– А даму не угостишь? – спросила Бранвена.

Прежде чем я успел сообразить, что она имеет в виду, Брендон и Дионис уже протянули ей свои пачки. Бранвена взяла сигарету Диониса, а прикурила от зажигалки Брендона.

– Разве царь Давид не понимает, что его Дом обречён на поражение? – произнесла она. – Ведь с такими вождями как Артур и Брендон Свет практически неуязвим.

– Это понимают почти все, – сказал Дионис. – И царь Давид в первую очередь. Но, как я уже говорил, он теряет контроль над своими подданными, среди которых балбесов не меньше, чем среди детей Света. К тому же нельзя сбрасывать со счетов те идиотские шествия. Кто бы ни убил Рахиль, Дом Света нанёс Израилю оскорбление, смыть которое может только кровь.

– М-да. Вижу, у вас, в Экваторе, жизнь бьёт ключом. Не то что в Срединных мирах, где только один Дом сущий, и тот лишь нарождается.

Тут я кое о чём вспомнил. Вернее, кое о ком.

– Они держат Каролину заложницей?

– К счастью, нет, – ответил Дионис. – Она быстро разобралась в ситуации и бежала на Марс. В сообразительности Каролине не откажешь.

– Хоть это хорошо. Над нами не будет довлеть долг кровной мести. Только и того, что сестре придётся подыскать себе нового мужа.

– Не придётся. Арам Иезекия покинул Землю Обетованную вслед за Каролиной. У них получился удачный брак, и они не хотят разрушать его из-за разногласий между своими Домами.

– И что они намерены делать?

– Об этом спроси у них. Я никогда не был особенно дружен с Каролиной, и она не посвящает меня в свои планы.

Я кивнул.

– Боюсь, то же самое относится и ко мне.

Бранвена торопливо загасила сигарету в пепельнице. Мы с Брендоном разом встали. Дионис вопрошающе поглядел на нас.

– Мать, – коротко ответил я.

У Юноны был свой почерк. Она считала признаком дурного тона появляться на глазах у посторонних и всегда выходила из Тоннеля где-то в укромном местечке. Плавной, грациозной походкой она спустилась по лестнице в холл – вечно юная и прекрасная, одетая в алую с золотом тунику, а на её густых каштановых волосах был укреплён лёгкий изящный венец королевы-матери.

Бранвена восхищённо ахнула. Первым моим порывом было броситься в объятия милой матушки. Брендон испытывал те же чувства. Но мы оба сдержались, чинно подошли к ней и по очереди поцеловали её руку – в порядке старшинства. Юнона ласково улыбалась нам.

Затем она перевела свой ясный взгляд на скромно стоявшую рядом с нами Бранвену.

– Так ты и есть Дана? Я представляла тебя немного иначе.

– Порой внешность обманчива, госпожа Юнона, – ответила Бранвена.

– Ну что ты, доченька! Называй меня мамой. Ведь ты жена моего сына.

– Хорошо… мама.

В больших, теперь уже зелёных глазах Бранвены заблестели слёзы. Сама того не подозревая, Юнона попала в её уязвимое место. Подобно большинству детей, рано потерявших родителей, Бранвена жаждала материнской ласки и заботы, где-то в глубине души, тайно и скрытно от всех, она мечтала когда-нибудь встретить женщину, которая заменит ей мать. А моя мама – живое воплощение идеала нежной и любящей матери. Это мама моей мечты, ставшей реальностью с момента моего рождения. Мне несказанно повезло… Но, возможно, я не совсем беспристрастен.

Глядя на счастливые лица Юноны и Бранвены, которые сразу понравились друг другу, я с грустью подумал, что моя матушка очень огорчится, когда наш обман раскроется…

Когда я вошла в комнату, Дейрдра даже не взглянула в мою сторону. Она сидела перед монитором и увлечённо наблюдала за тем, как компьютер играет сам с собой в шахматы. Судя по всему, она просто не заметила моего присутствия.

Я подошла к ней со спины и через её плечо посмотрела на экран. Сначала мне показалось, что «игроки» задействованы на разных уровнях мастерства – а это фактически предрешало исход партии. Белые выдерживали длительные паузы между ходами, чёрные реагировали почти мгновенно… и тем не менее проигрывали. Они предприняли отчаянную попытку свести партию вничью посредством вечного шаха, однако белые разгадали их план и не приняли предложенной жертвы. Тогда в центре экрана появилось окно с сообщением:

ПОРАЖЕНИЕ ЧЁРНЫХ.

ПАРТИЯ ОКОНЧЕНА.

СОХРАНИТЬ ПРОТОКОЛ?

Странное дело – компьютер сам ответил «Да» и записал протокол партии в память.

Дейрдра повернула ко мне своё сияющее лицо.

– Ну вот! Наконец-то я выиграла. Привет, Бренда. Извини, что сразу не поздоровалась с тобой. Я была занята.

– Ты хочешь сказать, – недоверчиво произнесла я, – что играла с компьютером в шахматы?

– И выиграла! – Она вся излучала торжество. – Впервые на таком высоком уровне.

– А как ты делала ходы?

– Так же, как и ты. Мысленно брала фигуру и переставляла её. С помощью твоей… этой… телепатической мыши. Пенни говорила, что до пробуждения Дара я не смогу ею пользоваться, но, как видишь, смогла.

– Нет, постой! – сказала я и вывела на экран отчёт о текущей конфигурации системы. – Всё не так просто. В настоящий момент её драйвер не загружен.

– И что это значит?

– Мышь бездействует. Разве ты не видишь, что на экране нет её указателя?

– А зачем он мне? Я и без него прекрасно обхожусь.

– Так-с, ладно. Разберёмся на примере. – Я запустила программу игры в шахматы. – У тебя белые, у компьютера чёрные. Играй и не обращай на меня внимания.

Дейрдра сделала первый ход, компьютер молниеносно ответил. Начал разыгрываться стандартный дебют.

В течение нескольких ходов я контролировала состояние мыши. Она была мертва; мысли Дейрдры не воздействовали на неё ни в малейшей степени.

Затем, предположив, что в процессе игры Дейрдра непроизвольно «нажимает» своими мыслями соответствующие клавиши, я проверила клавиатуру. Гробовое молчание…

– Ну что, убедилась? – спросила Дейрдра.

– Пожалуйста, продолжай играть.

Дейрдра хмыкнула и тут же пожертвовала качеством в обмен на выгодное положение своего ферзя. Она вошла в азарт.

А я вызвала Образ Источника и осторожно, очень осторожно попыталась определить, каким путём её разум воздействует на операционную среду. Оказалось, что через ядро системы, минуя внешние каналы ввода-вывода и драйверы устройств. Она непосредственно управляла работой процессора!