Эйзенхауэр категорически отказался принять представителей молодежи, участвовавших в этой демонстрации. Это вызвало решительные протесты со стороны молодежных организаций страны. В одном из писем протеста на имя президента в связи с его отказом выслушать молодых американцев говорилось, что расовые конфликты могут привести к торжеству известной формулы «Око за око, зуб за зуб»[933]. Руководители молодежных организаций выступали против того, что президент отказывается от обмена мнениями по проблемам черных американцев, которые стояли с такой остротой. 28 ноября 1958 г. секретарь-казначей организации студентов-баптистов Колорадо писала Эйзенхауэру: «Мы пытаемся понять, почему игра в гольф более важна для вас, чем беседа с представителями 10 тыс. студентов по столь критическому вопросу, как расовый. Мы хотим знать, что надо сделать, чтобы наш голос был услышан, чтобы доказать, что нас интересует не только рок-н-ролл»[934]. Бурная реакция противников расовой дискриминации на события в Арканзасе свидетельствовала о все возраставшей активности не только черных, но и белых противников расизма.

В годы президентства Эйзенхауэра появляются новые формы борьбы с расизмом. 5 декабря 1955 г. в г. Монтгомери (штат Алабама) начался бойкот сегрегированных автобусов. Под палящими лучами солнца и проливным дождем, под градом насмешек и оскорблений местных расистов, игнорируя террор, угрозы и провокации, 381 день подряд 50 тыс. черных жителей города предпочитали ходить пешком, но не пользоваться сегрегированным транспортом. Расисты капитулировали, сегрегация местного транспорта была запрещена. Решающую роль в победе участников бойкота сыграл тот факт, что их действия угрожали святая святых предпринимателей – их прибылям. Руководил бойкотом 27-летний пастор баптистской церкви Мартин Лютер Кинг, имя которого после событий в Монтгомери стало известно всей стране[935].

События в Монтгомери всколыхнули негритянское население многих городов Юга. Бойкот городского транспорта, сегрегированных магазинов, мест общественного пользования и другие массовые выступления в защиту прав черных граждан США произошли во многих южных штатах.

Это был качественно новый этап в борьбе афро-американцев, подготовленный глубокими сдвигами социально-экономического характера на Юге и всем предшествовавшим развитием негритянского движения.

Исключительно важное значение имело то, что впервые после периода Реконструкции южные штаты стали ареной массовых выступлений черного населения. События в Монтгомери доказали возможность успешной борьбы афро-американцев в самом сердце Юга, в цитадели расизма. Отныне не только Север, но и вся страна стала ареной массовых, активных выступлений против расовой дискриминации в самых различных ее проявлениях.

Мощный подъем негритянского движения наложил свой отпечаток на избирательную кампанию 1956 г. Четыре года пребывания республиканцев у власти доказали, что, если республиканцы хотят победить в избирательной кампании, правительство Эйзенхауэра должно пересмотреть свою расовую политику. Показательно, что избирательная программа республиканцев в большей мере, чем у демократов, учитывала интересы черных избирателей. Это сыграло свою роль в ходе предвыборной борьбы, явилось одной из решающих причин уверенной победы Эйзенхауэра на выборах. Кандидат республиканцев был переизбран в президенты огромным большинством в 9,6 млн голосов.

Бойкот в Монтгомери получил большой резонанс и на Юге, и на Севере. Стало очевидным, что это только прелюдия к новому подъему борьбы против расизма. Стремясь предупредить «расовые беспорядки», республиканская администрация проявила законодательную инициативу, результатом которой стал закон о гражданских правах. Наиболее важным пунктом закона было предоставление министру юстиции права возбуждать в окружных судах дела против нарушителей избирательных прав. Ближайшие события доказали, что закон 1957 г. был не очень успешной попыткой с помощью законодательных полумер поставить преграду на пути подъема движения черных, отвести его в русло реформистского решения жизненно важных для афро-американцев проблем.

Общественность страны резко отрицательно отреагировала на принятие закона о гражданских правах. В Белом доме внимательно следили за реакцией лидеров черных и широких масс афро-американцев на закон о гражданских правах 1957 г. В меморандуме от 12 июля 1957 г., подготовленном для Шермана Адамса, говорилось: «Черные встревожены сообщениями о том, что администрация намерена «смягчить» положения правительственного билля по вопросу о гражданских правах». В нем констатировалось, что подавляющее большинство лидеров афро-американцев было разочаровано скромными результатами этого законодательного акта. «На протяжении последних нескольких дней, – говорилось в меморандуме, – разговоры о капитуляции администрации перед Югом привели к резкому повороту в настроениях и поведении руководителей негров»[936].

Администрацию Эйзенхауэра серьезно беспокоило, какое влияние окажет закон о гражданских правах на черных избирателей. Приближались промежуточные выборы 1958 г., и руководство федерального правительства было озабочено ростом антиреспубликанских настроений среди избирателей – афро-американцев. «Положение сегодня таково, – констатировалось в цитированном документе, – что мы не только можем понести большой моральный ущерб, но и ослабить свои позиции в законодательной сфере, потерять на выборах тысячи потенциальных голосов черных»[937].

Для столь пессимистической оценки были достаточно серьезные основания. Многие лидеры негритянского движения публично осудили эту законодательную инициативу федерального правительства. Председатель исполкома Национального совета братств Ревренд Джернгин давал следующую оценку закона о гражданских правах 1957 г.: «Лично я считаю, что лучше не надо никакого билля, чем тот, который прошел через сенат»[938]. Против закона о гражданских правах решительно выступили организованные рабочие – афро-американцы. Филипп Рэндольф, обращаясь к президенту Эйзенхауэру, заявил: «От имени руководства и членов Международного профсоюза проводников спальных вагонов настаиваю на том, чтобы вы наложили вето на билль о гражданских правах. Лучше не иметь ничего, чем этот билль»[939].

Весь ход общественно-политической жизни США в годы президентства Эйзенхауэра свидетельствовал о резком возрастании роли афро-американцев в жизни страны. Уже в первые послевоенные годы стало очевидным, что афро-американский вопрос ни в коей мере не является только проблемой черных американцев. Борьба за гражданские права, широкое движение против расовой дискриминации затрагивали жизненные интересы всей американской нации. Ветеран движения черных американцев Филипп Рэндольф, обращаясь к президенту Эйзенхауэру, подчеркивал, что расовая дискриминация «является проблемой общенационального характера: в глазах всего мира и в сердцах миллионов американцев вопрос, который мы обсуждаем, является барометром американской демократии»[940]. Показания этого барометра свидетельствовали о чрезвычайно низком уровне американской демократии и о скором приближении социальной бури, которая потрясет устои американского общества. На общенациональный характер афро-американского вопроса, на прямую связь между движением за гражданские права и борьбой за демократизацию страны указывали американские коммунисты. Основная политическая резолюция, принятая в 1957 г. XVI Национальным съездом компартии США, гласила: «Подобно тому, как столетие назад уничтожение рабства на Юге страны было необходимо для нашего прогресса, так и сейчас ликвидация расовой дискриминации, наиболее распространенной в южных штатах, становится необходимым условием демократического прогресса США»[941]. Вся последующая история страны доказала правильность этой оценки. По мере активизации движения за гражданские права росло самосознание черных американцев, активизировалось их. участие в политической жизни, в избирательной борьбе. Лидер движения черных американцев Мартин Лютер Кинг 30 августа 1957 г.