, как он скажет, – неожиданно зашептал внутренний голос, – обязательно сделаешь, малышка».

«Ром и кулак» представлял собой небольшой трактир при ярмарке. Несмотря на отсутствие постояльцев, большой зал был переполнен. Мистеру и миссис Бедард оказали теплый прием и предоставили лучшую комнату. Это была просторная чистая спальня. В очаге теплился огонь, приятно гревший тело и душу, особенно после того, как по оконному стеклу забарабанили капли дождя. За ширмой на столике для умывания стоял кувшин с горячей водой, от которой поднимался пар. Хозяин сообщил, что ужин сервируют в небольшом кабинете, сообщавшемся со спальней, а хозяйка добавила, что там постояльцы найдут спокойствие и уединение. Она смотрела на них с такой радостной улыбкой, как будто искренне считала их молодоженами.

Когда они остались в комнате одни, Клер Кемпбелл откинула капюшон своей накидки и подошла к окну. Бедард бросил пальто и шляпу на стул и присоединился к ней. По дороге сюда она растеряла все шпильки, так что волосы окончательно растрепались. На ней все еще была зеленая накидка, сильно промокшая на плечах и забрызганная грязью по подолу. Ему хотелось немедленно уложить ее в постель, чтобы сорвать первые цветы взаимной страсти. Но почему-то ему казалось, что сейчас неподходящее время. Он был горячим мужчиной, но умел сдерживать свои желания. В конце концов, думал Рэнналф, плотская любовь – это не только физическая потребность, но и своего рода искусство. Творчество требует соответствующей атмосферы.