В глубине зала, в кресле, которое стояло на деревянном помосте высотой около полуметра и напоминало трон, сидел человек лет шестидесяти, с серьёзным и строгим лицом. Человек этот устремил на Коссу пронизывающий взгляд, словно изучал его.

— Ты Косса? — коротко спросил он.

Балтазар обратил внимание на то, что все присутствующие опустились на колени. Лишь он один остался стоять, гордый и непреклонный.

— Грабитель Косса? — снова спросил человек.

— Пират, — поправил его Балтазар.

Новый удар по крепости сотряс её стены. Два огромных камня, разбив окно, влетели в зал. Присутствующие испуганно вздрогнули, и только два человека — Косса и старик — не шелохнулись.

Наш герой сразу оценил обстановку и быстро обдумал план защиты.

— Я причинял зло неверным мусульманам и не раскаиваюсь в этом, — спокойно сказал он.

Один из стоящих на коленях людей тут же опроверг слова Коссы.

— Святейший, — почтительно склонив голову, произнес он, — этот грабитель перерезал множество людей в прибрежных городах и деревнях, в Позитано и Амальфи, в Равелло, а также на Менорке и Мальорке.

«Вот оно что! — подумал Косса. — Всё ясно. Это папа! Что-то надо придумать!»

Он лицемерно склонился перед великим понтификом, преемником апостола Петра, наместником бога на земле.

— Святой отец! — с наигранным страданием в голосе произнёс он. — Я по неведению совершил зло и готов вернуть людям всё, что взял у них, всё награбленное добро, заплатить им за каждого погибшего родственника. Если правда, что я, христианин, нанёс вред другим христианам, смиренно прошу простить меня. И большей радости, большего счастья не желаю в этом суетном мире. Я хотел бы удалиться от всех дьявольских соблазнов. Я хотел бы стать монахом в монастыре… или священником в городе.

Гул пошел от перешёптывания присутствующих. Всем было ясно, что раскаяние грабителя — одно лицемерие. Кто-то даже прервал Коссу и осмелился обратиться к папе:

— Святой отец…

Но он не успел договорить, так как новый залп до самого основания потряс крепость. Камни величиной с апельсин влетели в окна, перебив почти все стёкла, и покатились к ногам святейшего, который надеялся, что толстые крепостные стены защитят его. Он сделал знак всем покинуть зал. Остались лишь два вооруженных до зубов стражника и Косса.

Странная, загадочная улыбка сверкнула в глазах святейшего, когда он перевёл взгляд на Коссу.

— Все, что ты сказал, — правда? — спросил он.

— Да, святой отец. Я дал богу этот обет несколько дней назад, когда во время шторма мои грешные корабли раскалывались, как ореховые скорлупки. Я поклялся тогда пойти в монахи или стать диаконом, если спасусь. Бог и богоматерь смилостивились надо мной и спасли меня. Я ничего не хочу больше, как только выполнить свою клятву. Предоставьте нам эту возможность, святой отец. Не только мне, но и моим спутникам. Моя сестра и двое друзей вместе со мной каялись и давали такое же обещание. Дайте нам возможность спасти наши души, святой отец, помогите стать монахами или священниками, чтобы в чистой, достойной умиления жизни, которую мы будет вести, осознать всю глубину нашего морального падения, всю греховность нашей прежней жизни.

Святейший с трудом удерживал на губах загадочную улыбку.

— Твое желание будет исполнено. И желание твоих спутников — тоже. Но…

Косса насторожился. «Проклятье… Что готовит этот хитрец? Что он задумал?»

— Я хочу попросить тебя кое о чем до того, как надену на тебя сутану. Помоги мне. Все должны поддерживать главу христианства в борьбе с врагами. Христиане обязаны помогать мне в борьбе с изменниками, которые осмеливаются не только предъявлять разные обвинения мне, но и подло выступают против церкви вообще.

На душе у Коссы стало спокойнее.

— Я готов, святой отец, — произнёс он.

Спустившись через некоторое время в камеру, он в первую очередь дал пощёчину гиганту, которого увидел плачущим.

