Во второй половине дня 29 августа «Эмден» уже находился в 80 километрах от побережья Суматры. Море было пустым, ничего ровным счетом не происходило. Матросы постоянно работали, поддерживая корабль в чистоте, что в условиях тропиков и постоянных угольных погрузок было совсем не просто. Все на корабле присасывало к себе угольную пыль подобно магниту. Старпом лейтенант фон Мюке, недовольный видом наспех сделанной фальшивой трубы, сооружал новую — более элегантную и овальную в сечении, как на английском крейсере «Ярмут». Труба получилась на славу. Кто-то из механиков даже предложил посадить туда кочегаров с сигаретами, чтобы из трубы шел табачный дым. Однако это предложение невозможно было осуществить, даже если бы и очень хотелось. Запас сигарет и сигар на «Эмдене» подходил к концу. Подходил к концу запас свежей провизии и пресной воды. Рационировать приходилось все вплоть до мыла. Прачки-китайцы придумали какой-то новый способ стирки без мыла. В результате форма моряков приобрела какой-то желтоватый оттенок, как у досок палубного настила...
В воскресенье 30 августа «Эмден» находился к югу от острова Ява. В эфире были слышны переговоры нескольких судов, находящихся поблизости. Какой-то корабль, обозначив себя позывным «QMD», передавал приказы другим. Это мог быть английский броненосный крейсер «Хэмпшир», и приходилось быть начеку. Сигнальщики следили за горизонтом, но он был пуст. Из последних новостей голландского радио стало известно, что стремительное наступление немецких войск на Париж продолжается. А «Эмден», еще никем не обнаруженный, продолжал идти по Индийскому океану, также не в силах пока кого-либо обнаружить.
В вечерних сумерках 3 сентября прямо по курсу появились два небольших островка, а чуть позже из океана вырос один из них — Симолье. Под прикрытием этого острова Мюллер надеялся завтра принять уголь с немецкого парохода «Ульм».
Остров Симолье имел форму банана, выгнутого в сторону Суматры. В центре этой кривой пряталась бухта с очень узким входом. В самой бухте находился небольшой островок, игравший роль естественного брекватера. Его можно было обойти либо с северной, либо с южной стороны. За этим островком располагалась целая цепочка коралловых рифов, очень затруднявших навигацию. Кораблю приходилось идти очень сложными зигзагами. Но зато весь этот маленький архипелаг совершенно закрывал внутреннюю часть бухты от любопытных глаз и не допускал сюда прибойную волну из океана. Вода в бухте была гладкой, как в пруду. Это место называлось порт Лангини, и было идеальным для погрузки угля.
Всю ночь «Эмден» ходил малым ходом вблизи острова, ожидая рассвета, чтобы войти в бухту. Мюллера продолжал тревожить своими радиопереговорами неизвестный корабль с позывным «QMD», который явно находился где-то в непосредственной близости. Командир этого «QMD» приказывал другим кораблям тщательно осмотреть воды голландской Ост-Индии, где могут укрываться немецкие боевые корабли и пароходы.
С рассветом 4 сентября «Эмден» вошел в лагуну. Остров представлял сплошную зеленую шапку непроходимых джунглей, дышавших малярийными испарениями. Следом шла «Маркоманния», строго держась в кильватер крейсеру. К общему разочарованию, «Ульма» в бухте не оказалось. Снова пришлось брать уголь с «Маркоманнии». Очередная погрузка началась в 9 утра.
У самого берега на сваях расположились хижины туземной деревушки. Испугавшись грозного вида «Эмдена», туземцы долгое время не показывались из своих лачуг. Наконец, некоторые из них, набравшись храбрости, подошли на своих пирогах к «Эмдену», предложив на продажу кокосовые орехи и устриц. Устриц, которые выглядели слишком подозрительными, доктор запретил покупать, но кокосовых орехов накупили много. Вернее не покупали, а обменивали на пустые бутылки, которые почему-то очень понравились туземцам. Матросы раскрывали орехи тесаками и с удовольствием пили густое сладкое молоко.
