Но что бы тогда все это значило? Кристина терялась в догадках почтеннейший сеньор привел её в спальню и заявил, что оставляет до утра. Это звучало совершенно определенно. Но почему среди фей этого ночного бала он выбрал её - девочку из массовки, дрожащую среди озера, со смехотворно размалеванным лицом?
Волнение не мешало Кристи насладиться великолепием ванной комнаты, представлявшей миниатюрные дворцовые покои - с колоннами, изящным диваном, зеркалами, пальмами, цветами и огромной ванной на возвышении, в форме какой-то древней ладьи или саркофага.
Решив не углубляться в размышления, Кристина наскоро приняв душ, укуталась в темно-синий длинный халат, обнаруженный в шкафу среди других абсолютно новых вещей. В спальне уже потрескивали дрова в камине, а на столике, придвинутом к ложу, стоял серебряный поднос с хрустальным бокалом, маленький серебряный чайничек, заполненный горячим молоком, вазочка с крохотным печеньем и одинокой розой в высоком бокале. Кристина вновь почувствовала как голодна - лишь утром ей далось перехватить чашку кофе с бисквитом. Поэтому первым делом она съела все печенье, не заметив, как опустела вазочка. За этим занятием её и застал Стефано.
- Ну как, малышка, все в порядке? - он окинул взглядом гостью и столик с пустой вазочкой. - Ах, я старый олух! Как я не сообразил, - вы ведь голодны! Не спорте! Нимфа резвилась в пруду, пока сотни ртов с удовольствием уничтожали шедевры пиршественного стола.
Стефано достал из кармана радиотелефон и отдал короткие распоряжения на кухню. Он уже успел переодеться, по-видимому, в домашний костюм, мягкая шерсть свободного пиджака выглядела уютно, а в распахнутом вороте трикотажной рубашки виднелась смуглая шея и часть груди с серебристыми волосками.
- Я испортила ваш парадный костюм?
- Девочка, теперь до семидесятилетнего юбилея он мне не понадобится. А за это время я подберу себе новый.
- Вы все время подшучиваете надо мной. Потому что я приехала из слаборазвитой страны и плохо ориентируюсь в этой жизни. Многое мне, конечно, кажется непонятным. Но я убеждена, что в вашем шкафу найдется ещё дюжина смокингов, - выпалила Кристина. - И комплимент вы мне сделали нечестно - я была вся испачкана косметикой, которая, как меня убеждали, не растекается в воде.
- А в слезах - очень даже! Вы же плакали, малышка, горько плакали. Я довольно долго наблюдал за вами - любовался. Под луной ваше тело на серебристой воде, действительно, выглядело как мраморное. И эти чудные волосы... - Стефано кончиками пальцев коснулся длинных светлых прядей.
Дверь распахнулась. Два официанта вкатили двухэтажный столик, уставленный разнообразными деликатесами.
- Это все вам. И чтобы крошки на тарелках не осталось. Жуйте. А я расскажу вам вашу историю. - Стефано сел в глубокое кресло, придвинув его к кровати, на которой полулежа ужинала Кристина.
Она вначале сделала попытку переместиться в кресло, но Стефано остановил ее:
- Уставшие красивые девочки у нас в стране обычно ужинают в постели. Если, конечно, они мои гостьи.
Кристине пришлось переместиться в кровать и, укатавшись в голубые атласные пуховики, позволить разместить над своим животом специальный столик. Вот это ситуация! Есть полулежа тремя вилками в присутствии настоящего аристократа, да ещё нечто такое, что и видишь в первый раз!
Она робко коснулась вилкой затейливого блюда, не зная, как положено по этикету расправляться с такой едой.
- Забудьте условности, девочка. Забудьте все - вы юны, здоровы, голодны, в конце концов вы отлично поработали - так ешьте! Рвите перепелок руками, вгрызайтесь в ананас! Не бойтесь смутить меня. Я не ударю лицом в грязь на королевском приеме, но могу разделить трапезу и с портовыми грузчиками. Всякое пришлось повидать в жизни. Но больше всего я ценю в людях естественность.
Со вздохом Кристи приступила к выполнению указаний хозяина дома и через пару минут, действительно, забыла о всяких условностях. Яства были столь вкусны, а её собеседник столь добр и прост, что в этой прекрасной спальне она почувствовала себя как дома.
- Так я начинаю свой рассказ? - Антонелли внимательно посмотрел на гостью, - она одобрительно кивнула. - Вы из Москвы... Семья средняя, интеллигентная, бедная. Простите, - это по нашим меркам. Умненькой красивой девочке очень нравились иностранные кинофильмы-сказочки о красивой жизни, вроде "Римских каникул". Впрочем, это старый фильм, вы, наверно, не видели...
- Видела! - с полным ртом буркнула Кристи.
- Девочка носит дешевую одежду, заглядывается на красивые витрины... Она мечтает о шикарном автомобиле, уютном доме и благородном юном кавалере, способном дать ей счастье...
Кристина искоса поглядывала на сочиняющего ей биографию итальянского богача, удивляясь тому, насколько банальными и примитивными оказывались при взгляде со стороны её самые заветные желания.
- Хорошенькая девушка вправе мечтать о роскоши, удовольствиях, празднике, - продолжал Стефано, - а жизнь скудна, тосклива, бесперспективна... Девочка рискует - и как-то проскакивает на передовую, чтобы её заметили, дали шанс... Пришлось, наверно, поступиться принципами, внушаемыми семьей, и девочка выиграла! Ее заметили, пригласили работать в Рим!.. Грезы стали реальностью. Но вот уже скоро умненькая наблюдательная девочка начинает замечать, что рекламный блеск "вечного города" обманчивая шелуха. А за ней корысть, расчет, эгоизм... Гостья оказывается в стороне, на обочине чужого праздника. - И тогда она горько плачет о своей загубленной юности, об увядающей мечте...
Закончив свое печальное повествование. Стефано с интересом присматривался к гостье. Отложив вилку и нож, Кристина, казалось, раздумывала, стоит ли затевать дискуссию или принять версию гостеприимного хозяина без дополнений.
- Ведь вас, сеньора, на самом деле не ожидает на родине любящий жених? - задал провокационный вопрос Антонелли.
- Увы, мое сердце свободно, если вас интересует этот аспект проблемы. - Кристина смутилась. - Смешно делать заявления, лежа в постели... но вы немного ошиблись, сеньор Стефано... Да, я плакала сегодня, впервые за два месяца, проведенных в Риме. И плакала не от того, что разочаровалась в "мишурном блеске красивой жизни"... О нет! я размазывала злые слезы от обиды и зависти. Да, - зависти! К тем, кто веселился, ел, танцевал... И мне так хотелось доказать всем, что я не хуже!.. Не хуже звезд и графинь, не хуже этой Лары, что все время виснет на Вествуде... А Рим не может разочаровать меня. Я полюбила его и буду любить, что бы со мой ни произошло...Вот... Я же предупреждала, что совсем плохо говорю по-итальянски, когда волнуюсь. - Кристина нахмурилась. Она далеко не была уверена, что поступила правильно, пустившись в откровения.