- На что вы намекаете? - вспылил Геббельс, делая невинное лицо.

- На то, что несчастная Магдочка столько времени глаз не могла сомкнуть, кстати с твоим многочисленным потомством, и никак, бедная, не могла понять, какие-такие государственные дела не позволяют тебе ночевать дома, - ответил Шелленберг. Он как ребенок радовался своей великолепной длинной фразе, хотя прекрасно знал, что Магда хорошо осведомлена о пристрастиях своего супруга.

- На что вы нмекаете? - повторил оскорбленный Геббельс.

- Да на то, что ты, боров жирный, слишком сильно увлекаешься молоденькими девочками, - толстый Борман засмеялся, назвав тощего министра пропаганды жирным боровом. Он хотел добавить что-то об аппетитненьких маленьких шлюшках, но тут распахнулась дверь...

- Для случки свиноматок нужен хряк! - На пороге стоял восхитительный Штирлиц, - а боров, извините, не способен соблазнить даже старую свинью, не то что киношную девочку.

- Штирлиц! - Воскликнул реабилитированный таким образом Геббельс. - Как вы здесь очутились? Ведь вы никогда прежде не посещали наших секретных заседаний!

- Скажите лучше, - перебил его Борман, - откуда вы узнали про борова?

Второй вопрос был стратегически менее опасен для советского разведчика и он не задумываясь ответил:

- А у нас, в исаевском районе воронежской области, об этом все знают.

- Да, в остроумии вам не откажешь, - тихо усмехнулся Мюллер. - Ну, раз уж вы пришли, посоветуйте нам, где провести заседание, а то "На Шпрее" нам всем уже порядком надоел.

- Могу пригласить вас, господа, в "Три поросенка", - ответил Штирлиц, это самое культурное место в Берлине, которое я знаю.

Мюллер горько усмехнулся, но вмешаться не успел: оказалось, что в "Трех поросятах" никто из присутствующих ни разу не был и предложение Штирлица было встречено с восторгом.

Похождения штандартенфюрера СС фон Штирлица после войны.

ШТИРЛИЦ НА КУБЕ

Эпиграф:

Штирлиц - это не фамилия. Штирлиц - это призвание.

ПРОЛОГ

На улице стояла жара и рота военнопленных. Товарищ Сталин отвернулся от окна и спросил:

- Так товарищ Жюков, вас все еще не убили?

- Нет, товарищ Сталин, - скорбно ответил Жуков.

- Тогда дайте закурить.

Жуков достал из кармана портсигар, подумал, давать или не давать, и протянул главнокомандующему последнюю папиросу. Товарищ Сталин покрошил папиросу в трубку, задумчиво закурил от протянутой спички и некоторое время молча посапывал трубкой с очень противным звуком.

Через десять минут он спросил:

- А как там чувствует себя этот ... Штирлиц, то есть товарищ Исаев?

- Ему, наверное, трудно, - неопределенно ответил Жуков.

- Это харашо, - сказал вождь, потирая руки. - У меня для нэго есть новое задание.

- Он просился в отпуск, - печально ответил Жуков.

- Товарищ Жюков, - сказал Сталин. - Если вождь сказал - задание, значит задание. И вообще, товарищ Жюков, кто у нас вождь - я или вы? Так что идите и па-адумайте.

ГЛАВА 1

Германия, май 1945 года, Берлин. Немецкие части бежали из Берлина в разные стороны. Даже Igеl'ю было ясно, что война проиграна.

Штирлиц торжествовал и ел тушенку большими банками. В Рейхсканцелярии уничтожали секретные архивы. Гитлер, страдая и качаясь от принятого шнапса, шел по коридору и заглядывал в двери. Офицеры, в стельку пьяные, горлопанили русские народные песни и не обращали никакого внимания на Фюрера, даже не предлагали выпить за партию. Уже совсем обессиленный мощными звуками "дубинушки", сопровождаемыми покачиванием рояля, Фюрер заглянул к Штирлицу.

Отрываясь от завязывания шнурков, Штирлиц вскочил и, выбрасывая руку вперед вместе со шнурками, выкрикнул:

- Хайль Гитлер!

Гитлер покосился на наколку на руке Штирлица, изображавшую репродукцию с плаката "Родина-мать зовет!", и сказал:

- Максимыч, ну хоть ты не подкалывай, - и вышел из кабинета.

В своем роскошном кабинете Мюллер собирал чемоданы и отдирал от стен различные непристойные картинки, изображающие различных красоток и любимого Фюрера на всяких торжественных мероприятиях. Картинки приклеились на редкость крепко и не отдирались.

- Мюллер, а куда это вы собрались? - спросил вошедший Штирлиц.

- В Бразилию; чертовски надоел холодный германский климат, - сказал Мюллер, засовывая в чемодан совок, детскую панамку и шмайссер.

- Значит, вот как? - Штирлиц недоверчиво достал кастет и взвесил его на руке. Мюллер заволновался.

- Штирлиц, езжай со мной, а? - примирительно предложил он. Штирлиц убрал кастет и достал другой, побольше, с надписью "дорогому товарищу Штирлицу от друзей по невидимому фронту...".

- Знаешь, Мюллер, давай поедем в твою Бразилию и возьмем с собой Шелленберга и...

И Бормана, а то без него скучно.

- Скучно!? - Мюллер поморщился и потер большую красивую шишку на затылке. Несмотря на разруху, кирпичи у Бормана водились, и в большом количестве. К тому же Борман был профессионалом.

- А как Германия отнесется к тому, что Штирлиц покинет ее в самый ответственный момент? - патриотически заметил Штирлиц.

- Ну, - задумчиво сказал Мюллер, - можно поехать под чьим-нибудь именем... Ну, там...

- Нужно мне чужое имя, - обиделся Штирлиц, доставая кастет. - Мне и своих хватает.

Мюллер задумался.

Штирлиц убрал кастет и, достав банку американской тушенки, озлоблено воткнул консервный нож в изображение какого-то президента на крышке банки. Президент обреченно скорчился. Мюллер покосился на нож и взглянул на свирепое рязанское лицо Штирлица, и все мысли о сказочных пейзажах Бразилии превратились в кошмар. Несмотря на дружеские отношения, Штирлица брать с собою не хотелось. Штирлиц мог напакостить хуже, чем Борман - это знали все в рейхе. Тем не менее Мюллер понимал, что Штирлица придется брать с собой, иначе он поплелся бы за Мюллером пешком. Мюллер вытащил панамку из чемодана и сказал:

- Знаешь, Штирлиц, ты поедешь в чемодане.

Штирлиц оскалил зубы в усмешке и достал третий кастет, самый большой со следами крупного хищного зверя на поверхности.

- Друг детства, а может, ты меня еще в кошелек засунешь? Сам в чемодан полезешь.

- Вообще-то, офицеры рейха не ездят в кошельках... - сказал Мюллер и надел свою форменную фуражку.