Что-то знакомое почудилось ему, он выпрямился и понял, что он свободен и может, наконец, ползти, бежать, лететь на Родину своих прадедов, которая давно ждет его, Золотая Мечта всей его нескладной жизни, он будет там свободен и счастлив, все там будут любить его, и он там будет так любить всех, будет так помогать всем, как он никому не смог помочь на этой грязной, измученной, замордованной земле...

Он выбежал из вагончика и со счастливым лицом, выкрикивая что-то радостное, очень быстро - так ему казалось! - побежал мимо удивленно смотрящих на него людей прощаться со своей каморкой.

А Подболотов, как сидел, так и остался сидеть с телефонной трубкой у виска, потому что вдруг неожиданно понял, чего ему не хватает в этой трубке: оказывается, трубка слишком легкая, в ней не хватает оглушительной тяжести парабеллума...

Но зря тосковал, зря смотрел в стенку Петр Иванович, потому что все равно уже было сказано Слово, которое потребовало Дела, и уже маленький и юркий, а вернее, расторопный не по возрасту человек, выскочил из комнаты и нажал на одному ему известные кнопки, и всколыхнулась огромная страна, пошли круги до самых темных ее глубин, залаяли в подворотнях собаки, словно при землетрясении, и уже, чернее и гаже самого Дьявола, под окном бил копытами вертолет, и летел, летел в Москву начальник крупнейшего сибирского строительства Петр Иванович Подболотов для участия от строителей в подготовке правительственного доклада по поводу тысячелетия со дня крещения Руси.