- Так-то оно так, - вздохнула подруга, - но все же... Я-то не жалуюсь, нет. Просто теперь у меня двое детишек. И...

Воительница неожиданно грубо выругалась, не дослушав, потом, с трудом взяв себя в руки, произнесла:

- Если Ялна не вернется с минуты на минуту, значит, ее уже нет в живых.

- Или захвачена в плен, - Вельгерт глянула в глаза подруге.

- Девчонка предпочтет смерть, нежели вновь попасть в ярмо раба.

Когда последний нападавший упал, Ялна бросилась по тропинке в сторону Долины Эрика. Враги, уничтоженные ею, могли оказаться патрулем из боевого охранения или разведывательным дозором, за ними вполне можно было ожидать прибытия основного войска. "Необходимо срочно известить жителей деревни", подумала девушка, домчавшись до опушки. Здесь она спряталась в кустах, ведь впереди лежала открытая местность. В тот момент до нее и донеслись звуки тревоги, поднятой в поселении. Ялна замерла, затаилась еще тщательнее. Выходит, что в то время, когда она сражалась в лесу, кто-то услышал вскрики, звон металла? Следовательно, жители уже предупреждены и заняли оборону, но какая же опасность нависла над деревней? Девушка повернулась и бесшумно скользнула назад. Удалившись от тропинки, она двинулась в глубь леса тайной стежкой, известной только некоторым воинам из поселения. Какую все-таки угрозу прятал в своих чащобах вековой бор?

Ступая очень осторожно, через каждые несколько шагов она затаивалась, прислушивалась, принюхивалась, держа меч и щит в постоянной готовности. Чем дальше, тем сильнее ее охватывала тревога. Что-то ужасное было совсем близко, ведь сердце не обманешь. Но что за опасность?! Уже рассвело, еще несколько мгновений, и солнечные лучи хлынут на землю, осветлят лес. Следовало торопиться. Наконец вдали послышался неясный шум. Точно человеческие голоса, приглушенные, как бы сдавленные желанием сохранить тайну. Многоголосый гул, а затем раздалось беспорядочное конское ржание.

Теперь девушка-воин двигалась со всей возможной осторожностью, старалась держаться зарослей. Благо, что все в округе было знакомо ей, как свои пять пальцев. Она уже почувствовала рассвет и все равно вздрогнула, когда сосновый бор разом осветился, заиграл золотом древних стволов, зеленью хвои. Место, откуда долетали гул и ржание коней, она решила обойти справа, по распадкам. Там немало мест, где можно укрыться.

Наконец выбралась к большой поляне. Лес расступался, и на открытом, как стол, пространстве теснились сотни воинов. Озноб пробрал Ялну до самых костей. Какая же это банда! Тут целая армия!.. Разглядывая врагов, она обнаружила среди них седовласого и бородатого, крепко сложенного мужчину в отличных доспехах. Он возвышался на огромном черном жеребце и отдавал приказы.

"Ковна?" - мысль прямо-таки ошеломила девушку. Она сразу же узнала его. Этот полководец когда-то стоял во главе войска Нидхегга. Увиденное придало ей решимости. Ялна пригляделась к вражеским воинам и отметила, что лишь немногие из них носили форму, точнее, остатки формы. Она с такой жадностью рассматривала Ковну и его отребье, что не сразу заметила еще группу конников, следовавших чуть поодаль. Когда же бросила взгляд в ту сторону и наконец разглядела этих всадников, то едва не вскрикнула.

У них кони были даже крупнее жеребца, на котором восседал генерал. Все они были какой-то странной белесой масти. Если точнее, то мертвенно-бледной, с неприятной голубизной. Всего их было девять, и, в отличие от сброда Ковны, они прятались в тени деревьев, словно не решаясь выйти на солнечный свет. Все всадники с ног до головы были защищены черными стальными латами, под которыми проглядывали кожаные куртки и штаны, на плечах черные плащи, широкие капюшоны наброшены на лица. Ялна вгляделась пристальнее и оцепенела. У них не было лиц, только черепа безмятежно белели в глубине темных полостей. Все они вели себя спокойно и невозмутимо, но это было спокойствие могилы.

Всадники Смерти! Вот кто это был! Ялна, затаив дыхание, покрепче сжала рукоять меча.

В следующий момент к воинам-скелетам подскакал кто-то, тоже скрытый под черным плащом. Всадник указал рукой на просветлевшее небо, затем отрицательным или успокаивающим жестом, словно заверил своих товарищей, что в дневном свете для них нет ничего опасного. Затем развернул скакуна и скинул капюшон. Девушка различила прекрасную и бледную как смерть женщину с длинными черными волосами, рассыпавшимися по плечам змеевидными локонами.

Женщина вскинула тонкие, иссохшие как у мертвеца руки, развела их в стороны, затем прикоснулась к глазам. При этом по ходу движения затянула странный напев и начала вычерчивать в воздухе какие-то знаки. К удивлению Ялны в воздухе сами собой зажглись огненные руны.

Дневной свет стал меркнуть. Прямо под вершинами могучих сосен заклубились черные тучи. Они наползали отовсюду, скрадывали солнечный свет.

Девушка осторожно начала отползать поглубже в заросли, с трудом удерживая себя, чтобы не вскрикнуть, не броситься подальше от этого зловещего места. Скоро вражеское войско пропало из видимости, и только приглушенные звуки долетали с той стороны. Наконец Ялна поднялась на ноги и помчалась в сторону поселения. Необходимо было срочно рассказать Песни Крови о том, что она видела в лесу.

Между тем над войском окончательно сгустилась тьма, и колдунья Тёкк вдруг нахмурилась, сжав губы. Она пришпорила коня и подскакала к генералу.

- Ковна! - закричала она и указала в сторону кустов, где несколько минут назад пряталась Ялна. - Здесь только что была лазутчица! Ей удалось удрать.

Генерал повернулся к ней и раздраженно огрызнулся:

- Вот и разделайся с ней с помощью своей мерзкой магии.

- Глупец! Я должна сохранить свою колдовскую мощь для более важных дел. Пошли людей. Я чувствую, что лазутчица движется пешком, и всадники легко догонят ее.

Ковна злобно выругался про себя, затем громко приказал:

- Тирульф, возьми несколько человек. Слышал, что сказала Тёкк?

- Рагнар, Кетил, Харольф! За мной! - рявкнул Тирульф, уже в начале перебранки догадавшийся, чем кончится дело.

Воины тоже для начала крепко выругались, однако светлобородый вожак, не обращая на них никакого внимания, развернул своего коня и помчался в направлении, указанном служительницей Хель. Следом за ним, нехотя и все так же громко ругаясь, двинулись остальные.