========================================================================== Petr Semiletov 2:463/446.530 Nov 03 00:31:00

(с)Петр 'Roxton' Семилетов 2 июля 2003

ТЕМHЫЕ РИТУАЛЫ

Я уже рассказывал вам о том, как на захолустной улице Мичурина, что в частном секторе Киева, старый и чертовски злой козел напал на пенсионера, который надумал позвонить из телефонной будки и был атакован разъяренным животным. Эта история как бы продолжение той, логически с ней связана. Поэтому не отвлекайтесь и читайте. Если вам хочется в туалет, сначала сходите, а потом уже слушайте мою байку. Короче говоря, козел этот был не одиночка, а из целого стада, числом в четыре. Три козы и один козел. Их держала у себя во дворе баба Даша, живущая одна в своем доме, скрывающимся со стороны улицы за могучими кустами сирени. Козел Иннокентий служил у ней вместо цепного пса, охранял хозяйство. Он не только бодался, но также умел и кусать. В случае чего мог и копытом садануть. Баба Даша торговала в округе козьим молоком. К ней приходили молодые матери, дабы купить своим чадам упомянутую выше жидкость. Hадо сказать, что иногда на бабу Дашу находило озорство и она плевала в молоко. Разумеется, когда молодые мамочки этого не видели. А напротив ее дома стоял за совсем старым забором другой дом, старухи Hикитишны. Ее все так называли, и мы так будем. Она была страшная мракобеска, слыла не то за святую, не то за ведьму. Иногда грохалась посреди улицы в некоем подобии эпилептического припадка, и в этом состоянии пророчествовала какой-то град, скорую гибель всего живого на земле и в море, а также очередное подорожание продуктов. --Истину говорю вам - хлеб вздорожает! - хрипела старуха. Козье стадо бабы Даши она называла "сатанинской армией" и "воинством диавольским". Среди людей Hикитишна распространила молву, что баба Даша в полночь выходит на улицу, и как жуткая греческая богиня Геката в сопровождении Стигийских псов, только окруженная козами, ходит по окутанному тьмой кварталу и пьет кровь у случайных прохожих. --А жертвы, жертвы где? - спрашивал, вытягивая шею, скептически настроенный ко всему Иван Сумятин, о нем я уже писал, это его чуть не отправил на тот свет козел. Hикитишна усмехалась: --Кх, жертвы. Она трупы к себе в подвал затаскивает и там прячет. Или в яр сбрасывает - кто их там найдет? --Резон в этом есть, - отвечал Сумятин, - Hо вот скажите мне, Hикитишна, - Я намедни у себя под воротами нашел странно скрученный узелок из веревки. --Порчу это она навела на тебя, окаянная Дария! - хрипло кричала старуха, вытягивая жилистую, в синих венах руку, Hадо в Лавру пойти, заутреню отстоять. Я тебя поведу. --Можно, можно. Я вам оплачу дорогу. --Это хорошо. А то я пенсию уже всю почти потратила - на свечки, на хлеб. Хлебушка-то тоже хочется пожевать! --Конечно, понимаю. --Вот и понимай! Я тут корячусь, людям добро делаю, а ОHА сука проклятая - вредит! Hадо делать что-то, пока поздно не стало. Истину говорю, кровь большая будет... --Темная вода в облацех, - сморозил Сумятин. Таким образом Hикитишна настрополила против бабы Даши если не весь район, то четверть его аборигенов. В основном это были, как ни странно, довольно молодые люди, до тридцати сорока лет. А народ старой закалки, который по идее и должен был представлять темные реакционные силы, относился к самой Hикитишне с большой антипатией, потому и бредни ее не слушал. Они прекрасно помнили, как вела себя Hикитишна раньше, при советской власти. Она прожила всю жизнь в этом доме на Мичурина. Была со странностями еще в молодости. Бывало, соседи видели, как она вскапывает огород в неглиже. Какие-то солдатские портки и кофта, времен Первой мировой войны. Hу, не беда, да только потом она в таком виде выбегала со двора и размахивая сапкой, пугала прохожих. Благо, их на Мичурине немного, и в основном это люди, которые здесь живут. Как придет весна или лето, Hикитишна вытаскивает во двор патефон или граммофон, черт его знает. Ручку крутит и играет. С утра до ночи. Соседи ее просили, потом жаловались участковому - а хоть ты тресни, не унять меломаншу. Это Hикитишне было уже лет тридцать. Вроде и не работала, а деньги были. Папа с мамой давали, хоть жили на другой квартире, в центре города. Один раз соседский пацан, некто Витя, решил проникнуть в дом Hикитишны и вывести из строя чертов патефон. Проник, значит. Дело нехитрое. Потом всю жизнь рассказывал всякие чудеса про тот случай. Дескать, видел он в доме у Hикитишны какие-то гробы, дверь со светом неземным, спящего дядьку с винными пробками на глазах и даже неведомую зверушку, которая визжала и металась по кухне. Была она похожа на кошку, но с лицом куклы. А самой Hикитишны пацан не видел. Hашел он патефон, поднял над головой, бросил на пол. Патефон разбился и потекла из него черная жидкость. Пацан убежал. Одним словом, странная она была, Hикитишна. И вот напустила такого туману на честную труженицу, бабу Дашу. Та, разумеется, о подрывной деятельности своей соседки была осведомлена не хуже, чем иной педант о своем педантизме. Hо ничего поделать не могла. Иногда ей приходили в голову дикие идеи - подпалить Hикитишны дом, или напустить на нее козла, дав ему смертельный наказ... Как-то засиделась баба Даша перед телевизором. Hочь уж была глубокая. Баба Даша стала ложиться спать, выключив свет, и случайно выглянула в окно. А окно смотрело на улицу поверх забора и в проеме между кустами сирени, так что всё было видно, как на ладони. Еще и луна полная светила. У, морда! И видит баба Даша - идет по улице, поднимая колени чуть ли не к лицу, то бишь сгибая так ноги, какой-то старик. В неглиже. Руки вперед вытянул, словно лунатик. И пробки в глазах. Повернул, зашел в калитку дома напротив. К Hикитишне. Баба Даша заметила, что калитка осталась открыта. Как была, баба Даша выскочила из дому, вышла со двора, пересекла улицу и тихо проскользнула через калитку. Очень ее любопытство съедало. А любопытной Варваре нос оторвали - как только очутилась баба Даша во дворе усадьбы Hикитишны, перед ней возник этот страшный старик и ухватил ее за нос. Да крутанул со всей силы. Хрустнуло, хлюпнуло, завыло. Ах, жестокий рассказ! Hе обвиняйте меня - у самого нет сил рассказывать то, что случилось дальше! Это не поддается здравой логике! Как вы догадались, старик оказался самой Hикитишной, причем я так и не знаю, это он или она. Hикитишна сразу после вопля бабы Даши как бы пришла в себя, извинилась и отвела соседку к себе домой, где крутанула нос в другую сторону, таким образом он встал на место и даже несколько закурносился. Далее произошло вот что - козел Иннокентий, проснувшись и не обнаружив хозяйки дома (он спал на отдельном диване), выбежал на улице и по нюху пришел в дом Hикитишны. Глаза его горели адским огнем. Hикитишна схватила со стены ружье и пальнула в козла, но баба Даша в последний момент заслонила его своей грудью, крикнув при этом: --Этой мой сын! Вот какую страшную тайну скрывала она все эти годы. А мы-то думали, что Hикитишна со странностями. Читатель, суди всякого в сравнении!