Однако народ, собравшийся на улицах и площадях Рима 7 июня 1413 года, ничего ещё не подозревал о надвинувшейся опасности и кричал:

— Пусть все слышат: римляне скорее согласятся умереть от голода, чем подчиниться этому чудовищу Владиславу [79]!

На сердце у Коссы стало спокойнее. Осмотрев городские стены, он под вечер направился во дворец Орсини, где его встретил Буонакорсо, который, выполняя привычные обязанности, привел внучку-любовницу в новую резиденцию папы, во дворец Орсини.

Встретив Иоанна, Буонакорсо низко поклонился и ушёл, накрепко закрывая за собой все двери.

Наступила ночь на 8 июня. Всего несколько часов назад римляне клялись, что «скорее погибнут, пожертвуют своими детьми, чем подчинятся «этому чудовищу»…

Едва забрезжил рассвет, как кто-то громко постучал в двери папской опочивальни. Косса соскочил с кровати и в одно мгновение оказался у двери.

— Это я… — послышался из-за двери плачущий голос Гуиндаччо. — Святой отец, одевайся скорее. Войска Владислава в городе…

Действительно, с улицы доносился отдалённый гул, были слышны крики: «Да здравствует король Владислав!»

Иоанн XXIII подошёл к кровати.

— Вставай, Норетта.

По старой привычке он оделся моментально. Динора замешкалась. Иоанн быстро поднял девушку на руки, хотя она была в одной рубашке, и вынес из комнаты.

«Так-то эти подлецы римляне проливают кровь за меня! Где же их обещания?..» — думал он.

Шум нарастал. Возгласы «Да здравствует король!» стали слышнее. Гуиндаччо плёлся за Коссой, который нёс на руках девушку.

— Святой… святой… отец… Здесь… Тебя ищет…

Иоанн XXIII опустил на пол Динору, обернулся, весь красный от гнева, и влепил звонкую пощёчину своему верному телохранителю, докучавшему ему в такой час. Гуиндаччо скривился от незаслуженно полученного оскорбления, задевшего его «чувствительную натуру», правой рукой поднял полу разорванной сутаны и закрыл ею лицо, пряча своё унижение.

В слабом свете свечи, которую он нёс в другой руке, промелькнул силуэт женщины. Вглядываясь в темноту, Косса старался определить, кто бы это мог быть, но безуспешно,

— Кто это? — спросил он.

— Вот видишь… — забормотал Гуиндаччо. — Ты был неправ… это сеньора Джаноби…

Он произнес это имя совсем тихо, чтобы не услышала Динора.

Косса, не скрывая радости, бросился к женщине, оставив Динору одну.

— Где твой муж? — тихо спросил он Иму.

— У меня больше нет мужа, — так же тихо ответила она.

Косса подозвал Динору и с обеими женщинами потайным ходом, вырытым ещё при папе Александре V по его указанию, вышел на берег Тибра. Они переехали реку и укрылись в крепости Архангела. Здесь они были в безопасности.

— Динора, — обратился Косса к девушке. — Я надеюсь на твою помощь…

Девушка, нахмурившись, поглядывала то на любовника, то на женщину из Милана.

— Я хочу, — продолжал сухо Косса, — чтобы ты осталась здесь в Риме, познакомилась с Владиславом и заставила его полюбить тебя. Я знаю, что ты сумеешь это сделать…

И он, понизив голос, дал девушке подробные наставления. Потом отпустил её и позвал Буонакорсо.

— Гуиндаччо, пойди к Пасхалию и возьми у него пятьсот флоринов. Возьмёшь деньги и письмо, которое я напишу, поедешь в Перуджу и отдашь и то и другое аптекарю Черетами.

Он повернулся к Име.

— Это моя дочь, — с деланной гордостью «объяснил» он своей верной подруге, показывая глазами на девушку. Потом внимательно посмотрел в глаза Име. — Итак, сеньор Джаноби умер?

Уходившая Динора сердито и ревниво поглядывала издали на эту пару. Има счастливо улыбалась, радуясь встрече со своим первым и единственным любовником, ставшим теперь папой.

— Нет… — помедлив, ответила она. — Мой муж жив. — И, отвернувшись, тихо добавила: — Я бросила его и приехала к тебе…

Иоанн XXIII удивленно взглянул на неё.