Вечером, приняв 450 тонн угля, погрузку прервали. Людям был необходим отдых. От жары и духоты многие уже не могли заснуть в каютах и кубриках, предпочитая укладываться прямо на верхней палубе или на матрасах в кают-компании, как поступил младший лейтенант Шалл. Когда офицер проснулся, то услышал громкий хохот своих товарищей. Оказывается, пока он спал, корабельная кошка, захваченная из Циндао, пристроившись между его ног, окотилась пятью котятами. Соответственно законам Германии, любой родившийся на корабле под немецким флагом, автоматически становился гражданином германского государства. На том месте, где в кают-компании некогда стоял большой диван, соорудили деревянный загончик для кошки и ее котят. Вскоре котята встали на ноги и стали совершать исследовательские походы по кают-компании. Офицерам пришлось внимательно следить за своими ногами, чтобы ненароком не наступить на кого-нибудь из них.
В шесть часов утра 5 сентября погрузка угля возобновилась. Мюллер надеялся максимально использовать утренние часы, пока жара еще не стала столь нестерпимой. Около 08:00 сигнальщики в «вороньем гнезде» доложили, что в бухту входит какой-то белый кораблик под голландским флагом, а через некоторое время рядом с «Эмденом» бросил якорь ухоженный белый пароходик, доставивший в бухту представителей местной голландской администрации. Командир «Эмдена» пытался объяснить, что крейсер пришел в бухту накануне в 9 утра. На это голландец со смехом ответил, что не в 9, а в 7 утра. Таким образом, 24 часа истекли, и крейсер вместе со своим угольщиком должны немедленно покинуть бухту.
В присутствии голландца Мюллер вызвал своего старшего механика капитан-лейтенанта Эллерброека и спросил его, когда «Эмден» сможет дать ход? Тот, правильно поняв ситуацию, ответил, что потребуется минимум два часа, чтобы поднять пары, хотя котлы были уже готовы давно. Таким образом, крейсер сможет уйти в 11:00. Выполнив свой официальный долг, голландский чиновник выпил рюмку виски за успех крейсера (он тоже симпатизировал Германии) и откланялся.
Выйдя в море, «Эмден» лег на ложный курс и вскоре был закрыт налетевшим тропическим ливнем. Под его прикрытием крейсер повернул на северо-запад, выходя на судоходный путь между Коломбо и Калькуттой.
9 сентября, около 23:00, в четырех градусах справа по носу были обнаружены белые огни. Наконец-то! «Эмден» полным ходом ринулся на эти огни, приказав сигналом «Маркоманнии»! следовать за ним. На Крейсере заревели колокола боевой тревоги. Пароход, несущий белые огни, вполне мог находиться под эскортом военных кораблей. А в таких случаях, чтобы спастись, всегда нужно успеть открыть огонь первым. Хотя ночь была темной, постепенно несущий огни пароход стал принимать форму. Это было однотрубное торговое судно. Мюллер с неудовольствием поглядывал на трубы «Эмдена». При движении полным ходом из них сыпались тучи искр, демаскируя крейсер. Так вел себя в топках хваленый шанхайский уголь, который в рекламе назывался «бездымным». Пароход, тем не менее, совершенно, казалось, не замечал, что за ним кто-то гонится. «Эмден» сделал два предупредительных выстрела, напомнив пароходу, что и в Индийском океане идет война. Прожектором на пароход передали приказ: «Немедленно остановиться! Отключить радиостанцию!» Вооруженная винтовками и револьверами призовая команда быстро взяла пароход на абордаж.
На мостике «Эмдена» напряженно ожидали сообщения от лейтенанта Лаутербаха, впервые после «Рязани» получившего возможность выполнить свои обязанности. Томительно текли минуты. Наконец, Лаутербах просигналил: «Греческий пароход „Понтопорос“».
Мюллер стиснул зубы. Опять нейтрал! Нейтрал, которого нужно отпустить, чтобы завтра все узнали, что «Эмден» находится в Индийском океане. Но сообщение Лаутербаха продолжалось: «Груз — 6500 т индийского угля, предназначенного для англичан. Пароход следует из Бомбея в Калькутту».
Это была прекрасная зацепка, поскольку уголь предназначался англичанам. Мюллер решил захватить груз как «военную контрабанду». По приказу командира Лаутербах предложил греческому капитану «германский чартер» со щедрой компенсацией. Другими словами это означало, что грек отныне становился угольщиком «Эмдена».