Этот чиновник довольно прилично говорил по-французски. В двух словах воздухоплаватель рассказал о своих приключениях, а начальник станции старательно переводил его рассказ на испанский. Толпа все больше и больше проникалась драматизмом невероятного побега, и энтузиазм ее еще возрос.

— Спасибо, господа, тысячу раз спасибо за сердечную встречу! — произнес растроганный до глубины души гамен. — Еще одна минута — я в вашем распоряжении. Просто пора распрячь моих храбрых «коней». Мне их будет так не хватать!

Фрике вытащил нож и перерезал ремни упряжки. Кондоры же побежали прочь, хлопая крыльями; затем медленно поднялись вверх, описали круг, набрали высоту и исчезли из виду.

— Бедные, даже не позавтракали. Вид всего этого собрания лишил их аппетита, а я им так обязан!

Фрике оказали прямо-таки царское гостеприимство. Кормили до отвала и спать уложили в настоящую постель.

Наконец на следующий день юный парижанин уезжал на поезде в Сантьяго. Карманы его оттопыривались от солидной суммы, собранной по подписке городской знатью, и не было ни малейшего сходства между вчерашним изголодавшимся беглецом и джентльменом, похожим на министра, едущим в купе первого класса.

Через пять часов гамен прибыл в Сантьяго. Там его ждал сюрприз.

Начальник станции протелеграфировал французскому консулу и ввел его в курс дела. Представитель родины Фрике отправился встречать поезд. С ним были еще двое, они взволнованно ходили с места на место, останавливались, топтались на месте, а заслышав паровозный свисток, кинулись к составу.

Гамен вышел из вагона, внезапно побледнел, ноги его подкосились, изо рта вырвался сдавленный крик, перешедший в рыдания.

Четыре сильных руки подхватили и сжали юношу в мощных объятиях.

— Месье Андре!.. Мой дорогой доктор!..

— Фрике!.. Сын мой!.. Брат мой!.. Наконец-то ты отыскался!..

Трое мужчин — настоящих матросов, не правда ли? — рыдали, как дети.

— А Мажесте? — спросили доктор и Андре.

— Все еще во власти бандитов. Ничего, мы его вернем!.. Как я был прав, прокричав «Сантьяго»! Видите ли, пересекая Американский материк, я наткнулся на партизан. Обо всем знает мой друг Буало; он из тех людей, кто берется совершить невозможное. Я как-нибудь расскажу вам о нем, моем новом товарище. Я уверен: сейчас он пытается меня разыскать и выручить из индейского плена и в конце концов докопается до истины.

Уже на следующий день французы решили оповестить Буало о состоявшейся встрече троих друзей, рискнули послать с нарочным два письма, наугад, через поселения индейцев. И вот первый курьер, отплывший в Буэнос-Айрес, повез детальнейшее описание происшедших событий вместе с рекомендациями, как действовать, в послании назначалась встреча через три месяца.

Затем наши друзья составили план дальнейших действий и направились в город Вальпараисо[353], горячо поблагодарив консула за искреннее внимание и чистосердечную помощь.

От Сантьяго до Вальпараисо пять часов езды по железной дороге.

Нет нужды говорить, как трое европейцев все больше и больше сближались и делились нечаянными радостями.

Само собой разумеется, по приезде на место они тотчас отправились на рейд.

«Эклер», доблестный крейсер под командованием де Вальпре, доставивший доктора Ламперьера и Андре на западное побережье Америки, стоял на якоре, готовый отплыть в погоню за морскими разбойниками.

Тогда, в море, храбрый офицер сразу же обратил внимание на возглас гамена: «Сантьяго» — и сразу же после гибели парохода «Вилль-де-Сен-Назер» отдал приказ идти в Вальпараисо, порт, ближайший к Сантьяго.

В тот миг, когда к берегу причаливала шлюпка, на которой трое друзей должны были попасть на борт «Эклера», Фрике замер.

Появилось судно. Величественное. По оснастке — шхуна с удлиненным корпусом приятного цвета старой бронзы, с длинными и крепкими мачтами.

— Тысяча чертей!.. — прокричал гамен. — Это же он!

