Рядом полковник кричит в рацию, которая на спине у связиста: Нападение на колонну. Да! Вертушки нужны! Да! Вертушки, еб твою мать! Севернее Ачхой-Мартана, не знаю я, не знаю!

На противоположной стороне дороги пехота устанавливает АГСы и открывают огонь по холму.

Котенечкин кричит пехоте на ту сторону дороги: - Ты их видишь? Видишь? Овчарню видишь? Накрой овчарню!

Осипов: - Вон он, сука, вон он! Огонь!

БТР горит, рядом с колесами медленно со спины на живот переворачивается горящий водитель. Огонь очень плотный, на дороге горит БТР и "Урал", лежат убитые. Два других БТРа уходят по дороге. Солдаты лежат в канаве, свернувшись калачиками, кто-то кричит, с той стороны дороги работают АГСы.

Солдат, глядя на бэтэры: - Куда они? А как же мы? Куда они?

Сидельникова дергают за руку. Это старшина.

- Пойдешь со мной, - орет он ему в лицо. - Со мной пойдешь, понял? Ты понял меня, понял?

Сидельников ничего не отвечает, лишь кивает головой.

Старшина: - Понял? Ты понял меня, ты меня понял, сука?

Сидельников: - Я понял! Я понял! Еще Осипов, он тоже! А как же бэтэры? А как же мы? А как же бэтэры?

Старшина: - Так надо! Их сожгут! Так надо! Ты понял?

Сидельников кивает.

Старшина: - Ты тоже! И ты! Со мной пойдете!

БТР останавливаются и начинают работать по холму. АГСы дают очередь.

Старшина: - Давай!

Впятером они, согнувшись, бегут влево по канаве, вдоль холма.

Они залегают в кустах. На вершине холма стоит овчарня.

Осипов: - Ушли. А, товарищ прапорщик? Ушли?

Ему страшно и не хочется никуда идти. Никому не хочется.

Вдруг дверь овчарни открывается, из неё выбегает чечен. Солдаты открывают огонь, быстро убивают его, затем вскакивают и бегут к овчарне. Сидельников кричит. Все кричат. Двое стреляют в ту сторону, куда бежал чечен - там кусты, ветки еще шевелятся. В кустах начинают кричать, туда кидают гранаты. Крики прекращаются.

Земляной пол овчарни усыпан стреляными гильзами, осколками, валяются две стреляные "мухи", стены пробиты снарядами КПВТ, на земле кровь. Никого нет.

Сидельников садится на корточки спиной к стене. Смотрит в щель. Из овчарни отличный обзор, колонна как на ладони.

Не сразу солдаты замечают, что в углу, заваленный соломой, лежит еще один чечен, он тяжело ранен. Никто ничего не говорит, чечен смотрит на вошедших. Старшина молча подходит к нему и стреляет ему в голову.

Старшина: - Уходим.

Он вынимает гранату и бросает её на пол.

Солдаты складывают сгоревших на броню, там уже лежат несколько тел, они накрыты плащ-палатками. Около башни сидит раненный, у него раздроблена рука. Он раскачивается взад-вперед, мычит. Приводят контуженного водителя БТРа, он весь обгорел, его трясет, голова дергается.

Один БТР сдают задним ходом, солдат руководит процессом ("стой!") Сгоревший "Урал" цепляют к БТРу тросом. Солдат заглядывает в кузов, там одним большим комом сплавились гуманитарные конфеты. На некоторых еще можно различить фантики. Солдат штыком отковыривает кусок карамели, кладет в карман. Колонна трогается, огибая сгоревший бэтэр. Над головами пролетают две вертушки, разворачиваются и начинают отрабатывать по противоположному склону холма. Оттуда отстреливаются.

БТР трясет и Тренчик, накрытый плащ-палаткой из-под которой торчат его сгоревшие ноги в кирзачах, все время сползает на Сидельникова. Сидельников сначала пытается отодвинуться, потом прижимает рукой колено убитого к броне, но он все равно сползает; тогда Сидельников наваливается на него локтем.

ЗТМ.

ТИТРЫ: "Ачхой-Мартановский район"

Жара, степь. Полк. Работает дырчик. Солдаты в обрезанных по колено кальсонах чинят гусеницу танка.

К шлагбауму подъезжает АРС (водовозка) и сопровождающий его БТР. Их пропускают в полк.

Землянка. На земле, на куче бушлатов, спят связисты. Полог откидывается, заглядывает Пан.

Пан: - Эй, подъем! Вода приехала, воду проспали!

Связисты с ванной, тазами и тубусами бегут к кухне.

Пан: - Давайте быстрее! Бля, наваляют нам теперь.

Зюзик: - Кто?

Пан: - Да есть тут деятели. Вынь им воду да положь.

Зюзик: - Фикса?

Пан: - Да. Вы че, не знали про воду что ль? Здесь водопровода нету. Назначайте ответственного за воду или как хотите дежурьте, но вечером ванна должна быть полная. Это теперь ваша забота, ясно?

Сидельников: - Ясно.

Они подбегают к АРСу, открывают кран, набирают в бачки воду. Из кухни (большая палатка) выходит контрактник Серега, начальник кухни. Он сильно пьян.

Серега: - Блядская сила, опять эта чертова связь.

Он со всего размаху бьет берцем Пана по копчику. Пан кричит и, прогнувшись падает на спину. Он стонет в луже питьевой воды под колесами АРСа и никак не может встать.

Серега: - Чего ты стонешь, баран! Встать! Смирно! Я когда-нибудь расстреляю вас, придурков! Вам воду давали вчера? Я тебя спрашиваю, воду давали?

Пан: - Давали.

Серега: - Так в чем проблема?

Пан: - Серег, но нас ведь уже не четырнадцать человек. Нам духов прислали.

Серега: - А мне плевать! У меня расклад - на роту связи четырнадцать литров ! Еще раз увижу, отдам на растерзание своим орлам, они вас заклюют на хрен. Заклюете, орлы? - спрашивает он своих поваров, которые драят котлы рядом с АРСом. У них невероятно задроченный вид, они даже еще большие чумоходы, чем связь. С ног до головы повара покрыты несмываемым слоем вонючего жира, у одного, самого тощего, с уха свисает длинная вермишелина.

- Заклюем, - отвечают орлы. Тощий тыльной стороной ладони снимает вермишелину с уха.

Серега: - Заклюют. Ещё раз поймаю, убью. Свободны.

Связь идет в палатку, не забыв прихватить при этом свои бидоны. Они полные, не удалось наполнить лишь ванночку. Её, прихрамывая, несет Пан. Он потирает спину, кожа на пояснице содрана, синяк.

Пан: - Сука. Чуть задницу мне не сломал.

Пятая серия

Палатка, ночь. Коптит керосинка. Сидельников и Осипов курят, остальные просто лежат.

Осипов: - У меня обязательно будет четверо детей. Когда я вернусь, я обязательно наделаю четверых. Мне до дембеля полгода осталось, я годичник, после института.

Сидельников: - А чего лейтенантом не пошел.

Осипов: - Так летехой ж два года служить. А так - через четыре месяца дембель. Да. И у меня будет четверо детей.