Он замолчал, раздраженный тем, что был слишком откровенен.

Сара взглянула на скатерть, тарелки, холодную курицу, майонез. Семейный пикник… Все это напоминало картинку ребуса. Не хватало только вопроса, написанного большими буквами: ГДЕ РЕБЕНОК? Будь она маленькой девочкой, вертела бы этот ребус во все стороны, изучая каждую завитушку. Где же ребенок?

Сара украдкой взглянула на Джейми. Зачем она изображает из себя наседку? Никто не сможет переделать этого дикаря. Особенно она. Джейми навсегда останется человеком, который дал ей подножку. Подножку, после которой она не сумела подняться. Он появился в ее жизни в то время, когда все еще было возможно, но она потеряла равновесие. Это произошло так быстро, что до сих пор Саре было больно в этом признаться. «Сбил с ног, — подумала она, открывая бутылку пива, — просто сбил с ног».

Вся ее жизнь была искалечена.

Джейми с чрезвычайной серьезностью готовился вернуться туда, откуда пришел. Тот факт, что он не нашел индейской комнаты в доме Майнетт Соммерс, его раздражал.

— Это самый старый дом в Хевен-Ридже, — повторял он. — Он строился как крепость. Крепость, которую оборудовали в течение многих лет, но старую постройку ни с чем не спутаешь. Настоящий дом первых поселенцев. В подвале есть даже цистерна для запаса воды. Люди, которые там жили, обязательно должны были устроить тайник. И я его найду.

Ночи проходили одна за другой. С каждой новой вылазкой риск увеличивался. Джейми из-за своего упрямства напрасно тратил силы, и это время было не в его пользу.

«Он не сможет больше играть в привидение, — думала Сара. — Его непременно кто-нибудь увидит. Даже если он очень хитер, все равно он в руках непредвиденного случая».

Утром Джейми появился в крайнем возбуждении. Он, который всегда оставался таким спокойным, не мог найти себе места. Порывшись в карманах, вытащил мятый и грязный клочок бумажки и разложил на столе. Это был детский рисунок.

— Я нашел его в подвале Майнетт Соммерс, — объявил он. — Под ящиком с бутылками. Он был свернут в тугой шарик. Валялся в пыли и паутине. Можно было ползать на животе и не заметить.

Сара наклонилась над клочком грязной бумаги. Сердце сильно билось, она постаралась успокоиться. «Не заводись, — повторяла она себе. — Это не доказательство. Всего лишь детские каракули».

На рисунке был изображен мужчина, грудь которого украшала желтая звезда. Этот персонаж, казалось, бросал маленького человечка в клетку… или в тюрьму. Неумелая детская ручонка позволяла интерпретировать содержание картинки как угодно. Но что не вызывало сомнения, так это подпись, печатные буквы в самом низу страницы: ТИММИ.

Сара испытала настоящий шок, у нее перехватило дыхание. Пришлось сесть.

— Это я научила его подписывать рисунки, — пробормотала она. — Он не умел писать ничего другого… Часто он так нажимал на карандаш, что рвалась бумага.

— Это шериф, — заявил Джейми, тыча пальцем в листок. — Шериф, который запирает маленького мальчика в тюрьму!

Молодая женщина старалась контролировать свои эмоции. Да… Джейми был прав. Это действительно шериф. Можно было даже разглядеть кобуру на его поясе. Но шериф ли это из Хевен-Риджа или персонаж телевизионной передачи? У Тимми была привычка зарисовывать их в свой альбом, она это прекрасно помнила. Он устраивался на пне, клал тетрадь на колени и рисовал с какой-то странной злостью, издавая при этом звуки, значение которых мать никогда не могла определить.

— Это шериф, — повторил твердо Джейми. — Он украл мальчика. Держал его пленником в своем доме, где никто и никогда бы не стал искать. Шериф действовал по приказу Майнетт Соммерс. Он отводил к ней ребенка, когда старухе хотелось поиграть в куклы. Он спускался с ним в подвал, где находится вход в индейскую комнату, а старуха развлекалась, готовя ему обеды в течение нескольких дней… Этот рисунок — послание Тимми. Его SOS. Ребенок свернул шарик и бросил на пол, когда его забирали, в надежде, что кто-нибудь этот шарик найдет: прислуга, например. Малыш не предусмотрел, что эта штука может закатиться под ящик с бутылками.

