Обращая внимание на первых русских путешественников и переселенцев в США в XVIII в., я далек от стремления преувеличить их число и роль. Вместе с тем уже из приводимых сведений и в первую очередь материалов об участии выходцев из России в войне США за независимость видно, что этот вопрос заслуживает изучения, причем не исключена возможность, что настойчивого исследователя могут ждать впереди интересные находки. {144}

ГЛАВА IX

РУССКО-АМЕРИКАНСКИЕ

НАУЧНЫЕ

И КУЛЬТУРНЫЕ СВЯЗИ

В ПОСЛЕДНИЕ ДЕСЯТИЛЕТИЯ

XVIII в.

Обоюдный интерес к исследованиям в области физики и географических открытий в середине XVIII в. подготовил почву к установлению официального контакта между основанным Б. Франклином в 1743 г. американским философским обществом 1 (American Philosophical Society) в Филадельфии и императорской Академией наук в С.-Петербурге в первой половине 70-х годов XVIII в.

В связи с выходом в начале 1771 г. первого тома "Трудов Американского философского общества"2 было решено направить его всем важнейшим иностранным "философским" учреждениям, в списке которых, представленном 22 февраля 1771 г., фигурировало "С.-Петербургское императорское общество" (Imperial Society of St. Petersburg)3. Из официальной надписи на "Трудах" видно, что "Американское философское общество, основанное в Филадельфии, искренне желая сотрудничать с императорским обществом в С.-Петербурге... просило принять этот том как первый результат своих работ в Новом Свете". "Труды общества" были пересланы Б. Франклину в Лондон для передачи различным европейским научным учреждениям. Удобный случай для связи с Петербургской академией наук представился летом 1772 г. во время пребывания в Лондоне одного из членов Академии, барона Т. фон Клингштэдта, которому Франклин и вручил 31 июля 1772 г. экземпляр "Трудов" с личной надписью. Барон Клингштэдт, хотя и с некоторым опозданием, благополучно передал летом 1774 г. этот том в Академию, о чем имеется соответствующая запись в протоколах конференции от 22 августа (2 сентября) 1774 г. 4, а {145} сам еще ранее, 15 января 1773 г., по рекомендации Франклина был избран первым членом Американского философского общества от России 5.

Позднее в "Академических известиях", выходивших "при С.-Петербургской императорской Академии наук появился перевод основного содержания "Сочинения ученого Американского общества, учрежденного в Филадельфии для приращения полезных знаний. Том I на 1769 и 1770 год". Среди переведенных материалов читатель находил "Рассуждение о физическом состоянии Северной Америки", статью Хью Уильямсона о кометах и др. 6

Любопытные научные контакты между Америкой и Россией завязывались во второй половине 80-х годов XVIII в. через Екатерину II, Вашингтона, Франклина и Лафайета. Русская императрица была заинтересована в этих контактах, так как занималась подготовкой сравнительного словаря всех языков мира. На плохие условия научной работы Екатерине II жаловаться, конечно, не приходилось: к ее услугам была многочисленная армия чиновников всех рангов, готовых выполнить любое ее распоряжение и даже прихоть. Неудивительно поэтому, что лингвистический материал в изобилии поступал в С.-Петербург со всех концов огромной империи. Несколько сложнее обстояло дело с получением информации из Америки. Но и здесь для царицы вопрос решался довольно просто. Стоило Екатерине II сообщить о своем проекте Лафайету, как последний немедленно обратился прямо к Вашингтону и Франклину. "В приложении я посылаю словник, - писал Лафайет, - который русская императрица просит заполнить индейскими словами. Вы знаете о ее плане всеобщего словаря... Ваши уполномоченные по делам индейцев полковник Хармар и генерал Батлер смогут организовать работу, которую важно выполнить хорошо, так как императрица... придает ей большое значение"7.

В свою очередь, Дж. Вашингтон и Б. Франклин, стремясь возможно полнее исполнить эту просьбу, связались с рядом лиц в Соединенных Штатах, способных обеспечить подбор необходимых для Екатерины II материалов 8.

