Скитер ухватил Рэчел за руку и потащил ее в сторону Нового Эдо. Надо было убираться подальше от этого безумия. Крики, вопль и визг слышались уже со всех сторон. Молли он нигде не видел. Он вообще почти ничего не видел. Они ворвались прямо в прудик с золотыми рыбками, полный стоявших по колено в воде перепуганных туристов и деревянных обломков: поток людей снес перила у одного из декоративных мостиков. Скитер выбрался на противоположный берег, вытащил из воды Рэчел, потащил ее вперед, запутался ногами в кустарнике и упал в озерко блаженно чистого воздуха. Скитер набрал полную грудь и закашлялся. Он сделал попытку поднять Рэчел на ноги, но едва мог стоять и сам.

— Дай помогу!

Знакомый голос прозвучал у него над самым ухом. Кто-то взял Рэчел за плечи и повел вперед, потом чья-то рука ухватила Скитера за локоть и выдернула его из хаоса топчущихся ног. Ослепленный слезоточивым газом, Скитер покорно позволил вести себя в неизвестном направлении. Шум и смятение стихли. Потом кто-то пригнул его за плечи, а в следующее мгновение по лицу его заструилась восхитительно холодная, чистая вода. Он все кашлял и кашлял, моргая слезящимися глазами.

— Рэчел? — только и смог выдавить из себя он.

— С ней все в порядке, Скитер. Ты молодчина, что ухитрился вытащить ее из этой заварушки.

Он услышал ее кашель где-то совсем рядом и вздрогнул при мысли о том, что могло случиться с Молли. Промыв глаза еще раз, Скитер чертыхнулся, злясь на себя за то, что снова не сумел защитить друга от творящегося на станции безумия. Наконец он сумел разлепить веки и оглядеться по сторонам.

Он обнаружил себя стоящим в некоем помещении, очень напоминающем туалет первого этажа гостиницы «Замок Эдо». В зеркале перед ним отражалась опухшая маска, некогда бывшая его собственным лицом. Он тряхнул головой и попробовал протереть глаза руками. Кто-то перехватил его за запястья.

— Сначала как следует вымой руки, — поспешно произнес все тот же знакомый голос. — Они у тебя все в «Си-Эс». — По рукам потекла струйка жидкого мыла.

Голос был ему хорошо знаком. Скитер вздрогнул и поднял взгляд. И оказался лицом к лицу с Китом Карсоном.

В который раз за последние минуты челюсть Скитера непроизвольно отвисла. Бывший разведчик времени улыбнулся, правда, улыбка вышла немного мрачноватой.

— Вымой руки как следует, Скитер. Не то снова вотрешь в глаза газ. — За плечом Кита виднелся Роберт Ли, проживающий на станции антиквар. Он склонился над соседней раковиной, помогая Рэчел промыть покрасневшие от газа глаза. С некоторым запозданием Скитер заметил болтавшийся на шее у Кита резиновый противогаз. Откуда, черт возьми, у Кита Карсона взялся противогаз? Уж вряд ли он купил его у того храмовника, что продавал такие штуковины на Малой Агоре. Впрочем, где бы он ни откопал его — возможно, в том легендарном сейфе у себя в офисе, — противогазов было две штуки, поскольку на шее у Роберта Ли болтался такой же. Что ж, может, Кит и купил их у того храмовника. В конце концов, Кит достаточно хитер, чтобы подготовиться к любым неприятностям. Скитер молча мыл руки.

Покончив с этим ритуалом, который помог ему вновь обрести зрение и — отчасти — восстановить душевное равновесие, он выпрямился и снова встретился взглядом с отставным разведчиком. Уважение в глазах Кита изрядно удивило его.

— Спасибо, — смущенно пробормотал он. Кит только кивнул.

— Тебе бы лучше раздеться. В прачечной «Замка Эдо» сумеют отстирать это от остатков газа.

Что ж, почему бы и нет? Скитеру приходилось делать в жизни и более странные вещи, чем раздеваться в самом шикарном сортире Шангри-ла догола перед Китом Карсоном и ведущим экспертом ВВ-86 по части древностей, пока за стенами его продолжало твориться черт-те что. Он успел разоблачиться до трусов, когда появился Гасим ибн Фахд, подросток из Нижнего Времени, провалившийся на станцию сквозь новые Врата Шехерезады. Одетый в дорогую ливрею коридорного «Замка Эдо» — что изрядно удивило Скитера, поскольку всего пару дней назад Гасим еще искал работу, — он держал под мышкой стопку одежды и большой пластиковый мешок.

— Вот. — Гасим протянул ему мешок. — Клади все сюда, Скитер.

— Ты не видел Молли?

— Нет, Скитер. Но обязательно поищу, если только мистер Карсон позволит.

