Железнодорожная станция "Чкаловская". Сидельников покупает билет:

- До Москвы сколько? Дайте один.

К нему подходит солдат-контрактник, молодой парень:

- Земляк, из Чечни?

Сидельников: - Да.

Контрактник: - Слушай, зема, добавь немного, а? Денег нет совсем. А я отдам потом.

Сидельников с контрактником едут в электричке. Контрач перематывает грязную портянку, поставив ногу на скамью. Они едят перловку, пьют пиво, громко разговаривают. На них смотрят. Контрач закуривает.

Контрач: - Нас никого не отправляли оттуда, нам даже телеграммы запретили приносить, потому что все хотели улететь, а вертушек не было и никто не возвращался, а блокпосты надо было держать. Меня взводный посадил на вертушку, он меня силой впихнул в люк. Наверное, я последний солдат, который улетел из Грозного. Больше там в живых нет никого. Все трупами завалено, одни мертвые там остались, одни мертвые. Вот, смотри, это мой взвод. Вот это Андрюха, земеля мой. Он погиб. Череп осколком раскроило. А это Витька, он тоже погиб, подорвался на растяжке, а это Санька, и он погиб тоже ... Подожди, я лучше покажу тебе тех, кто не погиб. Вот этот, его ранило, и эти двое. И еще вот этому оторвало кисть, он летел со мной вместе в одной вертушке из Ханкалы. И еще я. Остальные все погибли. А я живой. И ты живой. И мы едем домой. Ты веришь в это?

Сидельников: - Нет, не очень.

Контрач: - А здорово, что у нас умерли отцы, правда?

Сидельников: - Правда. Ведь когда-нибудь они все равно бы умерли, а так они подарили нам жизнь еще раз. Лучшего для них и не придумаешь, согласен? Наверняка они поступили бы именно так, если бы у них был выбор.

Контрач: - И мой взводный тоже. Он тоже подарил мне жизнь. Это ему я обязан, что еду домой. У меня теперь два отца. И оба мертвые. Он тоже умер, погиб, я знаю. Меня самого чуть не завалили, я пока до Ханкалы доехал, две "мухи" словил. Бэтэр сдох прямо на взлетке, представляешь? Я привел машину, полную трупов, никого не осталось в живых. Только я. Меня самого ранило, в ногу и вот, смотри.

Контрач показывает на щеку. Из щеки у него торчит маленькая железочка, с острыми заусеницами, словно колючая иголка.

Сидельников: - Давай вытащу.

Контрач: - Нет. Хочу так домой приехать. Без медалей, зато с осколками. Надо же хоть какое-то железо родным показать. Пускай посмотрят. У меня еще вся нога в железе, там осколков двадцать, наверное, не меньше. Я ещё даже и не бинтовался, воняет уже... Ты не представляешь, как нам чертовски повезло, что мы вырвались оттуда. Наших больше нет, они все погибли, остались только мы с тобой и мы едем домой. Здорово, правда?

Сидельников: - Здорово.

Контрач ловит вшу, давит её ногтями и откидывает куда-то на пассажиров.

Контрач: - Вши замучили, бляха-муха... Месяца полтора не мылся...

Сидящая на соседнем сидении нафуфыренная девушка отодвигается от солдат.

Пассажир: - Молодой человек, ведите себя как подобает.

Контрач: - Что? Как подобает? А как это?

Сидельников: - Успокойся, че ты...

Контрач: - Нет, объясните мне, я просто хочу понять... Я... я контуженный, я не знаю, я был в окопах, я смерть видел, я не знаю как подобает вести себя в вашем обществе! Вам не нравиться? Вам всем не нравиться? Смотрите! Смотрите на нас, мы - солдаты, вот мы какие! Это мы армия! Вам не нравиться что мы пьем и материмся? Да? А когда мы подыхали под Самашками и в Грозном, вам это нравилось? Никто из вас не говорил тогда ни слова, никто из вас не возмущался и не вышел на улицы! Что, молчите? Вы всегда молчите! Да пошли вы все на хрен! Никто из вас не имеет права жить, никто в этом вагоне не заработал такого права, только мы вдвоем, только мы пьяный вшивый контрач и забитый всеми душара! Смотрите на нас, смотрите! Вот мы какие! Мы едем с войны домой, у нас умерли отцы и мы радуемся этому, да черт возьми, мы рады этому, потому что если бы не умерли они, тогда умерли бы мы, и по крайней мере это было честно с их стороны! А кто-нибудь из вас согласился бы умереть за меня? Нет? Тогда закройте свои вонючие рты и слушайте! Слушайте про то, как пахнут трупы в жару, вы будете слушать это, будете, а мы будем орать на весь вагон матом, пить пиво и плеваться перловкой! И никто из вас не скажет нам ни слова!

Вокзал. Сидельников достает деньги, отсчитывает половину и протягивает ему:

- На, возьми. Здесь немного, но до дома хватит.

Контрактник: - Спасибо. Слушай... Я понимаю, тебе на похороны надо, но может, все-таки поедем ко мне, а? Мать таких пельменей наготовит, она умеет такие классные пельмени делать... Поехали, а? На пару дней. Я тебя потом провожу...

Сидельников: - Нет. Я домой. Домой.

Контрач: - Ладно. Будешь в Ярославле, заезжай. Адрес запиши...

Сидельников: - Ты из Ярославля?

Контрач: - Да.

Сидельников: - Может, Андрюху Киселева знал?

Контрач: - Нет... Что-то не припомню... А где он жил?

Сидельников: - Не знаю. Ладно, давай адрес.

На выходе из вокзала Сидельникова останавливает милицейский патруль.

Менты: - Добрый день, патруль ... отделения милиции. Ваши документы. Откуда едете?

Сидельников: - Из Моздока. В отпуск.

Менты: - В Чечне был?

Сидельников: - Был.

Мент: - Да? Ну, показывай, че везешь.

Контр: - Ничего.

Мент: - Ты думаешь мы тебя первого видим, Рэмбо? Все вы оттуда сувениры тащите. Сегодня утром один тоже клялся, а сам в сидоре две лимонки тащил. Ноги на ширину плеч...

Менты шмонают Сидельникова и находят три патрона.

Мент: - Ну вот, а говоришь ничего. Будем оформлять транспортировку боеприпасов. Пошли.

Сидельников: - Какие же это боеприпасы... Так, патроны. В кармане завалялись.

Мент: - Завалялись? А ты знаешь, что каждый на три года тянет? Так что чирик ты себе уже заработал.

Сидельников: - Слушай, земляк, ты ж русский...

Мент: - Земляки все там остались. Пошел.

Сидельников: - Товарищ сержант, отпустите меня, а? Это случайно, честно.

Мент: - Следователю расскажешь.

Сидельников: - Товарищ сержант, у меня отец умер, мне на похороны надо. У меня есть сто пятьдесят тысяч, это все, честное слово. Отпустите меня, а? Хоть на похороны. А я приду потом, честное слово, я потом приду. Я отца восемь месяцев не видел, хоть попрощаться, а?

Сидельников сидит в обезьяннике. За решеткой стоит мать.