Второй помощник был настроен весьма воинственно:
- Мы еще покажем этим канальям. Они, конечно, опять надеются смошенничать на выборах и с помощью разных махинаций не допустить победы кандидата либерального альянса, в результате чего пострадает на"
род. Но бразильцы не намерены больше терпеть тиранию и держать в конгрессе мошенников. Скоро загремят трубы в Рио-Гранде-до-Сул, сзывая всех бразильцев на бой...
Слуга прервал блестящую тираду:
- Капитан просит вас к себе, сеньор...
- Сейчас иду...
Второй помощник поспешно пересек Санта-Катарину и Парану, а тем временем Исидоро и Мигел Коста уже подняли восстание в Сан-Пауло, и вот он вместе с Флоресом да Кунья и Жоаном Франсиско вступает в Рио-де-Жанейро... Но, к сожалению, пришлось остановиться и идти к капитану, - "какого черта нужно этому дуралею?" И именно сейчас, когда метиска не сводила с него глаз...
- Мой юный друг, я ничего не имею против ваших идей... Каждый думает, как ему угодно. Я, признаться, давно уже не вмешиваюсь в политику. В былое время я принимал участие в политической жизни и здесь, и за границей. Здесь - когда в Баие губернаторствовал блаженной памяти Жозе Марселино, другом которого я имел честь быть. В Португалии - в связи с убийством короля дона Карлоса, когда, возмущенный этим преступлением, я отдал себя в распоряжение королевского двора. Но потом я уже никогда больше не занимался политикой, не хотел даже ничего знать о ней. Вы по-своему правы, и я не собираюсь спорить с вами...
- Это правительство ведет страну к пропасти...
- Не спорю... Может быть... Однако не обижайтесь, если я вам скажу, что, по-моему, офицеру не полагается сеять смуту среди пассажиров. Я не упрекаю вас, я далек от этой мысли. Но смотрите - сенатор пожаловался мне. Он даже хочет писать в компанию...
По-моему, вам, мой юный друг, лучше избегать подобных разговоров.
- Этот сенатор хуже всех. Я знаю за ним множество поистине скандальных дел. Одной истории в порту Натал довольно, чтобы засадить его в тюрьму на всю жизнь. А девица, которую он устроил на работу в сенат? Марио Родригес даже написал статью об этом года два назад. Вы не читали?.
- Он пассажир, находящийся на нашем судне, мы должны считаться только с этим. Прошу вае не участвовать больше в подобных разговорах.
- Я бразильский гражданин и имею право говорить, о чем мне угодно и где мне угодно.
Васко Москозо де Араган взглянул на раскинувшееся впереди море, он твердо стоял на палубе своего корабля:
- А я капитан. И я вам приказываю. Спокойной ночи. - Второй помощник отошел пораженный. ("Этот тип начал заноситься".) Помощник не знал, как поступить. Сначала он хотел было вернуться в салон, но гнев сенатора и угроза пожаловаться компании заставили его призадуматься. В конце концов помощник решил, что следует немного проветриться, и отправился на капитанский мостик.
Васко вернулся в салон, где Клотилде озабоченно искала его. Он подошел к ней.
- Подождите меня минутку, я сейчас вернусь...
Сенатора нигде не было видно, и капитан направился в игорный зал. Парламентарий сидел там, мрачно уткнувшись в журнал.
- Сенатор, приходите в салон составить нам компанию. Ваше отсутствие очень заметно.
- Я не расположен выслушивать оскорбления и угрозы. Я сенатор республики.
- Не беспокойтесь. Я уже принял необходимые меры.
- Тогда прекрасно. Вы меня не знаете, я очень вспыльчив. Если бы я стал слушать дальше варварские рассуждения этого юноши, то не смог бы сдержаться и дал бы ему по физиономии.
- Забудьте об этом. На судне, где я командую, экипаж хорошо вышколен. В Индии меня прозвали Железной Рукой...
Он танцевал с Клотилде до полуночи. Рассказал ей этот инцидент со всеми подробностями, потом - одно тянет за собой другое - о своем участии в борьбе монархистов против республиканцев в Португалии из благородного чувства признательности к королю дону Карлосу I. Он плавал из Португалии в Индию, и матросы прозвали его Золотым Сердцем и Железной Рукой, так как обычно он был мягок, как бриз, и держался с командой дружески, но в случае неповиновения бриз превращался в жестокий неумолимый ураган, вот почему ему дали такое прозвище.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
О помолвке и клятвах в вечной любви, или о том, как капитан при свете луны бросил якорь в сердце Клотилде
В Натале капитан трепетно произнес первые слова о помолвке и свадьбе. Они шли вдвоем вдоль пляжа Черного Песка, и красота пейзажа, очарование города были столь велики, что они не могли не ощутить их и не прийти в восхищение. "Ита" задержалась в порту ненадолго и рано утром должна была выйти в Форталезу. Капитан и Клотилде спешили увидеть все. Клотилде всякий раз взвизгивала от восторга при виде изгибов пляжа, белых домиков, крепости Трех Волхвов и серебряной реки, сверкающей под лучами солнца.
- Вы столько всего видели, столько красивых мест, что, должно быть, уже устали и вас больше ничто не удивляет, не правда ли? - сказала Клотилде, когда они остановились полюбоваться кокосовыми пальмами на фоне песчаных дюн.
- Да, я повидал немало, весь свет. Но когда ты один, многого не замечаешь. Просто не хочется смотреть...
- Ах! - вздохнула Клотилде. - Это правда... Просто не хочется.
- Тяжко тому, кто одинок.
- Ах!
- Скажите мне, вы не думаете, что если бы когданибудь...
- Что?
- Если бы вы когда-нибудь встретили человека, умудренного жизнью и одинокого... С любящим сердцем... Вы не согласились бы связать с ним свою жизнь, иметь свой дом, быть счастливой?
- Я боюсь. Мне кажется, я никогда не буду счастливой...
Она наклонила голову и погрузилась в воспоминания. Капитан мучительно подыскивал слова. Ни разу в жизни он не просил руки ни одной женщины, его единственным опытом подобного рода был вальс, который он танцевал с Мадаленой Понтес Мендес, но тогда дело не дошло до предложения. Что ей сказать и как?
- - А я, если бы встретил девушку, которая мне понравилась бы и которая смогла бы понять старика, я...
- Это вы-то старик? Что вы!
- Так вот, которая могла бы...
- Капитан! Капитан!
К ним приближался сенатор с двумя приятелями.
- Несносный! - сказала Клотилде.