Причина же полуобморочного состояния Писаревой во время обыска печи объясняется просто. Деньги у нее были, это она признала потом на следствии. И хранились в этой новой печке - огромная сумма.

Хранились... до поры до времени. Пока однажды муж Писаревой, продрогнув, решил погреться и затопил печь, не подозревая, какая пачка денег находится в дымоходе. Так награбленные деньги вылетели в трубу.

Джамбулский областной суд приступает к слушанию дела об особо крупных хищениях. Начавшееся разоблачение Куксенко завершается привлечением не только ее, но и всех ее сообщников. Обвинительное заключение перечисляет преступные действия Куксенко и называет имена тех, кто согласился быть соучастником преступлений Куксенко крала из товарных отчетов расходные накладные, а взамен совместно с Тростянской, Писаревой и другими составляла фиктивные отчеты. Теми украденные накладные не упоминались, но чтобы разница не бросилась в глаза, Куксенко приписывала в отчетах недостающие суммы или указывала товары, которых не было.

Покупатели, бравшие в магазинах орса костюмы, утюги, радиоприемники и настольные лампы, не подозревали, что они платят за приобретенные товары не государству, а проходимцам. Те уничтожали свои экземпляры товарных накладных, не оприходовали проданные товары, а забирали из кассы деньги и делили их. Все это было не ново и могло быть обнаружено немедленно, но руководители Джамбулского орса и работники контрольно-ревизионного аппарата не воспрепятствовали совершающемуся преступлению. Из года в год бухгалтеры-инвентаризаторы орса Саливон, Франкулиди, Замятина, Савельева и Букирева покрывали Куксенко, в то время как разница по ее отчетам доходила до ста тысяч рублей. Ревизоры составляли акты, в которых говорилось о прекрасной, аккуратной, добросовестной работе старшего бухгалтера Лидии Михайловны Куксенко...

Суд завершает кропотливый разбор чудовищных подлогов, отпирательств, обмана, лицемерия. Проверена и исследована каждая подозрительная запись, заслушано множество свидетельских показаний, логика противостоит изворотливости. На скамье подсудимых и муж Куксенко - Владимир Максимович. Нет, не за то, что он намеревался уничтожить изобличающие преступницу документы. Он совместно со своим напарником Мурабетовым расхитил свыше пяти тысяч рублей.

Нет пощады расхитителям государственной собственности: Л.М.Куксенко приговорена к расстрелу, остальные - к тюремному заключению. Строго наказаны руководители Джамбулского орса. Материалы дела послужили предметом тщательного разбирательства в МВД и Министерстве путей сообщения СССР.

Н.КОВАЛЕВ

ПО СЛЕДУ

В дверь требовательно постучали.

- Кто там?

- Откройте. Милиция. Быстрее...

Щелкнул ключ. И не успела девушка ничего сказать, как дверь рванули и чья-то потная рука зажала ей рот.

- Пикнешь - убью! - хрипло выдавил высокий мужчина, обдав девушку водочным перегаром. За его спиной возникли еще две фигуры. Дверь захлопнулась.

- Нина, кто там? - раздалось из соседней комнаты.

Один из трех ворвавшихся, широкоплечий, с низко надвинутой на лоб кепкой, бросился на голос. Послышались короткий вскрик, падение тела...

Бандиты, угрожая ножами и револьвером, требовали у хозяина квартиры Маношкина деньги и ценности. Старик молчал, держась руками за разбитый Затылок. Дочери, прижавшись к отцу, плакали...

Дверь дома на окраине Алма-Аты сотрудникам уголовного розыска пришлось взломать. Хозяина с дочерьми они обнаружили в яме под полом. В комнатах царил беспорядок. Оперативные работники тщательно, сантиметр за сантиметром, осматривали комнаты. Но поиски были безуспешными.

- Атос довел только до переулка. Уехали на машине, - доложил старшему группы майору милиции Макбару Карабаксанову проводник ищейки. - Есть следы легковой машины.

Маношкин и его дочери говорили сбивчиво. Они то принимались горячо все вместе рассказывать о пережитом, то молчали, пугливо озираясь.

- Вспомнила! - воскликнула, наконец, старшая. - Высокий с потными руками подходил к столу и пил варенье. Прямо из банки.

- Где банка?

Майор быстро прошел к столу и внимательно осмотрел посудину. На поверхности стеклянной банки были ясно видны следы пальцев. Дальнейший осмотр вещей и посуды никаких результатов не дал.

Метрах в ста от дома помощники Карабаксанова Степан Сечкин и Данатай Кожабеков внимательно рассматривали следы шин.

- Ну, как, Степан Сидорович, есть что-нибудь?

- Кажется, есть, товарищ майор.

Сечкин показал Карабаксанову на характерный рубчик, выдавленный одним колесом автомобиля. Неглубокий углообразный вырез на баллоне ясно отпечатался на припорошенной снегом земле. Он повторялся через равные промежутки.

- Так, - продолжал думать вслух Карабаксанов, - машина шла из города. Потом задним ходом въехала в улочку. Отсюда снова в город. Значит, рубчик на левом заднем колесе.

- На какой, по-твоему, они были машине? - вдруг обратился он к Сечкину.

- Думаю, на "победе".

- Это еще надо проверить, - задумчиво сказал Карабаксанов и приказал Сечкину сфотографировать след, сделать с него гипсовый слепок и замерить расстояние между колесами.

ПРОШЛО ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ

Много сил было потрачено работниками уголовного розыска на поиски грабителей, но тщетно: они как в воду канули. Исследования криминалистов подтвердили догадки Карабаксанова: преступники увозили награбленное на автомашине марки "победа".

Поиски продолжались. Во многих городах Советского Союза оперативные работники изучали дактилоскопическую карту с оттиском пальцев одного из трех грабителей. Но среди преступников с такими отпечатками пока не нашли никого.

Папка с делом об ограблении квартиры гражданина Маношкина постепенно разбухала, увеличивалась. Карабаксанов интересовался новыми ограблениями, задержанными преступниками, но те, кто ему был нужен, не попадались. Было проверено много государственных и личных машин, но осмотр не принес ничего нового. Оставалось побывать еще на одной автобазе. А потом?

В это утро, как всегда, майор первым делом занялся просмотром почты. Возвратились пять дактилокарт, но ни на одной не было ответа, кому принадлежат эти оттиски пальцев.