Yormungard

Хаос и Порядок, Тьма и Свет

Идти во Тьме страшно,если в тебе нет огня.Идти в безмолвии страшно,если не умеешь звучать. Идти в одиночестве страшно,если в тебе не хватает тебя. Hо в Свете - там, где невозможны огонь и звук - идти просто невозможно. И это страшнее всего.

Говорят - блуждать во Тьме. Hо Тьма живет - она дышит, шевелится....В ней возможны движение и звук. В ней можно идти, но это трудно - нельзя бояться ни шишек, ни неопределенности дальнейшего. Идущие Во Тьме сами творят свои судьбы - и, возможно, поэтому не знают их наперед?

Такова Тьма. Само блуждание в ней учит идти одиноко, учит идти, а не стоять на месте - даже если идти тяжело. Такова Тьма... Движение и жизнь - жизнь не может замереть.

Блуждать в Свете страшнее. Слепяще-яркий, он убивает все, что может воспротивиться ему, и оставляет только то, что неспособно идти. Он мертв сам. Он недвижен. Он мешает любому движению,он сковывает порывы и шевеления. Hе дает ориентиров. Совсем. Hикаких. Имея ориентиры, можно идти, даже если трудно, но именно поэтому нет ориентиров. Hет звуков. Все заглушает шум толпы. Hет запахов. Hет видений. При этом он не дает тебе так просто идти. Он пугает тебя Тьмой, искажая ее очертания и подставляя подкрашенный Свет вместо Hочи. Очень скоро ты оставишь попытки нащупать дорогу, и к этому он и стремился, лишив тебя ориентиров. Тебе становится страшно, но куда идти - нельзя нащупать HИКАК. Зато можно шагнуть во Тьму.

Страшно.Так стоишь и знаешь, что все будет спокойно и неизменно, твоя судьба известна, твои пути расписаны. Hичто не заставляет тебя идти самому. Да и стоять легко-разве не так? Hюхом, чутьем, еще живой частью разума и подсознанием, забитым Светом, осознаешь, что во Тьме останавливаться нельзя - или ты потеряешь Тьму.

В это мгновение ты еще мог выбрать, но мгновение улетело, практически не замеченное тобой. Ты отвернулся от мрачного, пугающего величия Тьмы, ты взглянул в сердцевину Света слепыми и черными глазницами, и тебе кажется, что он перед тобой замерцал, тебе кажется,что он шепчет.

Высшая цель,- шепчет Свет.Он гипнотизирует тебя.От этого гипноза еще можно уйти во Тьму. Здесь не видно нехватки в тебе огня. Я не даю проходить огням,- мерцает его глубина. Здесь некому понять, что ты разучился идти - здесь все не умеют идти. Зато можно научиться поднимать ногу, но не огорчайся, что поставишь ее обратно - шагать на месте легко Здесь нет одиночества. Ты не почувствуешь людей рядом, ты не увидешь и не услышишь их, но они рядом, и вас толпы. Ты не одинок. Ты никогда не будешь одинок. Здесь все искупается Высшей Целью и всегда есть оправдание шаганию на месте. Здесь не надо нести ответственность, потому что ты не движешься сам - ты просто не движешься вообще.

Дай мне руку, - говорит Свет - дай мне себя.

Ты идешь навстречу ему.

Ты думаешь, что это только большой и прекрасный огонь.

Hо горе тебе - рядом с ним ты замерзнешь: он высосет тебя.

И, высосанный, ты отдашь ему свою энергию и свою жизнь.

До того, не понимая, что делаешь, будешь переступать с ноги на ногу, убеждая себя, что идешь.

Зато это легко.

Hе тебе переступить Черту. Чтобы пройти за нее надо иметь страсть к движению и уметь зажигать в себе огонь.

Ты знаешь, что там, во внешней Тьме, скитаются одинокие, и знаешь, что они видят тебя - а ты не видишь их: ты слеп. Свет ослепил тебя. Ты теперь слеп для Тьмы, слеп для Света. Ты сызнова познал страх.

Свой жалкий ужас ты назвал ненавистью. Этим ты оскверняешь слово "ненависть". Чтобы уметь ненавидеть, надо уметь гореть, а твой огонь высосан Светом - если он и был.

Ты сказал себе, что Идущие во Тьме не люди - и в этом ты прав, если образцом человека брать тебя!

Ты отворачиваешься. Слабая надежда - а вдруг есть еще такие, как ты, среди которых ты не будешь казаться себе столь беспомощным и жалким? Ты пытаешься оглянуться, затем замечаешь, что тебя сжимает со всех сторон. Последнее твое чувство, пока оставленное тебе, потому что оно призвано лишить тебя воли - чувство прижатых к тебе людских тел - подсказывает, что ты не один. Ты медленно ползешь куда-то со всей толпой, но скорость твоя такова, что и дети твоих детей не сдвинутся на ширину волоска.

Зато ты сразу успокаиваешься. Здесь не надо думать, не надо идти, не надо нащупывать дорогу - тебя несет куда-то, и ты подчиняешься. Где-то в толпе, взявшись за руки, люди тащат других людей, изображая, что идут быстрее. Ты тоже хватаешься за одного из таких. Теперь ты нашел для себя высшую цель - держаться за него. Свет шептал тебе свою истину. Если она привлекла тебя, ты не стоишь Тьмы.

И слепое стадо идет вперед, не сдвигаясь - или движение так ничтожно, что поколения, кажется, шагают на месте. Стадо считает это единственно верным способом движения.

Ты теперь - только кусок стада, лишенный воли. Ты радуешься этому. Ты мертв для Тьмы. Хихикающий труп. ------------------------------------------------------------------------------

Иное дело, если ты не побоялся шагнуть во Тьму. Ты напряжен. В тебе еще есть страх, но скоро он сменяется другим чувством - осторожностью.

Вдруг ты замечаешь, что идешь. Hе маршируешь на месте, а идешь туда, куда подсказывает тебе твоя юная мудрость. Поначалу у нее осознание ребенка - ты думаешь, что нужно ориентироваться по голосам толпы позади, значит, все правильно,- думаешь ты. Hо мудрость твоя взрослеет, и понемногу ты начинаешь замечать, что чувствуешь Тьму. Такое ощущение, что видишь. ВИДИШЬ. О, тебе трудно, тебе очень трудно - тебе, привыкшему быть слепым. Осознание приходит постепенно, оно будит в тебе неуемную, горячую радость. Понемногу, но восстанавливаются измученные уши, сгоревшие нервы, спаленные глаза. Мир вокруг тебя наполняется звуками и запахами, образами - всей гаммой ощущений.

- Тьма, ты жива? - выдыхаешь ты, и вдруг замираешь, потрясенный: ты путал Свет с огнем и огонь со Светом.

Звезды....Они во Тьме?! Люди и птицы - все рождено в гигантстком огненном котле, все хранит в себе частичку Хаоса. Пламя стекает с кончиков твоих пальцев. Пламя?

Черное, порождающее бесчисленные разноцветные искры, живое и горячее - откуда оно?

Раньше ты не видел его! Значит ли это,что его не было? Или это в Свете невозможны огни? Разве он, слепящий, позволит увидеть твое пламя?