Вне себя от радости, Хуана, ответив взаимным объятием и поцелуем, закричала:

— Солнечный Цветок! Ты… здесь, моя дорогая! Ты спасла мне жизнь!

Да, это была та самая маленькая и бесстрашная индианка в своем наряде из оленьей шкуры, в колье из кораллов! Та же красивая, энергичная головка, те же большие и прекрасные, словно из черного жемчуга, глаза!

Глубоким, немного гортанным голосом девочка ответила:

— Да! Это я, отдавшая тебе душу и любящая тебя как сестра!

— Цветок! Мой маленький Цветок! Обними меня еще раз и говори, говори. Пусть твои поцелуи, твои слова подтвердят, что это не сон… и мой разум мне не изменяет.

Индианка мягко улыбнулась:

— Не бойся ничего… они ушли… Тебе ничто больше не угрожает. И потом… я же здесь!

— Ты такая храбрая и добрая, сильная и красивая. Да, рядом с тобой я ничего не боюсь. Но куда мы пойдем? Как нам выбраться из этого проклятого места? Посмотри, под нами проваливается песок, чтобы поглотить нас, как мою бедную лошадь!

— Ей уже не поможешь, — нежно и печально ответила индианка, что удивило Хуану: обычно краснокожие очень жестоки по отношению к животным.

Затем Цветок нагнулась, вынула из пироги два небольших, широких весла, положила их плашмя на песок и повернулась к Хуане:

— Встань на них и больше не будешь проваливаться в песок.

— А как же ты?

— Я умею стоять и двигаться так, чтобы не проваливаться.

— Мой дорогой Цветок! Я совсем не рассчитывала вновь увидеть тебя… Ты так быстро и странно сбежала, даже не попрощалась. Я плакала и мучилась без тебя.

— Нам надо было уйти! Но я не забывала тебя, как, впрочем, и мой отец Быстрый Лось. Мы никогда не забудем свою спасительницу. Что бы ни говорили бледнолицые, признательность — одна из добродетелей индейцев.

— Но как ты оказалась здесь? Именно в этом месте так вовремя?

— Я находилась на плоту чинампа в ожидании Быстрого Лося и других охотников.

— Что за охотники?

— За крокодилами! Это ценная добыча… Янки платят за шкуру каймана до пятнадцати — двадцати долларов!

— Надеюсь, ты не одна была на плоту?

— Именно одна и подражала лаю собак.

— Не понимаю.

— Сейчас все объясню. Видишь ли, крокодилы — самые прожорливые и кровожадные хищники на земле.

— Да, это так, — с готовностью подтвердила Хуана, еще не полностью отошедшая от пережитого ужаса.

А индианка с поразительным спокойствием продолжила:

— И вот для этих постоянно разинутых пастей и пустых брюх собака является любимым лакомством. Услышав лай, крокодилы бросают все и устремляются туда, где находится собака.

— Ах, вот оно что! Я, кажется, начинаю понимать…

— Ну и хорошо. Теперь тебе известно, как поступают охотники за кайманами, чтобы завлечь этих сильных и жестоких хищников. Они просто изображают лающих собак, вот и все.

— И ты, моя маленькая героиня, решилась одна выступить против целой армады крокодилов!

— Да, — весело рассмеявшись, ответила девочка. — Я залаяла по-собачьи. Мой папа как-то сказал, что у меня в этом деле большой талант. Ты ведь слышала, а? Словом, я собираю всех кайманов. Когда их уже достаточно, оставляю плот, сажусь в мою маленькую пирогу, похожую на крокодила. Плыву, усиленно работая веслами, напоминающими лапы этих чудовищ. Некоторые крокодилы следуют за мной, думая, что это их сородич… Потом гребу к нашим охотникам, сидящим в засаде. Тем остается только убивать кайманов. Все понятно?

— Да, моя дорогая. Я также поняла, что ты — самое храброе, самое преданное создание на этом свете! Но как все-таки ты оказалась именно здесь и помогла мне избавиться от крокодилов?

— Все довольно просто. Прежде всего нам было известно, что вы оставили имение.

— Это невозможно!

