- К кому?

- А что, - спросил Стрекозов, - тут кроме Хачика еще кто-то живет? Хачик! Ты дома?

- Э! - отозвался голос из ванной. - Я дома!

Дверь ванной отворилась, и вышел абсолютно голый Хачик.

- Здорово! - деловито молвил армянин, вытирая голову полотенцем. Прахады в комнату! Дорогая, - обратился он к женщине. - Кофе хачу!

Литераторы прошли в хорошо обставленную комнату.

- Женился что ли? - спросил Дамкин. - Классная бабенка!

- Что я, с дуба рухнул? - возмутился Хачик, надевая такой же, как у женщины халат. - Еще чего! Жениться! Свобода дороже!

В зависимости от настроения Хачик мог говорить и без кавказского акцента. В основном, акцент появлялся у него в разговоре с женщинами или с важным начальником, от которого Хачику было что-нибудь надо. Подойдя к серванту, спекулянт достал непочатую бутылку армянского коньяка.

- Садитесь, - он радушным жестом указал на кресла. - Слушай, Дамкин, я тут для вас машину нарыл... Вам машина не нужна?

- Вообще-то... - протянул Дамкин.

- Вижу, нужна! - Хачик налил коньяк в рюмочки. - Дорогая! Где кофе?!

В комнату вошла женщина, соблазнительно покачивая бедрами, с подносом, на котором стояли три чашечки кофе, источающие непередаваемый аромат.

- Хорошо быть богатым, - молвил Дамкин, следя за движеньями женщины восхищенным взглядом. - Когда разбогатею, познакомлюсь с каким-нибудь гаремом...

- Бабник, - заклеймил Стрекозов, взяв с подноса чашечку. Когда-нибудь женщины тебя погубят, и ты сопьешься.

- За нас, мужчин! - провозгласил Хачик, поднимая рюмку. - Если бы не было нас, разве кто-нибудь смог бы оценить женскую красоту?

Они выпили. Хачик, прикрыв глаза, почмокал губами.

- Настоящий армянский коньяк! Знаешь, Сталин очень любил армянский коньяк!

- Не Сталин, а Черчилль, - поправил Стрекозов. - Это я тебе прошлый раз в ресторане говорил.

- А, точно! - Хачик стукнул себя по лбу. - Память немножко как у верблюда стала! Так вот. О машине. Собственно, это не машина, а так... "Запорожец". Но в рабочем состоянии! Зверь, а не машина! И недорого! Всего за тысячу!

- У нас нет тысячи, - честно сознался Дамкин.

- Ну, вам по знакомству уступлю за девятьсот!

- У нас и девятисот нет, - не меняя тона, сказал Стрекозов. - Мы к тебе по другому делу. Нам нужны духи французские, по возможности самые хорошие и дешевые. И еще чулки какие-нибудь.

- И один самый большой презерватив с усиками, - добавил Дамкин.

- Один на вас двоих? - спросил армянин.

- Это не для нас, - Стрекозов допил кофе. - Это подарок.

- Да! - при слове "подарок" Дамкин вспомнил об утюгах. - Хачик, тебе утюги не нужны? Оптовая партия!

- Ну, штук десять точно есть! - поддакнул Стрекозов.

- Советские?

- Ага! У меня, понимаешь, недавно день рождения был, понадарили одних утюгов...

- Почем?

- Сколько дашь, столько и возьмем, - Дамкин махнул рукой. - Нам столько утюгов на фиг не нужно.

- Заноси, посмотрим.

- Сам бы зашел как-нибудь в гости, - предложил Дамкин. - Живем в одном доме, а видимся раз в год!

- Э! Некогда! Я сейчас квартиру хочу обменять на двухкомнатную. Беготни много! Но как-нибудь обязательно зайду.

- Так как насчет духов? - напомнил Стрекозов.

- А, духи! - Хачик вскочил и достал из шкафа красивую коробку. - Такие подойдут?

- Дай посмотреть! - Дамкин внимательно повертел упаковку, понюхал и, хотя запаха из запечатанной коробки не уловил, одобрил. - Пахнут хорошо. И ни одной надписи по-советски нету. Подойдут! Отличные духи! Сколько?

- Сто.

- Так дорого? - поразился Дамкин. - Ты чего, офонарел?

- Ни одной советской надписи! - сказал Хачик. - Это разве дорого? Я их сам за девяносто пять купил! Кому чужому за сто пятьдесят продал бы! Но вы же друзья, вам за сто уступаю!

Тут маршем Моцарта заиграл звонок. Пышногрудая приятельница Хачика открыла дверь, и в коридоре послышались голоса. В комнату вошла девушка невысокого роста с коротко остриженными черными волосами и курносым носиком. На плече у девушки висела объемная сумка.

- Привет, Хачик, - поздоровалась она. - Ксерокс готов?

- Здравствуй, дарагая! - воскликнул Хачик с акцентом. - Как жизнь маладая!

- Спасибо, хорошо! Ксерокс готов?

- Канэшно! - Хачик достал из-под дивана пачку бумаги. - Как у пионеров, всегда готов! Палучите!

- Вот деньги, - девушка протянула пачку червонцев, Хачик не считая бросил их на стол.

- Хачик, угостил бы девушку кофе, - предложил Дамкин.

- Нет, я не хочу, спасибо, - быстро ответила девушка и взглянула на литераторов. - Скажите, а вы случайно не Дамкин и Стрекозов?

- Случайно вы угадали, - согласился Дамкин.

- Дамкин и Стрекозов, почти как настоящие, - сказал Стрекозов.

- О! - девушка округлила глаза. - Вы-то мне и нужны!

- Да ну! - удивились литераторы. - Какая неожиданность! А мы уже уходить собирались!

Девушка плюхнулась в кресло и представилась:

- Меня зовут Лена. Я из редакции неофициального журнала "Уксус". Может быть слышали?

- Нет. Самиздат, что ли?

- Да. Это андеграунд, о нас даже на Западе знают. У меня еще псевдоним - Волчок.

- А у нас есть знакомая проститутка, она работает под псевдонимом Анжелика, - сказал Дамкин.

- Какие-то у вас странные ассоциации, - обиделась Лена.

- Какие уж есть. Это я так, к слову...

- Вы что, пользуетесь ее услугами? - подкольнула она в ответ Дамкина.

- Нет, что ты! Во-первых, она наша школьная подруга. А во вторых, у нас валюты нет.

- Дамкин просто терпеть не может разные псевдонимы, - разъяснил Стрекозов.

- Ладно, это все не важно. Я уже давно мечтаю взять у вас для нашего журнала интервью!

- У нас? - удивился Стрекозов. - Интервью? Это по поводу чего?

- Как! Это же вы написали "Билла Штоффа"!

- Ну и что? Мало ли мы всякой ерунды понаписали.

- Э! - появился с кухни Хачик. - Вы духи берете или нет?

- Берем, - сказал Дамкин. - А нам еще чулочки и эту штуку... Ну, ты знаешь!

- Чулки - двадцатник, эта штука - пятерка! Все вместе - сто двадцать пять!

- Слушай, Хачик, - Дамкин вытащил из кармана сто рублей. - Давай так, сейчас мы платим тебе стольник, а вместо двадцати пяти вечером занесем утюги.

Хачик задумчиво пожевал, поковырял в носу и, наконец, согласился.