Звонок.

- Это я опять. В общем, ты Володьку знаешь. Можно на него надеяться? Так что приглядывайся, чего там, в клетках.

- Да ладно, ну. Поняла же.

- Да нет, ты слушай. Еще не всё ты поняла...

* * *

В детстве он рисовал, лепил, резал по дереву. Был принят в Суриковское училище, его прочили в скульпторы. У него был ещё и абсолютный слух, и голос, его учили музыке - как знать, он может вырасти пианистом.

Кажется, будущее определено: человек родился с призванием к искусству. Родители могут не волноваться за своего талантливого сына. Раздражало только одно - Тарик много времени тратил на пустяки.

Во втором классе он вздумал завести головастиков. В большом тазу устроил песчаные отмели, илистые топи; там росло, плавало и ползало то же, что растёт и водится вместе с головастиками в природе.

Из мелочи, из чепуховых козявок они вымахали чуть ли не с грецкий орех, шустрый орех с хвостом. У них появились лапки. Тарик подумывал о другом жилье для них, со стенками повыше. Как обставить новое жильё, какая понадобится еда, где её брать - великое множество забот ему предстояло!

Утром, соскучившись у пианино, Тарик вышел на балкон и запустил руки в таз. Сдвинув брови, очень серьёзный, он чистил, подправлял, благоустраивал - он работал. И не слышал, как подошла мать.

Она выхватила таз у него из-под носа. Рывком подняла тяжёлый таз и выплеснула головастиков на мостовую с четвёртого этажа.

Тарик так и остался сидеть на корточках. С его рук капала вода. Запрокинув голову, он не мигая смотрел матери в лицо... Прошло много лет, а она до сих пор помнит тяжёлый взгляд восьмилетнего сына.

Но воспитание продолжалось в том же духе. У Тарика жила белая мышь. Кто-то обрубил ей хвост, и звали её Куцая. Много раз Тарик держал белых мышей, но Куцая оказалась особенной. Она отличала шаги и голос хозяина, издалека чувствовала его приближение, а такими способностями обладает не всякая мышь.

...Он открывает клетку. Куцая спрыгивает на подоконник, суетится на краю, пока Тарик не подставит ей ладонь. Она ныряет в рукав, и на плече Тарик чувствует тепло её шёрстки. Цепляясь коготками за кожу на его груди, она спускается за пазуху, и он смеётся от щекотки. У Тарика под рубашкой мышь укладывается спать. Теперь перепиливайте его тупой пилой, бубните нотации хоть до ночи - он неуязвим. Он не один. При нём собственный карманный зверь, портативный зверь. Зверь - комик от природы; стоит только взглянуть, как эта мышь моется или делает важное дело - капает. Капает, чистёха, только в одно место - в пепельницу.

- Тарик, сложи ноты. Сколько раз тебе говорили - убирай за собой ноты!

Тарик не слышит: он трясётся от смеха. Куцая капает серьёзно, сосредоточенно, надо видеть полную глубокой мысли мышиную физиономию в эту минуту!

Летом Тарика повезли на юг. Взрослые не разрешали, но он всё-таки взял Куцую с собой. Однажды, вернувшись с пляжа, он нашёл клетку пустой. Дверка была приоткрыта.

- Ты забыл её запереть, - сказала мать. Но Тарик отлично помнил, что запер клетку. Ещё бы! Он никогда не видел такого количества кошек, как здесь. Это были какие-то кошачьи джунгли.

Тарик почти не искал её. Где искать? Он только, сжимая зубы, отгонял, отталкивал от себя жуткую картину: кошка играет с белой мышью.

В Москве, чтобы утешился, ему купили аквариум. Но и за аквариум ругали - как можно потратить вечер на рыб! Он подобрал на улице котёнка стали ругать за котёнка.

Тарик срывал с вешалки пальто, подхватывал котёнка и отправлялся спать на чердак. Он ложился там на пол, засовывал руку за пазуху, к котёнку, и засыпал. А утром отправлялся не в училище, а в Зоопарк. Теперь вините его, взрослые, за то, что он прогуливает уроки, что стоит перед клеткой и зарисовывает львицу.

Он так часто бывает в Зоопарке, что многие звери узнают его. Львица Рита встаёт, когда Тарик её подзывает. У Риты чуть великовата голова, но в том-то и дело. У неё крупные черты: большой лоб, большие щёки, ясные большие глаза. Смотрит открыто, смело. Такой зверь может защитить. Кто-нибудь начнёт приставать: "Рита, ко мне!" - и возле Тарика вырастает львица...

А к вечеру приходилось возвращаться домой. Вот Тарик идёт по двору своей походочкой - медленный крен влево, крен вправо, тяжёлые плечи опущены, взгляд исподлобья, но добродушный.

Девчонки, прыгающие через верёвку, кричат: "Тарик, здравствуй!" Большие ребята стоят кучкой: "Привет, Тарик! Тарик, здорово!" А один бежит навстречу с авоськой. На ходу шлёпнул Тарика по плечу, болезненно сморщился, затряс кистью, делая вид, что ушибся о железные мускулы.

Женщины на скамейке замолкают. Тарик здоровается, они провожают его доброжелательным взглядом. Они знают, что у парня неприятности дома и в школе. Но вот он уважает старших. И у него есть свой интерес в жизни. Попробуй кто-нибудь при нём бросить камень в кошку! Он охотно возится с малышами, пускает к себе смотреть животных. Этот - выправится...

* * *

Дома тяжело, как свалившееся на семью несчастье, переживали поворот в судьбе Тарика и не верили, не могли поверить, что такое - навсегда. Что огрубевшие от работы пальцы (больше не пробегут по клавишам, рисовальные альбомы отложены на годы, а может быть, тоже навсегда.

Тарик уехал из Москвы. Он поступил работать на зообазу, где животных держали для киносъёмок. Он их кормил, выгуливал, чистил клетки. И помогал директору зообазы, когда животных снимали для фильма.

С детства Тарик видел себя скульптором и теперь не подозревал, что его будущее начинает определяться именно здесь. Он просто жил среди зверей, потому что иначе жить не мог, и пока не думал о будущем.

На зообазе подрастали медвежата. Оказалось, что молодая медведица Мика не нужна. А это она, ещё маленькой, принималась скулить, когда он отходил от клетки. Она звала его, и он возвращался. Поднимал на руки, она копошилась у него на груди, лопотала, тянулась лизаться.

Если у Мики был плохой аппетит, Тарик изводился: не заболела ли она. Если хороший - смотрел с удовольствием, как она пьёт молоко или хрустит морковью. Тарика угостят ириской - он несёт Мике. Семечками - опять Мике. Он засовывал в клетку сноп травы и глядел, как она роется, выбирает, как жуёт эти самые витамины.