— Получай в последний раз! А то через несколько дней я буду ниже тебя. Ты будешь священником, а я диаконом… А теперь все выходите из камеры, вы свободны… — И показал друзьям кошелёк, полный золотых неаполитанских реалов.

Что же произошло? О чём просил его папа и на что Косса дал согласие? Кто был этот папа и какие он испытывал затруднения? С чем он вёл борьбу?

Чтобы читателям стала ясна обстановка, в которую попал Косса, нам нужно коротко рассказать о тогдашнем главе христианства, великом понтифике, и о том, почему ему понадобилась помощь Коссы.

Речь идёт о папе Урбане VI, то есть о первом папе, обосновавшемся в Италии после пресловутого «авиньонского пленения пап», почти столетнего периода, когда папы покинули Рим и обосновались в Авиньоне — провинциальном французском городе, откуда и управляли церковью. [7]

Седьмого апреля 1378 года, впервые после семидесятишестилетнего перерыва, конклав собрался в Ватикане, чтобы избрать нового папу.

Кардиналов-итальянцев было только четверо. Все остальные были французы, жаждавшие возвратиться в Авиньон и опять жить там в своё удовольствие. Но перед дворцом, где заседал конклав, собрался почти весь Рим. Предполагается, что там было около 20 000 человек — количество по тем временам огромное. Люди шумели, кричали, стучали в двери и стены (врожденная экспансивность итальянцев), взывая к укрывшимся во дворце кардиналам.

— Римлянина, римлянина, хотим римлянина… или хотя бы просто итальянца, если уж вы не можете избрать римлянина [52]!

Хотя в большинстве своём кардиналы были французами, единства между ними не существовало. Кардиналы из Южной Франции хотели избрать своего представителя. Северяне им противодействовали. И чтобы победить южан, они вступили в сговор с четырьмя кардиналами-итальянцами и решили избрать временно на папский престол итальянца, архиепископа Бари, Бартоломея Приньяно.

Это и был папа, с которым встретился наш герой в Ночере.

Однако обнародовать результаты выборов кардиналы не осмелились, потому что в день 8 апреля требования римлян стали ещё более конкретными.

С улицы неслись возгласы:

— Папа должен быть римлянином! Если этого не будет, мы перебьем всех вас [52, 72, 89]!

Как поступить, чтобы успокоить толпу и не пострадать самим?

Папское облачение силой надели на одного из кардиналов, римлянина (он противился этому, так как боялся, что обман раскроется и толпа расправится с ним), и отворили дворцовые двери перед народом Рима, чтобы люди могли увидеть «избранного папу-римлянина».

— Папа не я! Выбрали не меня! — кричал бледный от страха кардинал Теомбалдески.

Но (к счастью его и Других кардиналов) никто в этой суматохе и шуме не слышал его протеста, так как кардиналы приветственными выкриками и рукоплесканиями заглушали голос кардинала Теомбалдески. И два часа, пока толпа находилась во дворце, страдал ни в чем не повинный человек [80].

Летопись одной из церквей в Меце (Лотарингия) рассказывает, что кардиналы, до того как выбрать Бартоломея Приньяно, договорились с ним, что через несколько дней вновь избранный папа отречется от престола. В награду ему обещали кардинальский сан (он был архиепископом). Папой же они намеревались сделать француза, кардинала из Женевы [22]. Но чтобы спастись от гнева римлян в случае, если обман обнаружатся, кардиналы попрятались в крепостях и замках Рима и показались только тогда, когда страсти улеглись.

Убедившись, что в городе воцарилось спокойствие, кардиналы произвели церемонию возведения на престол архиепископа Бартоломея, который принял имя Урбана VI.

Очень скоро кардиналы увидели, что ошиблись, избрав его папой, хотя бы и на время.

Урбан VI был человеком властным, строгим церковником, твёрдым в выполнении своих решений.

Так, он решил остаться в Италии, тогда как кардиналы горели желанием вернуться во Францию. Кроме того, они узнали, что папа намеревается запретить симонию (а она приносила кардиналам огромные богатства).