- И добиваться, чтобы его выбрали Королевой Красоты, - закончил перечень Килько. - Все, что душа пожелает!

- Тогда, наверное, всякий жаждет обладать Великим Кольцом, - сказал Фрито.

- Всякий, кто жаждет его, жаждет проклятия! - воскликнул Гельфанд, страстно взмахнув волшебным дрючком. - Ибо так же верно, как Кольцо дает власть, оно овладевает своим владельцем! Тот, кто носит Кольцо, меняется медленно, но всегда не в лучшую сторону. Он становится недоверчивым, он страшится утратить могущество, сердце его каменеет. Он влюбляется в свою власть и обзаводится язвой желудка. Он становится тупоумным и раздражительным, подверженным неврозам и невралгиям, болям в пояснице и частым простудам. И скоро уже никто не зовет его больше в гости.

- Сколь ужасная драгоценность это Великое Кольцо, - сказал Фрито.

- Да, и ужасное бремя для того, кто его понесет, - подхватил Гельфанд, - ибо какому-то несчастному придется оттащить его подальше от лап Сыроеда, подвергнув себя опасностям и не уклоняясь от определеной ему судьбы. Кто-то  должен под злобным носом свирепого Сыроеда снести кольцо к Безднам Порока в Фордоре, имея при этом вид существа, настолько непригодного для выполнения сей задачи, что его не скоро удастся разоблачить.

Фрито содрогнулся от сочувствия к подобному горемыке.

- Похоже на то, что носитель Кольца должен быть полным и законченным остолопом, - нервно рассмеялся он.

Гельфанд взглянул на Килько, тот кивнул и небрежным движеньем руки метнул что-то маленькое и блестящее на колени Фрито. Это было колечко.

- Прими мои поздравления, - без тени усмешки вымолвил Килько. - Ты пришел на финиш последним, а это твой утешительный приз.

2. Втроем веселее, а четвертый - что камень на шее

- На твоем месте, - сказал Гельфанд, - я бы отправился в путь сколь возможно скорее.

Фрито задумчиво поднял глаза от чашки с брюквенным чаем.

- Ты можешь занять мое место за каких-нибудь полгроша, Гельфанд. Что-то не помню, чтобы я сам вызвался таскать это ваше Кольцо.

- У нас нет времени на досужие шутки, - ответил Маг, извлекая кролика из своей поношенной шляпы. - Килько уже несколько дней как ушел и ожидает тебя в Дольне, я тоже направляюсь туда. Там, на совете всех народов Нижесредней Земли будет решаться судьба Кольца.

В эту минуту в комнату вошел из столовой Срам, который все эти дни прибирался в норе, укладывая на хранение брошенные Килько вещи. Фрито сделал вид, что поглощен чаепитием.

- Наше вам, господин Фрито, - проскрежетал Срам, дернув себя за сальный вихор на лбу. - Вот, собираю в кучу остатнее барахло вашего дядюшки, который так таинственно сгинул и следа не оставил. Странное какое-то дельце, а? Поняв, что никаких объяснений ему не дождаться, верный слуга, шаркая, удалился в спальню Килько. Гельфанд торопливо сунул кролика, которого звучно рвало на ковер, обратно в шляпу и возобновил беседу.

- По-твоему, ему можно доверять?

Фрито улыбнулся.

- Конечно. Срам был мне верным другом еще с тех пор, как нас отняли от груди и сунули в дисциплинарную школу.

- А про Кольцо он что-нибудь знает?

- Ничего, - сказал Фрито. - Я в этом уверен.

Гельфанд с сомнением оглядел закрытую дверь спальни.

- Оно ведь еще у тебя, не так ли?

Фрито кивнул и вытащил сооруженную из канцелярских скрепок цепочку, которой Кольцо крепилось к нагрудному карману его клетчатой спортивной рубашки.

- Будь с ним поосторожней, - посоветовал Гельфанд, - ибо сокрытые в нем странные силы способны свершать удивительные дела.

- К примеру, карман мне ржавчиной запачкать? - спросил юный хоббот, вертя колечко в коротких и толстых пальцах. Со страхом разглядывал он Кольцо - и уже не впервые за последние несколько дней. Яркий металл его покрывали странные символы и рисунки. Вдоль внутренней стороны тянулась таинственная надпись на неведомом Фрито языке.

- Никак не могу слов разобрать, - сказал Фрито.

