В первые дни 1969 года был подготовлен и окончательно уточнен состав нашей врачебной бригады, которая должна была вылететь в Байконур на пуск космических кораблей «Союз-4» и «Союз-5».

«Союз-4» с космонавтом подполковником Владимиром Александровичем Шаталовым на борту был выведен на орбиту 14 января, а на следующий день в космос взлетел «Союз-5» с экипажем в составе подполковника Бориса Валентиновича Вольтова, инженера-исследователя подполковника Евгения Васильевича Хрунова и бортинженера кандидата технических наук Алексея Станиславовича Елисеева.

Во время совместного полета были осуществлены стыковка космических кораблей и переход А. С. Елисеева и Е. В. Хрунова из одного корабля в другой. Это были новые, чрезвычайно важные достижения советской космонавтики. Полет «Союза-4» продолжался 71 час 14 минут, полет «Союза-5» 72 часа 46 минут.

Космонавты прошли послеполетное обследование. Затем они встретились с врачами-специалистами. В. А. Шаталов рассказал, что при выходе на орбиту ощущал тяжесть в голове — она как бы переполнялась кровью. В первые сутки полета совсем не хотелось пить. По его словам, питание космонавтов неудовлетворительно по своим вкусовым качествам, очень густы соки. Неудачна упаковка пайков: целлофан крошится и его кусочки плавают в кабине. Необходимы шторки для иллюминаторов. Надо иметь резинки, чтобы закреплять предметы, которыми пользуешься.

А. С. Елисеев высказал мнение, что предполетная тренировка на центрифуге необязательна, нужно лишь ознакомление с воздействием перегрузок. Он также ощущал «наполнение головы кровью». В первые сутки полета пил много и охотно. При одевании скафандра было нестерпимо жарко. Выход из корабля и вход в него требуют больших физических усилий, но особого эмоционального напряжения он не испытывал.

Б. В. Волынов отметил, что требования к состоянию здоровья космонавтов снижать ни в коем случае нельзя. Он согласился с А. С. Елисеевым, что тренировки к воздействию ускорений (перегрузок) не нужны. Ознакомление с воздействием перегрузок достаточно осуществлять один раз в год.

Е. В. Хрунов присоединился к А. С. Елисееву и Б. В. Вольтову, сказав, что он тоже не видит надобности в тренировках на центрифуге. При подготовке космонавта к работе в открытом космосе необходимо больше тренировок в скафандре. Прилив крови к голове ощущал и он.

С 1961 года моим заместителем состоял полковник медицинской службы Н. М. Рудный. Это был хорошо знающий свое дело авиационный врач, имеющий склонность к научно-исследовательской работе. Теперь он получил новое назначение. Моим заместителем был утвержден полковник медицинской службы И. П. Шинкаренко, работавший перед этим в центральном аппарате ВВС и хорошо знавший многочисленные вопросы медицинского обеспечения войск.

В начале марта я выехал в Ленинград, где присутствовал на защите кандидатской диссертации. Я был одним из научных руководителей его работы.

Вернувшись в Москву, узнал, что Главный маршал авиации К. А. Вершинин уходит на отдых. Константину Андреевичу исполнилось шестьдесят девять лет. Его здоровье стало сдавать. Почти пятьдесят лет жизни он отдал авиации.

Первому заместителю главкома ВВС генерал-полковнику авиации П. С. Кутахову присвоили звание маршала авиации. Было очевидно, что он заменит К. А. Вершинина на посту главнокомандующего Военно-Воздушными Силами.

Я не очень хорошо знал П. С. Кутахова. Поэтому, естественно, постарался использовать оставшееся у К. А. Вершинина время для решения ряда насущных вопросов медслужбы. Одним из них был вопрос о подчинении ее непосредственно главкому ВВС. Заместитель главкома по боевой подготовке не обладал возможностью пресечь поползновения подчинить медслужбу начальнику тыла. Между тем от этого зависело дальнейшее совершенствование и развитие службы авиационной медицины.

