По сосредоточенному лицу командира видно, как зорко следит он за движением стрелки глубомера и пузырьком кренометра, чтобы вовремя остановить доступ воды в балластные цистерны, и как только он замечает тенденцию стрелки к резким скачкам, быстро отдает приказание застопорить наполнение главных балластных отсеков и затем начинает наполнение центральной цистерны, при помощи которой погружение становится более резким. Через стекла иллюминаторов командирской рубки стало видно, что вода уже прикрыла всю палубу, оставив над поверхностью воды только часть рубки. Вскоре вода подошла к самым стеклам, и волной уже начало захлестывать их, изредка закрывая и доступ сквозь них лучам солнца. Теперь в лодке остается уже самая небольшая остаточная плавучесть, с исчезновением которой лодка, как всякое тонущее судно, пойдет ко дну; с этой же плавучестью она совершает и свои переходы под водой - достаточно для этого только дать в машине "полный ход" и положить руль глубины на "потопление".

Пузырек кренометра, стоявший все время до сих пор на нуле, вдруг быстро отошел от нуля вправо и стал на делении "4"- этим он давал знать, что на лодке появился крен на нос в 4°. Едва только командир пожелал принять предупредительные меры для восстановления нарушенного равновесия, как пузырек кренометра быстро покатился дальше вправо, и вместе с тем мгновенно стемнело в иллюминаторах рубки, и все, что оказалось незакрепленным в лодке, посыпалось к носовой ее переборке. Установившееся было решительными и хладнокровными приказаниями командира спокойное отправление командой ее обязанностей сразу сменилось у многих, благодаря неожиданной обстановке, особой нервностью, которая резко проявилась на многих лицах,- что, впрочем, являлось вполне простительным, так как погружение это для большинства из присутствующих было ведь только первым испытанием. Хладнокровие самого изобретателя вскоре, однако, снова заставило забыть нас о всех возможных опасностях и слепо довериться его опытности. Вскоре действительно равновесие ему удалось восстановить, и кренометр также спокойно установился на нуле.

В иллюминаторах рубки, в которой я находился, снова стало видно, что надстройка лодки уже почти вся ушла под воду, и на палубе небольшой волной уже переливалась вода; над поверхностью оставалась только командирская рубка. Началось дальнейшее погружение, но, несмотря на все старания командира предупредить появление нового большого крена, это ему не удавалось равновесие каждый раз нарушалось, и то нос, то корма быстро теряли плавучесть и шли ко дну - обнаружился один конструктивный недостаток, который препятствовал правильному погружению лодки на месте, отчего и неизбежны были эти крены в диаметральной (продольной) плоскости. Вскоре, однако, нам все-таки удалось кое-как погрузиться на самое дно, о чем ясно говорила, кроме глубомера, еще полная темнота в оконцах рубки. Все быстро освоились с новой обстановкой, и общее, несколько тревожное, настроение быстро исчезло. По приказанию командира были осмотрены все трюмы и вообще вся лодка, чтобы убедиться, нет ли где просачивания воды или течи, так как на глубине, при большом давлении окружающей среды, это должно резче обнаруживаться, чем у поверхности воды. Вскоре этот осмотр был закончен, и командир решился снова подняться на поверхность; раздалась его команда "по местам стоять, приготовиться к подъему"- и все снова заняли свои места.

Командир дает приказание "продуть балластные цистерны", слышится шипение это сжатый воздух поступил из воздухохранителей в водяной отсек, и лодка как пробка вылетает на поверхность. В иллюминаторах рубки становится сразу светло, и видно, как весь корпус уже вынырнул из воды; хотя долго слышится еще резкий свист - это сжатый воздух продолжает очищать своим давлением все отсеки от того водяного балласта, который заставил лодку уйти на глубину. Последовательно с нескольких мест доносится команда, что цистерны продуты, следовательно, лодка уже находится в полном надводном состоянии.

Остается, перед тем как открыть входной люк, только медленно сравнять давление скопившегося в лодке воздуха с наружным нормальным давлением. Неприятное ощущение в ушах, какая-то тяжесть и показание специального манометра указывают на то, что в лодке довольно повышенное давление, для уравновешения которого и пускается вытяжной электрический вентилятор, чтобы сделать переход его к нормальному - постепенным.

Как только был пущен в ход вентилятор, мы стали свидетелями интересного явления - ясный воздух в лодке вдруг мгновенно сменился густым туманом: это при разрядке воздуха отделились находившиеся в нем водяные пары, и этот туман довольно долго еще расстилался в помещении лодки.

Вскоре защелкала лебедка - это открывался по приказанию командира главный входной люк, и все, довольные благополучным подъемом на поверхность, повысыпали на верхнюю палубу.

Таким образом, после почти трех часов пребывания под водой, мы закончили свои первые опыты. По окончании некоторых переделок лодки такие погружения ее должны будут происходить у нас теперь почти ежедневно...

3-го мая.

Вышел в море...

...Рано утром увидел на горизонте несколько дымков, почему тотчас начал поднимать якорь. Вскоре ясно обрисовались силуэты шести миноносцев, которые держали курс прямо на меня. Предполагая, что это неприятельские миноносцы, я хотел было начать погружение, чтобы принять атаку в подводном состоянии, но... вспомнил предписание начальства - не нырять, да и кроме того, решил, что при достоинствах моей лодки погрузиться до приближения миноносцев все равно не удастся.

Однако стоять на месте становилось бессмысленным, поэтому снялся, дал полный ход вперед и пошел под берегом, думая проскочить за остров незамеченным на его фоне. Но маневр мой, по-видимому, был обнаружен, так как группа из трех миноносцев отделилась и пошла на пересечку моего курса. Тогда, памятуя традиции всех наших героев настоящей войны, отдал приказание помощнику заложить у бензиновых цистерн два пироксилиновых заряда... Но вдруг, когда расстояние уже сильно сократилось, к своему смущению, узнаю свой флаг оказывается, наши!.. Видно было, что и там узнали меня, так как весь отряд быстро свернул в сторону. Однако, не имея ни малейшего желания показывать, что мой-то полный ход был вызван желанием избежать встречи с ними, я упорно продолжаю держать тот же курс, каким шел, и вскоре выхожу в открытое море, где начало сильно покачивать.