— Кто?

— Друзья мои!.. На крейсер! Быстро на «Эклер», иначе разбойник уйдет от нас.

— Да ты с ума сошел!

— Но неужели не видите, эта трехмачтовая шхуна — он и есть!.. Опять переменил название и внешний вид. Это невольничий корабль… проклятое судно морских бандитов! «КОРАБЛЬ-ХИЩНИК»!

Часть третья

«КОРАБЛЬ-ХИЩНИК»

ГЛАВА 1

Морской бой. — Деревянное судно и бронированный корабль. — Пушечная дуэль. — Будет ли глиняный горшок так же умен, как чугунный? — Кокетство бандита. — Мариус Казаван изумлен. — Прекрасный маневр с дурными намерениями. — Полет снаряда со скоростью четыреста двадцать семь метров в секунду. — Как заткнуть три пробоины в корпусе деревянного судна. — На абордаж!.. — Преимущества водонепроницаемых переборок. — Ранены оба. — Новое приключение парижского гамена. — Спасение негодяя. — Знатное лицо в облике матроса. — Военно-полевой суд. — Состязание в учтивости. — Радость человека, которого расстреляют, а не повесят.

— Внимание!.. — проговорил командир, стоя на мостике.

Командир орудия, канонир Пьер Легаль, стоял позади орудийного круга, вытянув вперед правую руку с зажатым в кулаке спусковым шнуром.

Он тотчас резко рванул шнур; жерло огромной пушки калибром двадцать семь сантиметров озарилось пламенем, и образовались белые клубы дыма. Одновременно раздался мощный, сотрясший воздух звук выстрела.

— Внимание!.. — произнес тонкий голос, похожий на стрекот кузнечика.

— Вижу!.. По правую сторону от ватерлинии, мой дорогой Пьер.

Снаряд несся вперед, разрезая воздух с характерным шумом, знакомым тем, кто в «страшный год»[354] внес свой вклад в защиту родины.

Наморщив лбы, матросы внимательно следили за полетом снаряда. В ответ раздался более резкий звук и последовал глухой удар. Опорная площадка под орудийным кругом треснула, а человек, до того вращавший орудие, отскочил на палубу.

В открытом море отвечают ударом на удар.

— Послушай-ка, Пьер, — повторил тот самый голос, — они так и будут нас обдирать?

— Не бойся, гамен, — прорычал главный канонир, — в трюме сыщется гостинец для этого несущего несчастье кашалота, дадим прямо в корпус!

Как мы вскоре увидим, Пьер несколько ошибался в расчетах. Однако его вины в этом не было. Он считался одним из лучших артиллеристов флота, но противники оказались настоящими демонами.

Прозвучала команда: «Приготовиться!..»

Барабаны пробили сигнал к атаке. В одно мгновение пушку зарядили. Дуэль между двумя кораблями с одинаково мощными двигателями обещала быть грандиозной.

Пьер Легаль, человек, познавший все тонкости сложнейшей профессии морского артиллериста, быстро навел орудие на цель, едва видимую на горизонте.

Наводку по направлению и углу возвышения точно осуществила великолепно обученная орудийная прислуга.

Качка резко усилилась. Не важно! Легаль уже давно привык действовать в подобных условиях. Завершив наводку по углу возвышения, он зажал спусковой шнур в правой руке и начал внимательно следить за перемещением цели, подавая орудие чуть вперед.

Главный канонир всегда в пределах разумного следил за тем, чтобы наводка производилась быстро. Артиллерист, стреляющий быстрее, — это, как правило, человек, стреляющий метче, ибо у него не успели устать глаза. Кроме того, артиллерист, который ведет огонь медленно, теряет большинство выгодных положений для выстрела, а они в морском бою представляются крайне редко.

Огромное, заряжающееся с казенной части орудие образца 1870 года обладает дальностью стрельбы в десять тысяч метров и разит почти наповал. Чудовищный по размерам снаряд весом в двести шестнадцать килограммов имеет заряд бездымного пороха в сорок один килограмм, причем вес каждого зерна пороха составляет не менее двадцати пяти граммов. И вот такой снаряд вторично пустился в страшный путь.