"Самолет "Пе-2" был довольно строгим в технике пилотирования, в особенности на одном двигателе, и не терпел замедленной реакции летчика. И все же это был хороший самолет-пикировщик, с большим запасом прочности и допускал большие перегрузки. Сильные летчики любили этот самолет, слабые побаивались. Конечно, посвятить себя профессии военного летчика и летать на "Пе-2" женщине, особенно в то время, когда решалась судьба нашей Родины, было подвигом..."

Забегая несколько вперед, хочется сказать, что девушки хорошо овладели техникой пилотирования этого сложного самолета и успешно громили врага, доведя бомбовую нагрузку до 1200 килограммов на вылет.

Большую помощь нам в учебе оказывал инструкторский и преподавательский состав Энгельской летной школы. Но, когда приступили к изучению тактики, штурманской службы, воздушного боя. возможности школы оказались,ограниченными. Тогда к нам прибыли летчики с боевым опытом и преподаватели из Липецкой школы.

Раскова ставила конкретные задачи перед штабом по планированию учебы личного состава всех трех полков, по организации занятий в классах и полетов на аэродроме.

Много сил и труда отдавала обучению девушек Раскова. Она охотно передавала свои большие знания и опыт штурмана девушкам, впервые осваивавшим сложные расчеты полета. И не только учила, но и училась сама. Беседуя с инженерами, преподавателями, не стеснялась, спрашивала, что ей было неясно.

Большую заботу проявляла она о здоровье, питании и обмундировании девушек. Старалась как можно больше скрасить нелегкие условия военного времени.

...Декабрь 1942 года. Прилетаем на аэродром Киржач. Фронт сравнительно далеко. Это временное наше базирование. Обходим с Расковой помещения летчиков и техников. Марина Михайловна беседует с девушками, смотрит, как устроились. Затем она, стоя в кузове машины - ей так все видно, - объезжает аэродром. На ней не летный комбинезон, как обычно, а техническая куртка и шапка-ушанка. К обеду приходим в столовую. Она не идет в отдельную комнату, где ей приготовлен обед, а садится с техниками, берет котелок с супом, разговаривает и ест. И когда к концу обеда Раскову разыскали работники питания, она говорит им:

- Можете не докладывать, как кормите, уже знаю, попробовала. Надеюсь, что будет лучше.

Марина Михайловна Раскова была хорошим оратором. Она всегда говорила горячо и страстно, не признавала речей и докладов "по бумажке". Ее лучистый взгляд был обращен к слушателям. Он или согревал их своим теплом, или гневом наполнял сердца, но никогда не оставлял безразличными. В ее речах чувствовались любовь и уважение к своим слушателям. Это невольно располагало к ней.

Мне особенно памятны ее выступления на митинге, посвященном разгрому гитлеровских войск под Москвой, а также на собрании личного состава полков, посвящённом годовщине Советской Армии в феврале 1942 года. К нам на вечер приехал Саратовский драматический театр и показал свой новый спектакль "Надежда Дурова". После спектакля, тепло поблагодарив артистов, Марина Михайловна сказала:

- Вот, девушки, и о нас когда-нибудь тоже будут писать пьесы. Мы с вами должны продолжить славные традиции русской женщины-воина. Нет у нас тех преград и условностей, которые мешали Надежде Дуровой в полной мере проявить мужество и героизм русской женщины. Нам все дано: и право защищать Родину и самое грозное оружие - самолеты... Что ж, оправдаем надежды, которые ни нас возлагают партия и правительство?

- Оправдаем! - хором отвечают девушки.

- В этом я уверена! - с гордостью заключает Марина Михайловна.

Девушки любили Раскову, верили ей, смело шли за ней. Марина Михайловна была очень жизнерадостным, веселым человеком. Она любила петь. Часто при выходе из столовой, в шуме и сутолоке раздевалки, услышав музыку, передаваемую по радио, она останавливалась:

- Постоим немного. Ведь это Римский-Корсаков!

Случалось и так. Окончен трудовой день, подведены итоги, даны указания на следующий день. Заканчивая беседу, Марина Михайловна предлагает:

- Давайте споем! - и приятным голосом запевает:

Ой, Днепре, Днепре, ты широк, могуч,

Над тобой летят журавли.

Все дружно подхватывают песню:

Кто погиб за Днепр - будет жить века,

Коль сражался он, как герой...

Любила Марина Михайловна и стихи. Бывало, когда закончится трудовой день, разойдутся командиры, останется нас лишь несколько человек, она достает томик стихов Симонова и начинает читать:

Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины...

- Как хорошо сказано! - обращается она к Лине Яковлевне.

Но у комиссара был свой любимый поэт - Твардовский и его герой Василий Теркин... С нетерпением она ожидала газет, где печатались отрывки из этой поэмы. Быстро прочитав, она торопилась в казарму и там вслух, с большим подъемом читала девушкам новые стихи. И каждый раз у Василия Теркина появлялось все больше и больше новых поклонниц.

Марина Михайловна Раскова смело и решительно, с большим доверием к людям выдвигала и назначала девушек на командные должности. При этом учитывала и характер, и способности, и, конечно, желание.

Насколько удачно были подобраны летчицы на командные должности, показала сама жизнь. Но это давалось не сразу. Марина Михайловна очень внимательно, с большой любовью растила молодые кадры. Были случаи, когда девушки, встретившись на первых порах с трудностями, отказывались от назначения их на ту или иную должность.

- Снимите меня с командования полком. Ничего у меня не получается, удрученно говорила Евдокия Давыдовна Бершанская.

- Не буду больше командовать, снимайте меня с эскадрильи! Не слушаются они меня! - заявляла командир эскадрильи пикирующих бомбардировщиков Надя Федутенко.

Подолгу беседовала с ними Раскова.

- Не сразу Москва строилась! Больше доверяйте командирам звеньев, говорила она. - Если хотите, чтобы вас слушались, ведите себя так, как хотите этого от своих подчиненных. Будьте им примером. Сумейте поставить себя так, чтобы они верили вам, смело шли за вами, зная, что в трудную минуту командир поможет им, не пощадит сил, а если надо, и жизни ради спасения своих подчиненных.