Кит кивнул.

— Я не знал, что она тоже попала в эту кашу, иначе бы вытащил ее вместе с Китом и Рэчел.

Мальчишка из Нижнего Времени сунул Скитеру пластиковый мешок и бросился к дверям. Скитер запихнул в мешок джинсы и рубаху, порванную разъяренным строителем каких-то тридцать минут назад. В карманах звякнула мелочь.

— Черт, забыл вынуть свое добро.

— Мы все сохраним, Скитер, — заверил его Кит. — Там, в дальней кабинке, — служебный душ. Вымойся и оденься. Дела могут обернуться еще паршивее, и очень скоро. Я не хочу, чтобы ты попадался в лапы этому засранцу. — Он кивнул в сторону продолжавшего доноситься с площади шума беспорядков. — Тем более без свидетелей.

Это звучало еще более угрожающе, чем сама драка.

— Э… Кит? — неуверенно спросил Скитер. Отставной разведчик повернулся к нему:

— Да?

Скитер судорожно сглотнул.

— Что это был за тип? Где-то я его, кажется, видел…

Глаза Кита удивленно расширились.

— Так ты его не узнал? Боже праведный! А я-то думал, с чего это у тебя решимость такая… Это был сенатор Джон Кеддрик.

Скитер ощутил неприятную слабость в коленях.

Кит поддержал его за плечо.

— Держись, парень. Не думаю, чтобы ты очутился в тюрьме в ближайшие десять минут, так что ступай и прими душ. А потом устроим военный совет, идет?

Никаких разумных возражений у Скитера не нашлось, так что он молча повернулся и зашлепал босиком по мраморному полу шикарного гостиничного сортира, на ходу прикидывая, как, черт подери, Киту удастся вытащить его из этой передряги. При мысли об этом у него вырвался стон. Ох, черт, только этого им еще не хватало — после подозрительного исчезновения Йаниры Кассондры, перестрелок на станции, массовых беспорядков, не говоря уже о сегодняшних катаклизмах…

Но почему именно сенатор Кеддрик? И почему именно сейчас? Если сенатор приперся на станцию, не означает ли это, что его похищенную дочку тоже притащили сюда? И не кто иной, как «Ансар-Меджлис»? Скитер снова с трудом сдержал стон. У него было жуткое ощущение того, что над станцией Шангри-ла нависла смертельная опасность.

Которая более всего угрожала приемной семье Скитера…

Скитер стиснул зубы и закрыл за собой дверь душевой кабины. Станция Шангри-ла не сдастся без боя! Если сенатор Кеддрик задумал закрыть ее, ему предстоит самая жестокая битва за всю его жизнь. Скитер Джексон сражался за выживание своего клана, за все, что почитал святым и неприкосновенным.

Монголы-якка, даже приемные, умеют драться.

И очень не любят проигрывать.

Как глава группы наблюдателей старший инспектор Конрой Мелвин обладал правом приказывать Малькольму во всем, что касалось определения личности Потрошителя, и сейчас Конрой Мелвин желал знать, что за таинственный доктор помогал Джеймсу Мейбрику. Малькольм, валившийся с ног после продолжавшихся уже несколько дней поисков Бенни Катлина, сомневался в том, что задуманный Мелвином план сработает. Но как говорят в Штатах, тот был боссом, а если боссу угодно…

И Марго тоже ничем не могла помочь ему в этом. Даже у Дага Тэнглвуда не хватало для этого квалификации. Поэтому Малькольм Мур оделся по последней моде, вызвал самый шикарный экипаж из всех, имевшихся в распоряжении «Путешествий во времени», и стиснул зубы, чтобы не зевать всю тряскую дорогу до Пэлл-Мэлл и расположенных на ней престижных клубов. Именно там они надеялись отыскать след доктора, соответствующего приметам таинственного ассистента Потрошителя.

С ним вместе ехали Конрой Мелвин, Гай Пендергаст и Павел Костенко. Последний согласился весь вечер молчать как рыба, поскольку людей заграничного происхождения в подобные клубы не допускали, если они, конечно, не считались мировыми знаменитостями — каковой Павел Костенко не считался, по крайней мере в 1888 году. К тому же он до сих пор не окончательно оправился от потрясения, испытанного им во время уличных беспорядков в Уайтчепле. Конрою Мелвину тоже предстояло держать рот на замке с учетом его простонародного произношения; в случае крайней необходимости Малькольм мог бы, конечно, объяснить, что это полицейский, занятый расследованием, но он надеялся по возможности избежать этого, поскольку это наверняка нанесло бы удар по его репутации. Джентльмену, приведшему в престижное заведение вроде клуба «Карл-тон» столь низменное и вульгарное создание, как полицейский, прощения быть не могло.