— Почему же? Мы также знали, что вы остановились недалеко от Тлалмалилы. Дорогая Хуана, от нас, индейцев, ничего не скроешь. Словом, этой ночью я спокойно улеглась спать на плоту. Буря не помешала мне заснуть. На рассвете я услышала ржание лошади… затем твой голос, который я тут же узнала, моя дорогая и любимая сестра! Тотчас я все поняла. Тебе грозила смертельная опасность. Лагуна кишит крокодилами. И оставался единственный способ отвлечь их от тебя — лаять, лаять изо всех сил. Что я и сделала. Они быстро появились возле плота. Я запрыгнула в пирогу и, сделав крюк, чтобы не наткнуться на плывущих кайманов, оказалась здесь. Ловко, не правда ли? А теперь уходим отсюда!

Хуана хотела улыбнуться, но ее нервы испытали такую нагрузку, что ни на что уже не хватало сил.

Глаза возлюбленной Железного Жана обратились к лошади, еще более погрузившейся в песок. Вид жестокой агонии животного заставил ее содрогнуться. Не в силах сдержать себя, девушка воскликнула:

— Да, дорогая, уходим! Быстро уходим!

ГЛАВА 4

Далекий дым. — Жажда и голод. — Завтрак робинзона[100]. — Молочное дерево. — Трудная дорога. — Самый короткий путь — не самый лучший. — Неприятная встреча. — Неравная борьба. — Лассо. — Пленницы.

Перед тем как отправиться в путь, Солнечный Цветок внимательно оглядела горизонт. Ничто не ускользнуло от ее пытливого взора. Спустя мгновение она радостно воскликнула:

— Отлично! Это там!

— Что такое, моя дорогая? — Хуана.

— Лагерь бледнолицых. Смотри… видишь тянущуюся вверх тоненькую полоску дыма… серого цвета на фоне голубого неба?

— Да, вижу. Но почему ты считаешь, что это дым от огня, разведенного бледнолицыми?

— Во-первых, на той стороне нет индейцев. Я уверена в этом… Во-вторых, мои сородичи никогда не разжигают огонь из поленьев, выделяющих дым.

— Почему?

— Не настолько они наивны, чтобы таким образом выдать свое местонахождение. Вокруг так много врагов.

— Тем не менее эта наивность, как ты выразилась, оказала нам хорошую услугу.

Индианка прервала Хуану и с самоуверенностью опытного следопыта заявила:

— Ты полагаешь, что иначе я не смогла бы их обнаружить? Знаешь ли ты, что в лесу для меня нет секретов? Я в состоянии, если захочу, найти след змеи! Впрочем, довольно разговоров! Надо уходить, и побыстрее! Ты можешь идти?

— Как же иначе? Просто рвусь увидеть своих!

— Я спросила, потому что нам предстоит долгий и трудный путь, а время не терпит. С минуты на минуту вернутся кайманы. Нам надо уйти отсюда как можно дальше. А в окрестностях к тому же обитают двуногие крокодилы, намного опаснее этих, из лагуны!

— Что ты говоришь? Не понимаю…

— Я имею в виду десперадос[101]. Избави нас Бог от встречи с ними.

Голос индианочки слегка дрогнул. Затем, с некоторым сожалением, она добавила:

— Как жаль, что моя пирога мала для двоих! Мы бы сэкономили столько времени.

— Дорогая, твой отец будет беспокоиться, если ты не вернешься. Он подумает, что с тобой что-то случилось.

Девочка рассмеялась и сказала:

— Солнечный Цветок — не ребенок. Подобно настоящему воину, она ночью и днем без опаски ходит по лесу, плывет в пироге по лагуне. Впрочем, я дам ему знать о себе.

С этими словами она легко вытащила пирогу на песок, перевернула ее дном вверх. Затем вынула из-за пояса нож и концом размашисто нацарапала на дереве какие-то странные иероглифы[102].

— Что это означает? — любопытством спросила Хуана.

— Что я с тобой, и что мы отправились в путь открыто, не скрываясь. Не сегодня-завтра они будут здесь, увидят сигналы и пойдут по нашим следам.

— Браво, дорогая! Ты подумала обо всем! Это здорово!

— В путь!

Подруги оставили проклятый мыс, где погибала лошадь, и пошли вдоль побережья лагуны.

Солнце поднималось все выше и выше. Стало жарко. Хуана, тяжело дыша, молча шагала вперед. Индианка, в свою очередь, выказывала явные признаки нетерпения и беспокойства.