Внизу раздались извергаемые по-итальянски проклятия.
- Порка Мадонна, свергината ин кроце... Фриньоне, буко ди куло!
- Нон ми помпере ле пелле, Меникетти...
Корин замер. Так, по крайней мере двоим удалось выплыть, и один из них - Меникетти. Второй, по всей видимости, тоже итальянец (в ангаре все они говорили по-английски), но сейчас не столь важно, кто он такой. Может быть, спаслись все четверо, и не попасться бы им на глаза...
Эллинг располагался метрах в ста, рассеянный свет его прожекторов попадал и туда, откуда доносилась итальянская нецензурная лексика. Корин рассмотрел сначала одного человека - косматого толстяка, потом второго... Третьего, четвертого. Да, все, ну и счастлив их Бог.
- Тесто ди каццо, - проворчал толстяк.
- Меникетти, фильо ди уна путтана, - огрызнулся на него второй. Портами туа сорелла, аль анима дельи мортаччи туа... Ва фанкуло!
Они удалялись по берегу в поисках тропинки наверх. Вот и хорошо, господа, подумал Корин, вам вверх, мне вниз, но я не прощаюсь. Он надеялся, что придет еще время с ними побеседовать... Но не теперь. Неважно, что их оружие побывало в воде, а то они и вовсе его лишились. Один против четырех, здесь, в темноте, в ожидании полицейских и людей Коллинза - нечего и думать о том, чтобы захватить и допросить кого-то из них. Они же, видимо, проверят грузовик, но шнырять во мраке в поисках Корина вряд ли станут. Могли ли они отчетливо разглядеть его, когда он маневрировал в складском ангаре? Он ослепил их дальним светом, но ведь потом еще разворачивался. Не исключено, что и разглядели, и запомнили. Но сейчас ихшансы все равно близки к нулю, сейчас им важнее убраться. Снова, как в шахматах. Как это называется, когда ни одна из сторон не может сделать ход? Пат?
По мокрой земле Корин сполз на прибрежный песок. На берегу стоял домик сторожа - скорее всего, пустой.Иначе трудно представить, каким образом его обитатель или обитатели ухитрились не проснуться от воя и грохота разыгравшегося здесь автоковбойского шоу. Корин подошел к домику, поминутно спотыкаясь о разбросанные там и тут железяки и обломки дерева, толкнул фанерную дверь. Она была не заперта. Корин вошел и зажег свет.
В нос шибанул крепкий запах перегара и табачного дыма - впечатление такое, будто здесь неделю гудел гусарский полк. На узенькой кровати сном праведника почивал сторож в обнимку со своей лучшей подругой - большой квадратной бутылкой. На губах его играла ангельская улыбка. Другая подруга сторожа, помятая леди лет шестидесяти, похрапывала на полу. Просто российская идиллия. Можно забыть, что находишься в туманном Альбионе.
Сторож пошевелился и прочавкал сквозь сон:
- Кто здесь...
- Меня зовут Бонд, - сказал Корин, - Джеймс Бонд.
- А, - промямлил сторож, к удивлению Корина, довольно внятно. - Ты, парень, задай этим русским.
Он перевернулся на спину и захрапел.
- Да уж будь уверен, - пообещал Корин и закрыл дверь снаружи.
По легкой ажурной лесенке он спустился в эллинг. Там бок о бок стояли две большие неповоротливые яхты, рядом приткнулись пузатый катер с полуразобранным двигателем и пластиковая моторная лодка с подвесным мотором и парой весел. Корин прыгнул в лодку и после кратного осмотра решил, что это и есть то, что нужно. Самое необходимое ему удалось найти под задним сиденьем - маленький якорек-кошку с привязанной к нему длинной прочной стропой. Корин приготовился запустить мотор.
- Вон он! - раздался крик с обрыва. Щелкнул выстрел, пуля шлепнулась в воду перед носом лодки.
- Не стрелять! - повелительно громыхнул другой голос. - Он нужен Коллинзу живым!
- Уйдет...
Два темных силуэта двигались по самойкромке обрыва. Только двое? Ну, вероятно, только они вдвоем и успели вскочить в "Крайслер" и устремиться в погоню, но сейчас и двоих слишком много. Двое молодых, крепких, прекрасно тренированных оперативников ЦРУ против одного измученного, израненного, бесконечно усталого человека. Никакой надежды даже на то, что у них завяжутся трения с Меникетти и его приятелями - те наверняка успели уйти достаточно далеко.