- Понятное дело, не можешь, - сказал Гельфанд. - Слова эльфийские, на языке Фордора. Вольный перевод таков:

Это Кольцо, никакое иное, выпало эльфам сковать,

Эльфы бы продали маму родную, только бы им обладать.

Спящему в нем Владыке подвластен и слон, и комар,

Будить Владыку не стоит, у Владыки боксерский удар.

Грозная Сила таится в этом Кольце Едином,

Сила сия себе на уме - сама хочет быть Господином.

При порче или поломке в ремонт Кольцо не берем.

Нашедшего просят послать Сыроеду наложенным платежом.

- Шексперт сочинил, не иначе, - сказал Фрито, поспешно засовывая Кольцо обратно в нагрудный карман.

- Ужасное и зловещее предостережение, - сказал Гельфанд.

- Уже и сейчас слуги Сыроеда рыщут повсюду, вынюхивая, где сокрыто это Кольцо, и того гляди пронюхают. Пора отправляться в Дольн.

Старый волшебник поднялся, подошел к двери в спальню и рывком отворил ее. Сквозь проем ухом вперед выпал и гулко треснулся об пол Срам, из карманов его торчали покрытые мифрилом столовые ложки Килько.

- Вот он, твой верный товарищ, - удаляясь в спальню, промолвил Гельфанд.

Срам, неуверенно ухмыляясь, тщетно пытался запихать ложки поглубже в карманы, и по вислоухой физиономии его разливалась робкая тупость, к которой Фрито за долгие годы научился относиться с приязнью. Не обращая на Срама внимания, Фрито в испуге воззвал к Магу.

- Но... но... мне еще многое нужно уладить. Мои вещи...

- Не беспокойся, - оветил Гельфанд, появляясь из спальни с двумя чемоданами в руках, - я уже позаботился их уложить.

Ясной, словно эльфийский камень, ночью, осыпанной колючими звездами, Фрито собрал своих спутников на выпасе за городом. Помимо Срама с ним отправлялись братья-двойняшки, Мопси и Пепси Ямкинскоки, оба очень шумные лишиться таких в дороге было одно удовольствие. Сейчас они весело носились по выпасу. Фрито призвал их к порядку, вяло удивляясь, с какой стати Гельфанд навязал ему в компаньоны двух виляющих хвостиками идиотов, которым никто в городке не доверил бы и обгорелой спички.

- Пошли, пошли! - закричал Мопси.

- Да, пошли, - поддержал его Пепси и, поторопившись сделать первый шаг, тут же плюхнулся дурной башкой оземь, ухитрившись расквасить нос.

- Ну, ты совсем плохой! - загоготал Мопси.

- А ты вдвое хуже! - ответил с подвыванием Пепси. Фрито возвел глаза к небу. Похоже, эпопея получится длинная.

Добившись, наконец, тишины, Фрито осмотрел свой отряд и его поклажу. Как он и опасался, все его наставления были забыты, каждый приволок с собой груду картофельного салата. Кроме Срама, впрочем, чей заплечный мешок оказался наполнен потрепанными романами и столовыми ложками Килько. Наконец, тронулись в путь, шагая, в соответствии с указаниями Гельфанда, по мощеному желтым клинкером Шнырому Тракту в сторону Гниля, - это был самый длинный участок их пути к Дольну. Маг велел им совершать переходы лишь под покровом ночи и пообок от Тракта, держа уши поближе к земле, глаза нараспашку, а носы в чистоте, что для Пепси после постигшей его неудачи было отнюдь нелегко.

Некоторое время они шли в молчании, ибо каждый погрузился в то, что у хобботов сходит за мысли. Фрито чем больше думал о предстоящем им долгом походе, тем сильнее тревожился. Спутники его весело подпрыгивали на ходу, обмениваясь пинками и норовя обогнать один другого, а сердце Фрито сжималось от страха. Вскоре его охватили воспоминания о более счастливых временах, и он принялся мурлыкать, а там и напевать древнюю песню гномов, которую выучил еще сидя на колене у дядюшки Килько, песню, сочинитель которой жил на свете задолго до того, как Нижесреднеземье оделось мраком. Начиналась она так:

Хей-хо, хей-хо,

Бездельничать легко,

Хей-хо, хей-хо, хей-хо, хей-хей,

Хей-хо, хей-хо...

- Отлично! Отлично! - запищал Мопси.

- Да, отлично! Особенно про "хей-хо", - прибавил Пепси.

- А как вы ее называете? - спросил Срам, который тоже знал три-четыре песни.