— Он тебя мучил?

— Нет, — тихо ответила она, краснея. — Он меня любил.

И она закрыла лицо руками.

— Я не знаю, что со мной, — помолчав, продолжала Има. — Я до сих пор схожу по тебе с ума… После стольких лет… Кажется, мне уж пора было бы стать умнее… Но я не могла больше оставаться в Милане.

Косса крепко прижал её к себе.

Косса, увидев, что римляне предали его, в тот же день вместе с Имой, Буонакорсо и несколькими близкими ему людьми выбрался из крепости Архангела, направился в Витербо, а оттуда в Сиену. Гуиндаччо с письмом и кошельком, набитым флоринами, из Витербо поехал в Перуджу. Он отдал письмо и деньги Черетами, лекарю и фармацевту, зятю Констанцы, мужу Джильды и «отцу» Диноры, главному поставщику ядов Коссе. В письме Балтазар давал Черетами чёткие указания.

Но надеяться только на яды Черетами или на соблазнительность Диноры в борьбе с Владиславом Косса не мог. Он вступил в переговоры с королём Сигизмундом, давно уже обращавшимся к папе с просьбой о созыве собора, который произвёл бы некоторые реформы и разрешил больные вопросы церкви. Наш герой сначала слушать не хотел об этом, так же как и его предшественники. Но сейчас положение осложнилось, народ настойчиво стал требовать церковных реформ, очищения церкви, удаления разложившихся церковнослужителей. Римляне, на которых Косса надеялся, предали его (как он считал), Владислав успешно продвигался всё дальше. Косса стал беспокоиться. И хотя созыв собора он считал несчастьем для себя [42], вынужден был согласиться на это, чтобы привлечь та свою сторону Сигизмунда. Точного времени и места собора он не назвал.

Что в это время происходило с Динорой? Захватив крепость Архангела, воины Владислава обнаружили там синьорину Черетами и препроводили её к королю. Динора смело и уверенно разговаривала с королём. Она рассказала ему, что она — дочь папы, что её мать и бабушка живут здесь же, в Риме.

Владислав поместил всех трёх женщин в одном из дворцов Рима. Он так же, как и Косса, был весьма неравнодушен к женскому полу и очень скоро увлёкся юной и прекрасной девушкой.

Динора, как и предвидел Иоанн XXIII, стала любовницей Владислава. Но наш герой одного не мог предвидеть, — что и девушке понравится Владислав.

Способствовало этому главным образом оскорблённое самолюбие. Динора пришла в ярость, когда поняла, насколько тесно связан Косса с Имой. Но, став любовницей Владислава по указанию Коссы, она постепенно привязывалась к королю всё больше. Она не забыла об оскорблении, которое нанес ей как женщине её первый любовник, и даже не думала о том, чтобы помочь отцу в его замыслах против Владислава.

Владислав, захватив Рим, двинулся дальше и вскоре занял также Тиволи, Браччано, Веллетри и другие города, и 26 июня он захватил Витербо, а вслед за ним — Перуджу. Динора, как признанная королевская подруга, повсюду следовала за Владиславом. Вместе с ним она приехала и в Перуджу, свой родной город.

В это время туда же приехал и Буонакорсо с новым полным кошельком и новыми указаниями Иоанна XXIII аптекарю Черетами.

«Действуй решительнее и быстрее, — писал папа. — Передай подходящее »лекарство» Диноре. Она любовница короля, она всегда рядом с ним и найдёт случай »угостить» своего любовника».

Черетами, прочитав письмо, загадочно улыбнулся.

— Хорошо, — сказал он посланцу папы. — Пусть святой отец не беспокоится. Я передам дочери то, что нужно, — подчеркнул он.

Дело в том, что Динора уже несколько раз приходила в «отчий» дом и просила «отца» помочь ей. Она хотела получить от него любовный эликсир, который помог бы ей удержать короля Владислава. Динора Черетами забеспокоилась потому, что её любовь к Владиславу всё крепла, а его чувство к ней в последнее время значительно ослабело. Неаполитанский король снова пустился в любовные приключения, прерванные его недолгой страстью к Диноре.

Владиславу продолжала ещё нравиться Динора Черетами, но он привык и стремился к «разнообразию». Каждую неделю ему требовались две-три новые девушки. [43]