"Высочайшая просьба" не осталась в Америке без внимания, и отклик на нее пришел скоро. Уже в апреле 1787 г. Франклин смог возвратить Лафайету вопрос-{146}ник Екатерины II, заполненный "словами на делаварском и шаванезском языках"9. Позднее, в начале 1788 г., аналогичные материалы для Екатерины II направил Дж. Вашингтон, выражавший свое сердечное пожелание, чтобы проект императрицы "создать всеобщий словарь увенчался заслуженным успехом"10.

Так был осуществлен, выражаясь современным языком, первый научный обмен между Америкой и Россией на высшем уровне. Материалы о нем давно уже опубликованы, но, как иногда случается, они практически затерялись среди бесчисленных документов в многотомных сочинениях Дж. Вашингтона и Б. Франклина. Исследователям они казались, по-видимому, слишком малозначительными, чтобы обращать на них серьезное внимание, и их цитировали довольно редко. Между тем современники, и прежде всего сам Дж. Вашингтон, усматривали в этом деле, и, надо сказать, не без оснований, важный шаг к сближению между народами. Нельзя не напомнить в этой связи замечательные слова великого основателя американского государства, написанные им в том же самом письме к Лафайету, в котором он пересылал материал о языках индейцев Екатерине II. "Узнать языковую общность, - писал Вашингтон, - означает сделать один шаг к развитию общности народов. Было бы хорошо, чтобы гармония между народами стала бы целью, самой близкой сердцам монархов, и чтобы стремление к миру (чему не в последнюю очередь способствует торговля и возможность понимать друг друга) возрастало бы с каждым днем! Если настоящие или какие-либо другие мои действия с целью обеспечить информацию о различных диалектах коренных жителей в Америке прольют луч света на запутанный вопрос о языке в целом, я буду в высшей степени удовлетворен"11.

Дж. Вашингтон выражал желание, чтобы проект Екатерины II "мог бы в какой-то мере положить основание ассимиляции языка, которая, в свою очередь, приведет к ассимиляции обычаев и интересов, что когда-нибудь устранит многие причины вражды среди человечества"12.

Эти мечты в то время носили, конечно, отвлеченный характер, но тем не менее первый практический шаг, осуществленный при ближайшем участии Б. Франклина и Дж. Вашингтона, не пропал даром {147} для развития языкознания как в России, так и в Америке. Материалы, полученные из Соединенных Штатов, были частично использованы для второго издания всеобщего сравнительного словаря 13, который, в свою очередь, позднее имел большое значение для филологических исследований в Соединенных Штатах. Собирая материалы для Екатерины II, американцы оказались тем самым вовлеченными в сравнительное изучение индейских языков. По образцу русского словаря американские ученые подготовили затем словари различных индейских племен (Б. С. Бартон, Дж. Геккевельдер, Т. Шултц и др.).

Как Бартон, так и Геккевельдер считали, что сходство между языками американских индейцев, татар и некоторых других азиатских народов объяснялось, вероятно, их общим происхождением. В письме к А. А. Нартову Геккевельдер высказывал в этой связи предположение, что американские племена происходят из Азии и большинство из них родственны татарам 14. Такой же точки зрения придерживался и Джон Ледиард, совершивший в 1787-1788 гг. путешествие по Сибири. "Я сам убежден, - писал Ледиард Т. Джефферсону, - что Америка населена со стороны Азии и что некоторые, если не все, ее животные происходят оттуда"15.

При рассмотрении русско-американских научных и культурных связей в XVIII в. нельзя не обратить внимание на переписку и личное знакомство Б. Франклина с княгиней Е. Р. Дашковой, являвшейся директором Петербургской академии наук в 1783-1796 гг. и президентом специальной Российской академии, основанной по ее инициативе в 1783 г. для разработки русского языка. Первый обмен письмами и встреча Франклина с Дашковой произошли в Париже зимой 1781 г. 16 Позднее Франклин прислал Дашковой второй том "Трудов Американского философского общества", в связи с чем в письме от 30 августа 1788 г. княгиня выражала ему благодарность 17.