Самым простым решением было завести мотор и выйти в залив... Простым и самоубийственным. После того, как они увидят, что Корин ушел на лодке, на английском побережье не останется места, где он мог бы высадиться. Незачем гадать, есть ли у них средства связи - не может не быть. Корин мог разве что рвануть через Ла-Манш во Францию...Но ему не нужно во Францию. Ему нужно вернуться в Лондон.
Едва не перевернув лодку, Корин схватился за перила лесенки и одним духом взлетел на берег, подальше от широкого луча прожектора. Двое спускались, перебрасываясь краткими репликами.
- Он где-то здесь...
- Осторожнее, у него револьвер...
Револьвер-то револьвер, да вот толку от него... Не стрелять же в них. Но теперь у Корина появилось небольшое преимущество. Он их пусть плохо, но видел, а они его нет. По контрасту с освещенным кругом темнота за его пределами должна была выглядеть для них чернее чернил.
- Билл, - снова донеслось до Корина. - Если он не дурак, давно улепетывает по берегу.
- Или как раз целится.
- Ты бы стал рисковать?
- Черт его знает...
- Да конечно, улепетывает... Очень ему нужны все эти перестрелки, только Коллинза злить.
- А то он мало его разозлил...
- Так что, выходим на связь, пусть бросают людей на побережье?
- Погоди, все-таки осмотримся здесь. Представляешь, если мы сами его возьмем? Премия и отпуск!
- Или пуля в голову.
- Ты всегда умел найти нужные слова в нужный момент.
- Брось, плевать мне на него. Ты меня видел в Белфасте. Чтобы я шарахался от какого-то подонка...
- Ладно. Глядишь, если не его, так что-нибудь найдем, что может определенно вывести на след...
- Ну да. Записную книжку он обронил с лондонскими явками.
- А что! И не такое бывает...
Справа от сторожки под скалой торчали алюминиевые ящики-шкафы для лодочных моторов - около десятка, большинство пусты и незаперты. Стараясь не громыхать ногами по гулкому алюминиевому листу, Корин забрался на крайний и прижался к скале. Преследователи были уже внизу. На сторожку они не обратили внимания - она была хорошо освещена, и Корин не мог проскользнуть туда на их глазах. Они разделились и пошли по кругу, держа пистолеты наготове в темноте. Один из них шел прямо на Корина, который стиснул в руке "Смит и Вессон", подобрался и сгруппировался для прыжка. Главная трудность состояла в том, чтобы выключить парня бесшумно - иначе проще было выйти к ним с поднятыми руками.
- Билл, что там? - раздалось с другой стороны сторожки.
Билл споткнулся.
- А, черт... Здесь какие-то железные ящики. Ничего не видно. Если бы фонарь не разбился в чертовом "Крайслере"!
- Я посмотрю в доме. Может, там есть фонарь.
Билл повернулся. Более удобного момента Корин мог и не дождаться. Скрипнула дверь сторожки. Корин прыгнул. Рукоятка "Смита и Вессона" врезалась точно в висок Билла, и он рухнул, как подкошенный. Корин скатился с ящика, метнулся к двери сторожки и затих.
Внутри что-то загремело, потом Корин услышал смешок, и второй оперативник вышел наружу.
- Слушай, здесь...
Больше он ничего не успел сказать. Массивная рукоятка револьвера сделала с ним то же, что и с его напарником. Корин вошел в сторожку и в маленьком боковом чуланчике отыскал моток нейлонового шнура. Этим шнуром он крепко связал обоих оперативников и запихнул каждого в отдельный ящик для моторов. Дверцы ящиков-шкафов он надежно замотал снаружи тем же шнуром. Отлично, теперь они могут (когда очнутся, а это будет не так скоро) орать хоть до утра, но им не выбраться, пока не проснется старик сторож или его впечатляющая подруга. Часов пять гарантировано, если Корин хоть что-то понимал в пьянстве. Некоторое время он размышлял, не забрать ли с собой один из пистолетов оперативников, потом махнул рукой и выбросил оба в воду, куда раньше полетели спецсредства связи. Корин вернулся в лодку с одним "Смит и Вессоном", к которому начал привыкать. Ручным стартером он завел мотор, открыл воротца эллинга и направил лодку на север, к устью Темзы, где стояли корабли на рейде лондонского порта.