Мы простились с Троицким, как старые боевые товарищи.

9 октября в район Калуги ко мне приехал на машине офицер штаба Резервного фронта и вручил телефонограмму начальника Генерального штаба Б. М. Шапошникова, в которой говорилось: Верховный Главнокомандующий приказал вам прибыть в штаб Западного фронта. Вы назначаетесь командующим Западным фронтом.

Утром 10 октября я был в штабе Западного фронта, который теперь располагался в Красновидово (северо-западнее Можайска).

Здесь работала комиссия Государственного Комитета Обороны в составе К. Е. Ворошилова, В. М. Молотова, А. М. Василевского и других, разбираясь в причинах создавшегося на Западном фронте положения. Не знаю, что и как докладывала она в Ставке, но из разговоров с членами комиссии выяснилось, что они, так же как и я, основными причинами поражения наших войск западнее Вязьмы считали, что командование фронтов, будучи предупреждено Ставкой о сосредоточении крупных группировок немецких войск, не проследило своей разведкой, в какие исходные районы и на какие направления выдвигаются главные группировки бронетанковых войск противника, в результате чего не были определены сила и направление подготовляемых противником главных ударов.

Не определив направление главных ударов врага, командование своевременно не сосредоточило на угрожаемых участках необходимые силы и средства для построения там более глубокой обороны, особенно ее костяка - противотанковой обороны. Не были подтянуты туда и резервы.

Когда произошел прорыв обороны фронтов на вяземском и юхновском направлениях и когда создалась угроза окружения, командование фронтов не отвело 16, 19, 20, 24 и 32-ю армии на последующие рубежи, в результате эти войска оказались в окружении.

Во время разговора с членами комиссии мне было передано приказание позвонить Верховному.

Я позвонил в Ставку.

Оказалось, что Сталин намерен сменить руководство фронта. На мой взгляд, это был не лучший выход из положения в сложившейся обстановке. Сталин согласился с моим предложением оставить генерал-полковника И. С. Конева моим заместителем и поручить ему руководство группой войск на калининском направлении.

- Это направление слишком удалено и там нужно иметь вспомогательное управление фронта, - доложил я Верховному.

- Хорошо, - согласился Сталин. - В ваше распоряжение поступают оставшиеся части Резервного фронта, части, находящиеся на можайской линии обороны. Берите скорее все в свои руки и действуйте.

- Принимаюсь за выполнение указаний, - ответил я, - но прошу срочно подтягивать более крупные резервы, так как надо ожидать в ближайшее время наращивания силы удара немцев на Москву.

Обсудив обстановку с И. С. Коневым и В. Д. Соколовским, мы решили отвести штаб фронта в Алабино; И. С. Коневу взять с собой необходимые средства управления, группу офицеров и выехать для координации действий группы войск на калининское направление; Военному совету фронта выехать в Можайск к коменданту Можайского УРа полковнику С. И. Богданову, чтобы на месте разобраться в обстановке на этом направлении.

Штаб фронта двинулся в Алабино, а мы с членом Военного совета Н. А. Булганиным часа через два были в Можайске у полковника Богданова. Здесь была хорошо слышна артиллерийская канонада и разрывы авиационных бомб. Богданов доложил, что на подступах к Бородино с передовыми механизированными, танковыми частями противника ведет бой 32-я стрелковая дивизия, усиленная артиллерией и танками, которой командует полковник В. И. Полосухин, весьма опытный командир. На 32-ю дивизию можно надеяться.

Дав необходимые указания Богданову, мы выехали в штаб фронта. Остановившись временно в лагерных домиках Алабино, штаб фронта немедленно приступил к организационно-оперативной работе, а работа предстояла большая. Нужно было: срочно создать прочную оборону на рубеже Волоколамск, Можайск, Малоярославец, Калуга; развить оборону в глубину, создать вторые эшелоны и резервы фронта, чтобы можно было ими маневрировать для укрепления уязвимых участков обороны; организовать наземную и воздушную разведку и твердое управление войсками фронта, без чего нельзя вести успешные оборонительные действия; наладить материально-техническое обеспечение войск фронта; развернуть партийно-политическую работу в войсках, поднять политико-моральное состояние воинов и веру их в свои силы, в неизбежность разгрома противника на подступах к Москве.

Дни и ночи шла в войсках напряженная работа. Люди от усталости и бессонницы буквально валились с ног, но движимые чувством личной ответственности за судьбу Москвы, за судьбу Родины, следуя указаниям Центрального Комитета Коммунистической партии и Верховного Главнокомандования, проводили работу по созданию устойчивой обороны войск фронта на подступах к Москве.

На волоколамское направление мы направили штаб и командование 16-й армии во главе с К. К. Рокоссовским, А. А. Лобачевым и М. С. Малининым. В состав 16-й армии включались новые соединения, так как войска, ранее входившие в эту армию, остались в окружении западнее Вязьмы.

5-я армия под командованием генерал-майора Д. Д. Лелюшенко (его через несколько дней сменил генерал-майор Л. А. Говоров) формировалась на можайском направлении, 43-я армия под командованием генерал-майора К. Д. Голубева - на малоярославецком направлении, 49-я армия под командованием генерал-лейтенанта И. Г. Захаркина - на калужском направлении.

Всех этих командующих я хорошо знал как опытных военачальников и полностью им доверял. Знал, что они с вверенными им войсками сделают все возможное, чтобы не пропустить врага к Москве.

Здесь же я должен сказать о хорошо сколоченном штабе фронта во главе с генерал-лейтенантом В. Д. Соколовским и энергичных усилиях по обеспечению устойчивого управления войсками фронта со стороны начальника войск связи фронта генерал-майора Н. Д. Псурцева (в настоящее время министр связи СССР).

В тылу войск первого эшелона Западного фронта проводились большие инженерно-саперные работы по развитию обороны в глубине, строились противотанковые районы на всех танкоопасных направлениях. На основные направления подтягивались резервы фронта.