— Для чего ты здесь появился? — спросила она.

Он раздраженно шлепнул ладонью по перилам.

— Вот черт! Я никак не могу понять, что за странная у нас страна! Мы встречаемся через десятки лет, мы давно не виделись, мы старые друзья, в конце концов, и тебе больше не о чем спросить меня, как только о том, зачем я здесь оказался?

Он перевел дух и продолжил:

— Знаешь, я часто думал, хотя я далек от философии и вообще не знаю, зачем она нужна… Но я думал, почему у нас всегда одно и то же? Даже если что-то меняется, так это только внешне, а внутри все одно и то же, как десять лет назад, как двадцать лет назад, как тысячу лет назад. Ну, чайник электрический на кухне появился и телефон мобильный. А больше ничего не изменилось. О чем вы говорили с Олегом, после того как начались другие времена? Неужели о философии?.. Или о стукачах? Да, тогда я просто испугался. И я предупреждал Олега, что я не смогу. Я попросил его отдать ключи и не пользоваться моей квартирой, это небезопасно… До этого у меня был тяжелый разговор с отцом, и он предупредил меня, что ему уже звонили и что могут быть неприятности… Да, я все рассказал тогда. Я боялся и вообще ничего не понимал… Философия — это хорошо и интересно, но перспектива провести в лагере лучшие годы… Сами-то вы как бы себя повели, если бы до вас дошло? Вы даже не понимаете, как вам повезло тогда. Вас оставили в покое, а могли бы не оставить… А здесь, сказал он вдруг спокойно, — я по своим делам. Я надеялся, мы найдем общий язык. Я думал, вы уже по-другому смотрите на то, что я тогда сделал. Я и сам сейчас смотрю по-другому. Когда-то я мучился угрызениями совести, потому что все сделал из-за страха. А сейчас я думаю, что и это было нужно, в конце концов. Не так уж это оказалось преступно и страшно. Тем более, что сейчас это уже неважно, это никого не интересует.

— Почему Максим потерял работу? — спросила Ирина.

— Ах, этот Максим. Ну что ж, здоровая конкуренция. Ничто не вечно. Это рынок. Он проявлял слишком много инициативы. Его заносило в идеях и тебя тоже. Но тебя я старался оградить от такого исхода…

— А почему на этом рынке распоряжаешься ты?

Он не ответил.

— А как же твои слова, — продолжила она, — хотя бы о разумном устройстве мира…

— Это ничего не значит, — сказал он. — Говорить можно о чем угодно. Мне пригодились те знания. А делать надо то, что нужно. Тем более сейчас.

Он повернулся и пошел. Потом остановился, повернулся и сказал:

— Но ты можешь оставаться. Я сделал так, чтобы тебя это не коснулось. Не беспокойся, я здесь не останусь надолго. Мне-то здесь тоже делать нечего…

Вечером Ирине позвонила Лариса.

— Негодяй, — прошипела она. — Я так и думала, что добром не закончится его появление.

— Самое интересное, что Охотин многих сумел убедить в своей порядочности.

— Ничего удивительного.

— Самое главное, что он и меня едва не убедил…

— Надо было все-таки дать ему тогда по физиономии. Так, ради морального удовлетворения. А теперь уж мы опоздали.

Еще позже, сняв трубку, она услышала голос Олега.

— Ну ничего, — сказал он как-то неожиданно спокойно. — Что делать? В конце концов, надо относиться к жизни по-философски. А мы этому до сих пор не научились. Я знал, что он признается, что это был он. Пусть даже через столько лет. Честно говоря, меня иногда охватывали сомнения на его счет… Может быть, тебе не надо пока уходить оттуда?..

— После того, как выгнали Максима? Нет, не останусь.

— Может быть, морду ему набить?

— Раньше надо было, — проворчала Ирина.

— А вообще у меня идея. Поезжайте с Алешей куда-нибудь… отдохнуть. Я найду деньги. А потом посмотрим…

— Ты найдешь деньги?.. — она едва сдержала усмешку.

— Да, чуть не забыл. Сашка прислал письмо из Нью-Йорка по электронной почте. Длинное философское письмо с лирическими отступлениями. И с юмором, как всегда. Хочешь, прочту?

— Прочти, — ответила она.

Через две недели Ирина заехала в редакцию журнала, посвященного социальным проблемам, чтобы забрать оставшиеся там свои бумаги. В кабинете сидели незнакомые ей люди. Когда она спросила про главного редактора, ей ответили, что он временно отсутствует. Она спросила про заместителя главного редактора, и ей сказали, что он здесь больше не работает. Двое здоровых парней передвигали стеллаж от одной стены к другой.

Она спросила, где сейчас находится Сергей Охотин. Переглянувшись, незнакомые люди ответили ей, что такого человека они не знают.