10 марта Министр обороны подписал приказ об освобождении К. А. Вершинина от обязанностей главкомандующего ВВС и назначении его генеральным инспектором МО. 15 марта в конференц-зале Главного штаба ВВС собрались все начальники управлений и служб, командующие ДА, ВТА, секретари партийных организаций штаба. После зачтения приказа министра К. А. Вершинин выступил с прощальным словом. Он призвал учиться лучше работать с людьми, поблагодарил всех за помощь, которую ему оказывали на посту главкома.

Неделю спустя маршал авиации П. С. Кутахов назначил мне время для доклада вопросов по службе. В кабинете главкома он ничего не изменил. Внимательно слушал мой доклад, вникал в детали штатно-организационной структуры. Попросил обратить особое внимание на психологическую подготовку летного состава. Я чувствовал его весьма лояльное отношение к медслужбе, и это меня порадовало.

По моему докладу главком ВВС выделил крупную сумму на развитие санатория ВВС в Судаке.

Я рассказал о центрах активного отдыха и первом опытном в Красной Поляне. Главком заинтересовался и обещал в будущем поддержать их распространение.

К. А. Вершинин лег в Кремлевскую больницу с воспалением легких. Я навестил его. Константин Андреевич встретил меня очень приветливо. Мы долго вспоминали военное время, людей нашей 4-й воздушной армии.

11-13 октября 1969 года был произведен запуск космических кораблей «Союз-6» (космонавты Г. С. Шонин и В. Н. Кубасов), «Союз-7» (космонавты А. В. Филипченко, В. Н. Волков и В. В. Горбатко) и «Союз-8» (космонавты В. А. Шаталов и А. С. Елисеев). Кандидат технических наук В. Н. Кубасов провел уникальный эксперимент — сварку в космосе. По телеметрии на Землю передавались данные электрокардиограмм, пневмограмм, сейсмокардиограмм, легочной вентиляции, газообмена, ЖЕЛ (жизненная емкость легких), величины артериального давления. После успешного окончания программы полета экипажи кораблей вернулись на космодром, где в течение нескольких дней проходили клинико-физиологическое обследование. Каких-либо отклонений в состоянии здоровья космонавтов выявлено не было. В. А. Шаталов и А. С. Елисеев совершили второй полет в космос в одном году.

В ночь на 10 января 1970 года скончался от общей интоксикации, отека легких и остановки сердечной деятельности П. И. Беляев. 13 января Москва проводила одного из пионеров освоения космоса в последний путь.

30 января состоялась партийная конференция Главного штаба ВВС. Я был ее делегатом.

4 апреля Маршал Советского Союза А. А. Гречко утвердил структуру, по которой медицинская служба ВВС отныне подчинялась непосредственно главнокомандующему. Это полностью соответствовало задачам и целям службы авиационной медицины. В своем дневнике я назвал это историческим событием для медслужбы ВВС.

Год спустя, однако, новый начальник тыла ВВС генерал В. С. Логинов вновь поставил вопрос о подчинении медслужбы тылу ВВС. Поддержал его и генерал И. И. Пстыго. Маршал авиации П. С. Кутахов не согласился с ними и оставил медицинскую службу в своем подчинении, поручив заниматься ее нуждами своему первому заместителю.

1 июня в космос поднялся корабль «Союз-9» с А. Г. Николаевым и В. И. Севастьяновым на борту. Их полет длился 18 суток. 20 июня космонавты прибыли в ЦПК. Их поместили в специальный профилакторий. Как и ожидали врачи и ученые, привыкание организма к земным условиям после длительной невесомости проходило труднее, чем привыкание к состоянию невесомости. Хождение сопровождалось покачиванием, поднять руку или ногу стоило большого труда; лежа в постели, космонавты испытывали такое ощущение, словно их вдавливает в нее.

Тщательное медицинское обследование показало, что у космонавтов наблюдаются повышение кровяного давления и учащение пульса, некоторая атрофия мышц голени и другие явления. Со временем они прошли.

На заседании Государственной комиссии А. Г. Николаев говорил, что предусмотренная в полете физическая подготовка (2 часа в сутки) недостаточна, ее необходимо увеличить. В длительном полете надо обеспечить экипаж трехразовым горячим питанием (они ели горячую пищу один раз в день). В. И. Севастьянов под общий смех сообщил, что вернулся из космоса с носками, протертыми до дыр о стенки кабины — приходилось с помощью ног фиксировать свое положение, прекращая «плавание».