- Ну, что ты ждешь? - нетерпеливо спрашивает Анна-Луиза. - Давай скорей, есть хочется.
Стас, не отвечая, достает из кармана булку и протягивает девочке. Он все еще не решается нажать на кнопку. Анна-Луиза откусывает от булки, потом спохватывается, разламывает ее и отдает половину Стасу. Стас молча засовывает кусок булки в карман.
Анна-Луиза, прислонившись к перилам, с аппетитом жует. Стас все еще рассматривает коробку с кнопкой, он ощупывает ее, стараясь понять, куда идет от нее кабель.
Вдруг визг Анны-Луизы. Рукой с зажатой булкой девочка тычет в стену и лепечет, давясь непрожеванным куском:
- Там... Там...
Из-за края площадки показывается рука, цепляется за скобу. Затем появляется вторая рука и перехватывает скобу повыше. Наконец, высовывается голова Ихара. Его лицо в поту, он тяжело отдувается и сердито спрашивает Анну-Луизу:
- Чего вопишь?
Большая комната, в центре - внушительный пульт, по стенам - ряды мониторов. Судя по эмблеме "ТВ-Европа", свисающей с потолка, это аппаратная Видеоцентра. Основные корпуса этого мощного телевизионного объединения расположились на окраине Рима.
В вертящемся кресле сидит грузный мужчина с роскошными черными усами. В руках наушники с микрофоном.
Один из экранов включен, видна часть кабинета, обставленного деловой мебелью. Это дирекция Видеоцентра. За столом сидит представительный мужчина в строгом костюме - директор Видеоцентра. Его мы видели в самом начале во время проводов детской видеогруппы.
- Ничего не пойму, - говорит усатый директору. - Два часа назад они вышли на связь - мол, дети куда-то попрятались. Мы выслали группу Граццини. И - все! Пропали! Связи нет. Долетели или что случилось в полете - не знаем. Береговые трансляторы отказали, сильные помехи, непонятно, в чем дело. Выслали ремонтную бригаду.
- Не нравится мне все это, - медленно говорит заместитель директора. Можно было бы подождать, но все-таки дети... Вот что, Биганцоли, попробуйте через станцию. Какая там должна пройти над островом "Орбита-16" или "Орбита-108"?
- Кажется, сто восьмая.
- Пусть посмотрят, если нет облачности. И сразу же свяжитесь со спасателями на побережье. Рисковать нельзя. Есть у нас свободные машины?
- Целых три.
- Пусть будут в полной готовности. Укомплектуйте вторую группу.
Усатый Биганцоли надевает наушники и негромко говорит:
- Джу, соедините меня с береговой спасательной службой...
Площадка лифта. На перилах сидят Стас, Анна-Луиза и Ихара.
- Он только вниз идет, - говорит Ихара. - Я тоже думал выбраться, а он на самое дно ушел, глубоко. Я слез, а лифт - вж-ж-жик! - сам поднялся. Внизу ни кнопок, ничего... Пришлось по скобкам. Я ваши голоса сразу услышал...
- Что же ты не закричал? - спрашивает Анна-Луиза. Ихара пожимает плечами.
- Ну ладно, вниз так вниз, - решительно говорит Стас. Дети слезают с перил. Стас нажимает на кнопку, и площадка плавно проваливается, словно ее и не было.
В аппаратной видеоцентра собралось человек десять: представители администрации, операторы, звуковики. Шум стихает, когда из динамика раздается негромкий голос седовласого человека, появившегося на экране:
- Прокрутите еще раз телеканал сто восьмой.
"Ого, уже до премьер-министра дошло", - шепчет один из операторов своему соседу.
Усатый Биганцоли четкими движениями перебрасывает несколько тумблеров. Вспыхивает второй экран. Изображение слегка расплывчатое: это вид острова сверху. Ясно, что съемка велась со спутника, с очень большим увеличением. Видны палатки, полосы дыма, вспышки...
- Горит там что-то, - громким шепотом говорит кто-то из присутствующих, на него шикают.
Лифт останавливается. Дети выходят в коридор - точно такой же, как и наверху.
- Никакой разницы. Будто и не спускались, - шепчет Анна-Луиза.
Впрочем, разница есть: здесь гораздо светлее. Включено не аварийное освещение, а люминесцентные лампы. Заметны детали, которые не были видны в слабом свете верхнего коридора, - подтеки и пятна плесени на стенах, осыпавшаяся штукатурка, трещины и выбоины в полу, ржавчина на свисающих с потолка трубах...
- А я знаю, что это такое, - говорит Анна-Луиза. - Это старый завод.
- Нет, - возражает Стас, - это не завод. Ты посмотри, здесь же все ненастоящее, бутафория... - Он тянет на себя трубу и отпускает, труба раскачивается.
- Зачем же здесь - и бутафория? - удивляется Анна-Луиза.
- Э-э-э, - не выдерживает Ихара, - взрослые развлекаются. Устроили для нас приключение. Утром Сергей Борисович так улыбался...
- А я думаю - не просто приключение, а чтобы мы здесь тоже поработали, - говорит Стас. - Хорошо, что камера не разбилась.
- Я уже пробовала, - надувает губы Анна-Луиза. - Ничего не получится. Света мало - раз. Скукотища - два. Тюлени в тысячу раз интереснее...
- Да, - соглашается Стас, - тюлени забавнее. Но и проще. Здесь же надо работать не только камерой, но и головой. Соединить в монтаже тюленей и подземелье - это задача по уму. Кому что, конечно, но, по-моему, этот аттракцион не развлечение, а вызов. - Глаза его загораются. - Объявляется конкурс на лучший спецэффект! - трубно кричит Стас, поднеся к губам ладони, сложенные рупором.
Он замечает на полу раздавленную пластмассовую бутылку и поддает ее ногой. Бутылка отлетает к трубе, которая все еще продолжает раскачиваться.
Дети идут по коридору мимо указательной стрелки с надписью "Central Post".
Коридор упирается в большую стальную дверь. Ихара тянет ее на себя, дверь открывается, дети входят и закрывают ее за собой. В опустевшем коридоре продолжает раскачиваться труба. Вот она замирает над раздавленной бутылкой, захват удлиняется, труба разворачивается к другой трубе, навстречу ей поднимается следующий захват. В тишине, молча и беззвучно, от трубы к трубе плывет пластиковый комок и исчезает за поворотом.
Аппаратная Видеоцентра. Изображение острова на экране медленно перемещается. Вот в кадр вплывает холм, в центре его - серое строение. Это бунгало. Рядом какое-то черное пятно. В середине пятна на долю секунды вспыхивает ослепительно яркая точка, и экран задергивается чернотой.
- Кто знает, чем в наше безоружное время можно вот так сбить вертолет? - задает вопрос в пространство Биганцоли.