Сара подняла руки.

— Подожди! — взмолилась она. — Подожди! Не заводись. Надо успокоиться. Это точно рисунок Тимми. Но это еще не доказательство.

— Что тебе еще надо? — заорал Джейми. — Мне все ясно!

— А мне — нет! — сказала Сара, хватая его за руку. — Есть и другие объяснения. Этот рисунок мог быть оставлен раньше. Я тебе уже говорила, Майнетт Соммерс всегда старалась зазвать к себе Тимми, как только я входила в магазин. Приманкой были телевизор и сладости. В общем, она открывала дверь и увеличивала громкость телевизора, чтобы Тимми услышал выстрелы из вестернов, которые в это время показывали. Она знала, что таким образом заставит его заглянуть к ней непременно. Тимми был одержим телевизором. Он мне не простил того, что дома не было телевизора. Это была постоянная тема для ссор.

— К чему ты клонишь?

— Когда я приходила забирать Тимми у старухи, то всегда заставала его за рисованием. Он рисовал из благодарности. Ты знаешь, дети обычно так делают. Чаще всего это были рисунки из фильма, который показывали в это время по телевизору!

Джейми стукнул кулаком по столу.

— Шлюха! — прошипел он. — Ты стараешься убить всякую надежду. Я-то думал, ты до потолка подпрыгнешь, когда увидишь рисунок.

Сара опустила голову и застонала.

— Я боюсь, вот и все, — прошептала она. — Так боюсь разочароваться еще раз. Я пытаюсь защититься. Я хочу в это верить… но в то же время умираю от страха.

Сару трясло. Неожиданно Джейми привлек ее к себе, и она не стала сопротивляться. Ей было холодно и так не хватало мужского тепла, чтобы перестать дрожать. Ей показалось, что все происходит во сне, вне реальности. Она была вроде бы здесь и в то же время где-то в другом месте. Все происходящее было нереальным. Каким-то образом она оказалась в постели совсем голая и занималась любовью с мужчиной, как ей иногда виделось в пьяных снах. Удовольствие значения не имело. Самым важным было то, что она не одинока и могла обнимать мужское тело, сильное тело. Время повернуло вспять: Сара снова была студенткой, там — в мотеле Сан-Бернардино, еще до того, как ее жизнь расползлась на клочки, как старый журнал, забытый под дождем.

Сару обуревали смутные чувства. Потом все закончилось, и Джейми протянул ей сигарету. Она знала, что он никогда не напомнит ей об этом случае. Может быть, будет о нем сожалеть? Просто он поддался порыву, естественной потребности заключенного, долго просидевшего в тюрьме, но Сара чувствовала, что ему не хотелось бы уточнять причину. Чего он боялся? Потакать своим инстинктам? Или того, что она сумеет умолить его взять ее с собой в болота Флориды?

И в то же время Саре было стыдно, что она так просто смогла переспать с мужчиной, которого ненавидела, который погубил ее молодость, заставив жить в страхе и муках. Без него она не родила бы Тимми, ребенка бы не похитили и она не провела бы долгие четыре года в убогой хижине, оторванная от всего мира. «Не будь его, мои родители не были бы унижены, — подумала она. — Мама не стала бы алкоголичкой, а отец не превратился бы в глазах соседей в мелкого воришку».

Нет, Джейми не принес ей ничего хорошего, кроме физического удовольствия. Но стоило ли минутное удовольствие стольких утрат? Когда-то она знала девушек, которые бы ответили «да» не колеблясь.

— Мне надо туда вернуться, — глухо прошептал мужчина, лежащий рядом с Сарой. — Я должен найти индейскую комнату у Майнетт Соммерс. Если в комнате полно игрушек, есть телевизор, магнитофон с кассетами… это будет доказательством, что Тимми там бывает несколько дней в неделю. Не все время, конечно, — для старой женщины такое было бы утомительно, но два-три дня, когда ей станет скучно. Ребенок для нее как комнатная собачка. Когда она желает развлечься, то звонит шерифу, тот достает малыша из тайника и отводит к старухе. Стоит только улицу перейти. Все должно происходить ночью. Если мы сможем определить время, то перехватить ребенка будет просто.