Именно одним из таких оказался Алмагамбетов. Он изобличен в получении взяток от 11 лиц в общей сумме 3354 рубля.

Все, кто был причастен к преступлению Алмагамбетова, наказаны наравне с ним, и вряд ли кто из них вновь решится на подобные преступления.

Но вместе с тем хочется отметить, что можно было бы избежать этих позорных явлений, если бы вузы вовремя разоблачали и освобождались от подвизающихся в них пьяниц, безответственных и разложившихся в моральном отношении людей.

Давно было известно вузовской общественности о таком преподавателе, как Алдамуратов. Он пил беспробудно. Особую активность на этом "поприще" проявлял во время приемных экзаменов.

Алдамуратов собрал вокруг себя таких же людей, как и он сам, в частности, преподавателей университета Саутпаева, Кожахметова, Белоусова и некоторых других. Все они действовали только в одном направлении - вымогали взятки у абитуриентов за устройство на учебу. Вполне понятно, что не все зависело от этих взяточников при приеме и зачислении в институты.

Те обращались к своим сердобольным знакомым преподавателям, у которых добивались завышения оценок для их абитуриентов, например, в женском педагогическом институте.

Характерен в этом отношении такой факт. После зачисления в КазПИ Володи X. при содействии Алмагамбетова и других его отец у себя дома под видом празднования дня рождения жены организовал угощение для работников института - декана математического факультета Жанбирбаева, преподавателя Кубесова, осужденного Алмагамбетова и их жен.

Разве не понимали эти люди науки, хорошо знакомые, надо полагать, с педагогикой, что ходить к студентам в гости и пьянствовать там, по меньшей мере, непедагогично.

В нашей стране взятка расценивается как наиболее общественно опасное явление. Вот почему общество резко осуждает эти преступления, а лица, совершившие их, сурово наказываются.

В республике, как и в целом по стране, взятка в своей природе - редко встречающееся явление, так как она не имеет под собой социальной почвы. Но вместе с тем любое такое явление должно встречать всеобщее осуждение и суровую кару, так как опасность взятки заключается в том, что она покушается на нормальную деятельность должностных лиц, ведет к попиранию законности, наносит невосполнимый моральный урон обществу.

В.И.Ленин неоднократно подчеркивал, что социалистическая законность заключается в том, чтобы "соблюдать свято законы и предписания Советской власти и следить за их исполнением всеми".

В.ХАРИН,

инспектор МВД Казахской ССР

РАССТАВАЯСЬ С ТЯГОСТНЫМИ ВОСПОМИНАНИЯМИ

Полдень. Золотое солнце. Металлические планки ворот со стершейся краской освещены и выглядят менее мрачно. Воспитатель сам отворил ворота колонии, но за ворота не идет, останавливается, закуривает. Мне видно, как он разрывает целлофан, нет, не бросает - у нас не бросают - на голый асфальтовый двор, а разворачивает пачку, достает одну сигарету. Я смотрю, как зажигается спичка, как подносится к сигарете. Дальше мне идти одному.

- До свидания, Валерий Дмитриевич!

- До свидания, Коля! Счастливой жизни тебе!

...Обо всем переговорили. Теперь на железнодорожную станцию. Она отчетливо видна в степи. Какую-нибудь машину придется искать. Грустные воспоминания нахлынули на меня перед этим открытым и далеким простором.

Моя семья, моя обыкновенная семья. Две старшие сестры приучили к ним не обращаться, не заговаривать с ними. Время от времени кому-нибудь из них стучал в окно парень с обязательной напряженностью во взоре, с каменно-сосредоточенным лицом. Сестра суетливо одевалась, оставляя на сундуке и кровати вороха непонадобившихся платьев и кофточек, забывала включенный утюг, убегала. Грубо-унылый окрик отца отрывал меня от окна: "Чем пялить глаза, уроки делал бы лучше!" Но отец дома бывал мало (был путевым обходчиком), больная мать работать не могла, с трудом стирала и готовила на семью. Отец не любил смотреть, как она через силу двигается, с каким трудом варит обед. Он старался приходить домой почти ночью, нередко с его приходом дома начинало попахивать противным сивушным запахом и потом...

Колина мать, угасавшая несколько лет, умерла глубокой ночью. Отца дома не было - должен был возвратиться утром. Он пришел, посмотрел на стоящих заплаканных и бледных детей, на завешенные зеркала, горько и страшно зарыдал. Он был сильно пьян, когда хоронили мать, с трудом разжал пальцы, чтобы бросить на гроб приготовленную горсть земли.

Горечь не проходила. Теперь, возвращаясь домой с дежурства, отец вместе с инструментами и фонарем путевого обходчика неизменно приносил в кармане бутылку водки. Он пил все больше и больше. Сестры торопливо, словно выбежав из дому, вышли замуж. На свадьбах Коля, как близкий родственник, сидел на почетном месте, но относились к нему невнимательно, почти грубо - из-за отца. И сестры стыдились отца, поспешно шепча Коле: "Отведи папку домой!"

После смерти матери Коле пришлось еще раз сильно плакать. Это было на станции, когда он провожал старшего брата в армию. Они не были близки: брат его не обижал, но и не ласкал никогда. Однако когда брат спокойно и быстро, не оглядываясь, вошел в вагон, когда знакомый машинист неторопливо тронул состав, Коля почувствовал, что остался в совершенном ужасном одиночестве. Он забежал за угол багажного склада, спрятался среди полуразбитых ящиков и заплакал...

Дома стало совсем плохо. Небритый и пьяный отец часами лежал на смятой грязной постели. Увидев Колю, он ругался, вымещая на нем боль и свою слабость. Уже осела по углам серая пыльная паутина, уже наспех плохо смоченной тряпкой протирался пол, клеенка была в пятнах от чайных стаканов, на кухне громоздилась немытая посуда, и есть стали наспех: отец готовить не мог. Давал скупо деньги, и Коля ел в пристанционном буфете холодные пирожки, запивая их лимонадом.

Когда отец женился второй раз, дом вновь стал чистым, накрахмаленные белые занавески украсили до блеска отмытые окна. Но Коле стало еще неуютнее в этом чистом доме: мачеха его не любила, да и отец им тяготился с каждым днем все заметнее. С мальчиком почти не разговаривали. Несколько лет отец не заглядывал в Колин дневник.